Укус серебряной кобры

Устало потерев переносицу, девушка открыла глаза и подалась вперед, обнимая Глеба за плечи. Бейбарсов выглядел измученным, словно не спал несколько дней.

– Прости меня, -внезапно произнес он, перехватывая ее руку и губами касаясь ладони. Глупо было таким образом извиняться за то, в чем сил не было признаться. Нет, измена Глеба не волновала, в конце концов, они еще не женаты –подтекст двух простых слов был гораздо глубже. «Прости, но ты никогда не сможешь заменить мне ее…»

– И ты меня, -едва слышно выдохнула танцовщица, внутренне терзаясь от того, что не сможет рассказать ему о том, что Таня жива. Просто не сможет переступить через себя и своими руками толкнуть жениха в иллюзию прошлой жизни. Иллюзию настолько болезненную, что даже год спустя взгляд Бейбарсова не потеплел. И Лизу это изрядно напрягало –кем же для него являлась Таня, раз парень словно заледенел, выпуская наружу только ничего не значащие слова? Он улыбался, но глаза оставались практически пустыми. И даже эта свадьба была продиктована скорее необходимостью создать видимость того, что жизнь продолжается, хотя его жизнь закончилась там, над заваленной цветами могилой. Могилой, в которой под толщей глинозема покоился вычурный гроб, навеки скрывший в себе ту, которая когда –то сумела за короткий срок сделать то, на что Лизе не хватило и полутора лет. Блондинка замечала, что Глеб неосознанно вздрагивает, когда просыпается по утрам и видит рядом с собой ее, а не ту, которая неотступно преследовала его в коротких рваных сновидениях. Как иногда бессознательно шепчет чужое имя и до боли сжимает ее в объятиях, обманываясь иллюзией. И это поначалу вызывало жалость, но со временем Лиза стала раздражаться –сколько можно горевать о призраке? Глеб медленно сходил с ума, подолгу стоял перед зеркалами, словно пытаясь увидеть там отражение Тани. Его мир опустел и парень этого не скрывал, заставляя Лизу мучиться вместе с собой –ей хотелось стать для него единственной, но это место уже было прочно занято рыжеволосой бестией, которая даже после своей смерти умудрялась стоять между ними.

И Лизе было больно. Больно курить, сидя ночами на пустой кухне, пока Глеб в бессильной ярости внезапно просыпался и, не говоря ни слова, садился в «Ягуар», бешено срывая иномарку с места. Она знала, что парень, наплевав на собственную жизнь, до утра гоняет по пустынному шоссе, словно ища себе такой же смерти. Могла представить, как темнеет его взгляд, а нога уверенно вжимает до пола педаль газа. Как слезятся воспаленные бессонницей глаза, а побелевшие пальцы сжимают руль. Как не пристегнутый ремнем безопасности Бейбарсов выполняет самые сумасшедшие маневры, кидая бешено несущуюся машину на встречную полосу и лишь в самый последний момент неосознанно выворачивая руль, избегая рокового удара.

В такие ночи Лизе хотелось выть и кусать руки, проклиная Таню, которая даже из могилы ломала все, что было между ними. И знай тогда блондинка, что она жива, то собственноручно бы отыскала и убила по –настоящему, чтобы дать Глебу возможность дышать свободно.

Губы шевельнулись, чтобы произнести роковые слова, но Лиза вовремя опомнилась –нет, надо было думать раньше, сейчас уже поздно что –либо менять. Глеб сумел стереть эту грань, которая держала его привязанным к Тане, и твердо намерен на ней жениться –смысл проявлять сострадание и рушить уже собственную жизнь? Нет, никогда этого не будет. Простить Тане бессонные ночи, сожженные сигаретами губы и горький кофе, выпитый в неимоверных количествах, Лиза не могла.

Глеб поднялся на ноги, высвобождаясь из ее рук, и подошел к самому краю бассейна, не решаясь какими –либо словами нарушить тягостную молчание, повисшее в помещении. Мыслей не было, он не знал, что делать. За год привыкнуть к мысли, что Таня мертва, почти смириться с этим фактом и тут узнать об обратном –и как теперь жить? Делать вид, что ничего не произошло и по –прежнему считать ее мертвой? Или наплевать на все и использовать этот данный судьбой шанс, чтобы начать их отношения с начала?

– Пойдем спать, -Лиза, незаметно оказавшаяся рядом, коснулась губами его шеи. –Пойдем, все хорошо будет, -ее дыхание прошлось по коже, заставляя вздрогнуть.

