Укрываясь Тенью

– Стой! – с надрывом крикнул один из них. – Куда ты идешь?

Этот странник увяз по колени в пыли и уже не мог идти, а может и не хотел.

– Туда же, куда ты не дошел.

– К Дракону? Да это всё сказки. Неужто ты думаешь, что мы все тут дураки и слабаки, что не нашли его? Слышите, братья, он думает, что есть Дракон, – и закряхтел от смеха. – А где он, твой Дракон? Покажи! Вот прямо сейчас покажи, или нет его!

– Если пыль тебя накроет с головой, тебя тоже не станет?

– Может, ему помочь? – протявкал Пес, виляя хвостом по земле.

– Ах, ты! Я только выберусь, и ты увидишь, кого тут не станет!

– Ну, для этого сначала нужно достичь первой цели – выбраться.

– Постой… я знаю, чем можно его убить, – почти прошептал второй, – иди дальше и через семь тысяч шагов увидишь пустынную ведьму. Она не пускает путников к Дракону. Говорят, она единственная может убить его, ведь есть у нее волшебный амулет из лунного камня ноокарта.

– Да нет никакого Дракона, – перечил первый. – И про амулет этот слухи! Сам-то видел его? Ты даже до ведьмы не дошел! А я там был. Нет там никакой ведьмы! Ни через семь тысяч, ни через десять. Так что иди назад, – обратился он к К`атору, – возвращайся в свою хижину и жди восхода новой луны, – а пыль всё заметала говорящего.

Но Путник продолжал идти, таща пса за собой, переступая через занесенных прахом. А столбов при этом как будто становилось больше. И пес всё больше цеплял их своей цепью. И уже откуда-то далеко позади доносилась траурная песня погребаемых заживо: их крики, стоны, мольбы. И небо от стервятников становилось гуще и чернее. Чем дальше шли они с псом, тем звуки становились приглушеннее.

И вот наступила тишина. Он оглянулся, но не увидел никого, кроме столбов и плотного окутывающего тумана. Только стервятники сидели на столбах и клевали их.

Так путники ступали в окружающем беззвучии и молчании, казалось, вечность, что ночь сменяла день не один раз. Но вдруг, как будто из ниоткуда, перед ними показалась фигура. Сначала Ладби подумал, что это очередной столб, и уже сделал шаг в сторону. Как тут и столб сделал шаг в сторону, преграждая путь.

– Нет дальше пути, – медленно сказала фигура в черном.

Ее одеяние походило на длинную накидку, волочащуюся по земле. Ткань была тяжелой и переливалась черным перламутром. Лица фигуры не было видно: ее скрывал большой капюшон. И куда бы фигура ни поворачивала голову, ее лицо всегда оставалось в тени.

Путник повернул и зашагал быстрее, насколько это возможно, но фигура неожиданно возникла перед ним.

– Поворачивай назад, – снова так же медленно произнесла она.

Он, было, замахнулся на фигуру, как она вмиг исчезла. Но через мгновение появилась вновь на шаг дальше.

– Как ты не понимаешь, – тяжело вздохнула фигура, – ты должен вернуться назад.

– Почему?

– Такие, как ты, должны быть там, – и она показала в сторону столбов.

Из-под накидки показалась такая же черная рука, сухая, словно кости, обтянутые кожей.

– Куда ты меня не пускаешь? Что там дальше? – гневно спросил Путник, выдохнув через забрало то ли пыль, то ли туман.

Сквозь маску были видны его глаза, полные решимости.

– Там нет ничего, – повторила фигура, и в тот момент Пес с утробным рыком бросился на нее, но она взмыла в воздух, взмахнула подолом накидки, как крыльями, и улетела прочь.

Оглядевшись, странник не увидел ровным счетом ничего. Те же столбы. Та же пыль. Та же серость вокруг. Он прошел еще тысячу шагов и еще. Но будто что-то останавливало его движение вперед, пока Он окончательно не выбился из сил. И рухнул в пылевой сугроб.

