Укрой меня от замыслов коварных

– Он наверху, – догадался кто-то из преследователей.

Последовала негромкая команда, три тени, увенчанные розоватыми пятнами лиц, двинулись к развалинам, включили фонари.

Роман приготовился к отводу глаз, хотя понимал, что его ментальный поединок с отрядом не может длиться вечно. Придёт момент, когда они начнут стрелять, бросать гранаты, и тогда всё равно придётся выходить.

Кто-то постучался в голову. Точнее – в «зеркало» защитного поля.

Роман высунул сквозь защитный пузырь «усик антенны».

«Евлампиевич, – послышался тихий, на грани восприятия, телепатический голос, – держись, сейчас придёт помощь».

«Алтын? – удивился и обрадовался Роман. – Как ты меня нашёл?»

«Чую, ты в опасности, связался с Харитоновичем, он поднял своих, так что продержись немного. Понадобится – обопрись на меня».

«Хорошо». – Роман не удержался, крепче прижал к себе Даниэлу, коснулся уха губами:

– Наши близко!

Нахлынуло возбуждение. Захотелось заявить о себе как об активнике, способном постоять за себя.

Один из спецназовцев направил луч фонаря на стену здания, за которой прятались беглецы.

Роман энергично закрыл ему сознание и заставил светить на своих коллег.

Последовал крик, другой, кто-то подбежал к парню и врезал ему по руке. Фонарь выпал, хотя и не погас. Завязалась потасовка.

Роман прислушался к неспокойной ментальной атмосфере усадьбы. В ней проявились светлые вихрики, несущие воинственный запал, но запал этот не был направлен на поиск беглецов, в нём пульсировала не злоба, а уверенная хладнокровная сосредоточенность на противнике, и Роман понял, что подоспела обещанная помощь.

– Наши! – снова коснулся он губами уха жены.

– Где? – шевельнулась она.

– Я чую… не шуми… думай обо мне… я им сейчас помогу.

Он нашёл ещё одного бойца из отряда охотников и оглушил его ментальным выпадом, сформировал провал в сознании.

Боец включил фонарь, начал водить им из стороны в сторону, ослепляя своих сослуживцев.

Снова раздался приглушенный крик предупреждения, к нему кинулся напарник… и упал, не успев вырвать фонарь.

Упал и спецназовец с фонарём.

Пришедшие на помощь Волковым люди были профессионалами и хорошо знали своё дело. Среди их аур (трое – сенсы, привет, ребята, трое – мастера боя) Роман вдруг узнал «запах» Афанасия Вьюгина. Не поверил сам себе! Майор не должен был находиться здесь! Но он присутствовал!

Под развалинами началась возня. То и дело кто-то падал, раздался удар, вскрик, второй вскрик, воздух прорезала недлинная автоматная очередь, разбив тишину усадьбы на гулкие осколки.

Движение замерло.

– Рома, выходи, – послышался голос Афанасия. – Это мы.

– Я же говорил – наши придут, – расправил плечи Роман, взял жену за руку. – Спускаемся.

Они медленно, оступаясь, начали спускаться с горы обломков вниз, к подножию уцелевшей стены.

Кто-то посветил им фонарём.

Вперёд вышел плохо видимый в отсвете фонаря человек.

– Ну, привет, турист. Заставил ты нас погоняться за тобой.

– Афоня? Как ты здесь оказался?

– Не догадываешься? – усмехнулся Афанасий. – Хорошо, что успели вовремя. Господин Феллер тоже тебя ищет по местным буеракам и скоро будет здесь.

– Собственно, он давно здесь, – раздался чей-то весёлый голос с гортанными нотками.

Афанасий повернул фонарь, и луч осветил высокого негра в сером комбинезоне, бликующем чёрными металлическими деталями.

– Рулевой? – проговорил сдавленным голосом сосед Вьюгина, в котором Роман узнал капитана Шаймиева.

Негр сверкнул белыми зубами, его лицо исказилось, поплыло, меняя пропорции и цвет, и сквозь растаявшую маску проступили черты лица белого человека.

– Феллер! – выговорил Роман пересохшими губами.

– Он самый, – рассмеялся блэкзор, широко раскинув руки. – Весь к вашим услугам. А это моя команда, господин Волков, прошу любить и не жаловаться.

Из темноты выступили ещё пять фигур. Трое держали в руках оружие. В четвёртом Роман узнал Джокера. Его лицо было мертвенно спокойным, впрочем, как и лица остальных оперативников команды, в том числе самого Афанасия, и Романа озарило: Феллер каким-то чудом смог их перепрограммировать, загипнотизировать.

– Ну, что, экзор, начнём переговоры? – снова рассмеялся Арчибальд, довольный эффектом. – Пока мы плыли с вашими друзьями, они всецело стали моими друзьями. Вы сразу согласитесь или посоветуетесь сначала с женой?

Роман заторможенно посмотрел на Даниэлу.

Глаза её сухо блестели в отсвете фонаря.

Надо было принимать решение. Больше всего на свете он боялся потерять Даниэлу, но и её жизнь оставалась под большим вопросом в случае его проигрыша.

В душе поднялась тихая ярость.

– Дай мне минуту.

– О, разумеется, слово жены – слово бога.

– Идём. – Роман повернул несопротивляющуюся Даниэлу к развалинам, отвёл к стене, усадил на камень. – Посиди здесь и ничего не бойся.

– А ты?

– Я… поговорю с ним.

– Он страшный человек!

– Не страшней дьявола, – позволил он себе шутку. – И он не человек – нелюдь! Я закрою тебя на пару минут, не пугайся.

– Как это – закроешь?

– Верь мне.

– Мы… умрём?

– Нет! – Роман поцеловал женщину в щёку. – Обещаю!

Усилием воли он перевёл сознание жены «на автоматику», в состояние «немысли», позвал Ылтыына:

«Алтын, присоединяйся!»

«Понял, иду. Харитоновича звать?»

«Не сейчас, позже, когда я начну».

«Хорошо».

Роман вернулся к Феллеру и неподвижно стоящим бойцам группы Вьюгина. Из темноты стали подходить шатающиеся фигуры – успевшие прийти в себя бойцы преследующей группы.

– Я думаю, мы хорошо понимаем друг друга, – начал Арчибальд, уверенный в своём превосходстве.

Он и в самом деле был до горла накачан энергией, как гигантский живой аккумулятор, а главное – опирался на того самого многоглавого великана, на экстраформацию, подпитывающую своего лидера независимо от расстояния, разделявшего их. И силу эту побороть было невозможно. Почти.