– Да, пойдем, так будет лучше, -взяв девушку за руку, Глеб ногой столкнул одну из свечей в воду и, отвернувшись, увлек невесту за собой. То, что свеча вопреки всему не погасла и удержалась на плаву, продолжая гореть, он уже не видел.

========== Часть 38 ==========

За год «Серебряная кобра» не изменилась совершенно, вследствие чего Лиза, уверенно пересекающая до боли знакомый холл, испытала нечто вроде грусти –все же она долгое время блистала на сцене данного заведения и возвращаться сюда бывшей танцовщицей было как –то неприятно.

Одернув белую джинсовую юбку, достигающую середины бедра, девушка уверенно начала подниматься вверх по лестнице, вызывающе цокая каблуками модельных босоножек. Пусть она больше в «Кобре» и не работает, но от короны так и не избавилась –до уровня блондинки местные красотки не дотягивали определенно.

Мимо дверей своей комнаты Лиза хотела пройти не оглядываясь, но не смогла и, протянув руку, нажала на дверную ручку, тут же отдернув пальцы –существовала вероятность того, что в помещении уже давно обитает другая танцовщица. Но ничего подобного не обнаружилось –войдя в услужливо открывшуюся дверь, девушка с неким изумлением увидела, что не изменилось ровным счетом ничего. Комната явно оставалась такой же, как и раньше –правда, вид имела слегка нежилой, как гостиничный номер. Все вокруг блестело чистотой, даже в ванной комнате флаконы с гелями и шампунями были расставлены так же.

– Охренеть, -с нервным смешком констатировала танцовщица, проводя рукой по норковому пледу, которым была застелена кровать. Плед был подарен Лизе одним из поклонников и стоил одуряюще много –подношение было нетипичным, вследствие чего блондинка просто не могла его не принять. Платья, цветы, украшения, парфюмерия, обувь –это все банально и интереса особого не вызывает, свидетельствуя только о стереотипности мышления большинства мужчин. Нет, Лиза ценила дары, которые не вписывались в привычные рамки –однообразие она не любила.

– Ностальгируешь? –голос Анны заставил блондинку вздрогнуть и посмотреть на бывшую хозяйку, которая вошла в комнату совершенно бесшумно. Правда, покосившись на босоножки, украшающие ноги Морозовой, Лиза была вынуждена констатировать, что задумалась и просто не услышала шагов брюнетки –на таких каблуках ступать бесшумно просто невозможно.

– Типа того, -слабо улыбнулась танцовщица. –Почему тут все так же?

– Потому что я крайне предусмотрительная личность и надеюсь, что ты когда –нибудь ко мне вернешься, -самодовольно пояснила Анна. –Ладно, ты по делу или так, молодость вспомнить?

– Да черт его знает, -вспомнив о цели своего визита, дернула плечом блондинка.

– Поссорились? –проницательно уточнила хозяйка клуба и, вытащив мобильный, ткнула пальцем в сенсорный экран. –Стол в беседке накройте, живо! –велела она кому –то из обслуги и, убрав телефон в карман белых джинсов, села на кровать рядом с бывшей подопечной, вопросительно глядя на гостью.

– Нет, -хмыкнула Лиза, рассеянно теребящая золотой браслет с подвеской в виде крохотного морского конька. –Он любовницу завел, -едва слышно выдохнула она.

– Да ты с ума сошла! –рассмеялась Анна, закидывая ногу на ногу. –Какой нормальный мужик решит променять одну из моих танцовщиц на какую –то левую бабу? Сама –то в это веришь?

– Пришлось поверить –он заявился домой за полночь и со свежими царапинами на спине! –раздраженно фыркнула блондинка. –По –моему, факт измены более, чем очевиден!

– Может, ты ошибаешься? –происходящее Анне решительно не нравилось.

– Нет, -коротко отозвалась Лиза и отвернулась, давая понять, что данная тема ей неприятна.

– Я знала только одну девушку, которая могла заинтересовать твоего жениха, но она давно мертва, -слова брюнетки заставили танцовщицу вздрогнуть и поднять на Анну совершенно дикий взгляд. Уж ей –то прекрасно было известно, что мертвой является совершенно другая девушка, а рыжеволосая фурия живее всех живых. –Ты прости, но он даже с тобой связался назло Тане, -чуть виновато добавила хозяйка «Серебряной кобры».

– А женится на мне он тоже ей назло?! –вспылила девушка, вскакивая на ноги и принимаясь нервно метаться по комнате. Голубые глаза льдисто полыхали сухим гневом, придавая Лизе вид разозленной кошки.