Бывали очень редкие дни в сером мире, когда вечный смог был не таким густым и сквозь крадущиеся облака мелькали маленькие огоньки звезд. Он перевернулся на спину и стал смотреть на них через решетку забрала. Пес лежал рядом и, наверное, спал. Где-то в вышине, пока К’атор просто лежал, одна звезда шла навстречу другой. Свечение их становилось всё сильнее, и вот уже не было ясно, где одна, а где вторая. Озарив вспышкой небосвод, они обе исчезли, оставив только маленькую красную точку. А пыль, как частички этих звезд, сыпалась откуда-то сверху, покрывая тонким слоем его латы и шерсть пса. Или это крошилась на них, как ломоть черствого хлеба, огромная расколовшаяся луна. О чем Он думал или, может, спал, или, может, снова умер, чтобы возродиться еще раз, как сотни раз до сих пор? Иногда, нервно рыча, пес с закрытыми глазами клацал зубами, хватая пылинки, которые щекотали ему нос. Луна светила всё ярче, проникая своим синим светом во все уголки и даже в его мысли.

«Такие, как мы, – звучало в Его голове. – Что бы это значило?»

И Он вновь очутился в том чудесном мире. И опять бежал по мягкой, пушистой траве. Ветер пел в его волосах, насвистывая о чем-то приятном. Солнце одаривало своим теплом. Нежные потоки воздуха гладили его щеки. Ему было легко и уютно. И он знал, что она ждет его и машет ему рукой. Не видел, но знал, что она где-то там: слышал ее нежное пение.

Неожиданно его плечи пронзили острые иглы когтей. Тенью пролетела сверху, сжав его сердце, и выросла перед ним фигура в черном.

– Возвращайся назад! – прокричала она, оглушив его.

Никогда еще раньше Он не просыпался в поту. Пес уже бегал где-то неподалеку, выискивая по запаху след. А в ушах от крика так и продолжало звенеть.

– Не нюхай сильно глубоко. А то еще подсядешь, – попытался улыбнуться через забрало Путник. – Нашел что-нибудь?

Пес удивленно посмотрел на него, словно К`атор сказал что-то необычное, и поплелся вперед. Путник пошел за ним. Но идти дальше стало практически невозможно. И дело было не в усталости. Будто бы стена выросла перед ними. Настолько плотная стояла пылевая завеса. Руки вязли в ней, как в мокром песке. Понимая, что продолжать дальше путь они не в силах, Ладби остановился, тяжело вздохнул и, постояв немного, повернул и пошел в сторону, ведя рукой по туману, оставляя в нем неглубокую борозду. Пес послушно шел следом, понурив голову. Луна плыла где-то позади и своим глазом подсвечивала путь так, что тени от них были похожи на тонкие черные полоски, уходящие вперед в туман. Тысяча шагов. Двойной полумесяц светом рассекал тень Путника на половинки. Пес продолжал тыкаться мордой в плотный смог, пытаясь найти выход. Еще тысяча шагов. Путь в пустоте из ниоткуда в никуда. И лишь еле заметная борозда путеводной нитью бежала параллельно земле. Словно Он еще собирался вернуться или изменить решение. И лишь Пес понимал, что дороги назад нет, и хвостом заметал последнюю надежду на возвращение. Так прошла еще тысяча шагов и еще. Он сбился со счета. Как тут посреди тумана возник огромный каменный дом. Был он похож на старинный замок, только окна в нем отсутствовали, а на побитой черепичной крыше высилась большая печная труба, из которой клубами валил черный дым. Дым поднимался вверх, становясь тяжелыми свинцовыми тучами, закрывая и так слабо различимые звезды, окутывая луну, сыпался вулканическим пеплом сверху.

Пес резко потянул Ладби в сторону от этого мрачного здания, пока кто-то не окрикнул.

– Уважаемый! – донеслось откуда-то сзади. – Уважаемый! – вновь послышалось ближе.

К’атор обернулся, и перед его лицом в три прыжка оказался такой же путник, будто совсем не увязая в пыли. Сгорбленный старичок с сухонькими кривыми ручками, лукавой ухмылкой и заискивающим взглядом.

– Уважаемый! Не соблаговолите ли? – указал он на Его пояс. – Вам ведь уже без нужды, раз вы туда. А мне по хозяйству пригодится. А то улетают, черти.

– Кто, они? – указал головой К`атор на сидящих на крыше возле печной трубы стервятников.

– Да что вы, что вы, куда они улетят, они у меня прикормлены. Вон те улетят, – показал он скрюченной рукой на сидевших в пыли странников.

– Как? Куда? – удивился Он.

– А кто их знает, родненьких, – всё так же лукаво ухмыльнулся старичок и продолжал заискивающе смотреть в глаза.

– Ты кто вообще такой?

– Стыдно, молодой человек, меня не знать. А я вот вас знаю. И собачку вашу, – подмигнул старый путник псу, но тот посмотрел неодобрительным взглядом.