Укуси меня

– Мораааа, он тебя задушит. Похоже, он настроен серьезно.

– Кажется «будь моей Сучкой» означает, что мы теперь встречается. Только не хватало мне еще в течку с ним спать.

Зара не особенно старается остановить меня, потому знает, что меня остановит только апокалипсис! Мне нужно увидеться с бабушкой.

Ниннет

POV Мора

Выбегаю на улицу и несмотря на дождь бегу к родному дому. Всего несколько улиц. Устану - отдохну под деревом.

До сих пор перед глазами стоит ее лицо, перекошенное от ужаса.

После того, как я отлежала в больнице и минимально восстановилась, бабушка забрала мои документы из школы и, договорившись с родителями Зары, отправила меня в ссылку. В скалистое ущелье - одну из вил родителей Зары на берегу моря. Последний два года я доучивалась на дому. Одна. Наедине с собой. У меня было два тихих года, чтобы полюбить одиночество и возненавидеть Мору Герц.

Я не видела бабушку несколько лет. Она сказала не появляться и я не сильно настаивала, потому что было свежо ее лицо, перекошенное отвращением к родной внучке. Хоть она и старалась скрыть свои эмоции.

Поэтому сейчас, стоя перед ее дверью, дико волнуюсь, пальцы дрожат на звонке.

Всё повторяется, как в тот уродливый день. Я звоню все такая же мокрая после дождя и в шрамах. Только теперь шрамы на душе, а не на теле.

Звонок идет, но никто не откликается. Уже отчаиваюсь, страх мерзкой змеей жалит в самое сердце. Но яд почти сразу рассеивается по крови, ведь если бы что-то произошло с моей единственной родственницей ректор мне бы однозначно поведал...ведь так? Так?

Слава богу, дверь открывается и вижу ее. Живую и здоровую. Упирающуюся в косяк двери. Улыбаюсь, видя как прищуриваются ее подслеповатые глазки, которые концентрируются на мне. Разглядывают черты гостя. Меня.

– Зара? Ты ли это?
– бабушка своей крупной фигурой перекрывает проем. Не торопится отступать и пропускать в дом.

Даже мою подругу не хочет впускать? Что за странная настороженность?

– Я не Зара...
– тихо шепчу, чуть наклоняясь вперед и показывая свои настоящие глаза. Уж она должна узнать глаза родной внучки. Думала улыбнется старыми клыками и раскинет руки в объятии. Согреет, прижмет сильно и никуда больше не отпустит. Но старые глаза блекнут, устало отворачиваются от меня. Возникает ощущение, что захлопнет дверь перед моим лицом и уйдет обратно в дом, оставив без ответа. Моя улыбка медленно спадает от этого понимания и даже не знаю, что теперь сказать или сделать. А нужны ли слова?

Бабушка видно мнется, но все же отходит назад, раскрывая немного дверь для гостьи.

Разуваюсь, первым делом прохожу в туалет и выжимаю одежду, обратно одеваюсь. Стараюсь не смотреть на пол, куда меня однажды вырвало при виде своего нового вида. Хватаю полотенце и, высушивая им волосы, осматриваю знакомые стены и тело пробирает дрожь. Овладевает сладостный трепет от ностальгии по тем старым добрым временам. Трогаю стол, кресло-качалку, впитываю знакомые ощущения и эмоции от дома.

Господи, сколько возникает воспоминаний. Плохих, хороших, нейтральных. Любых, главное из той старой жизни.

– Лучше бы ты не приезжала, - громко признается бабушка из кухни. Мои пальцы сильнее сжимают спинку мебели. Боюсь, сейчас от эмоций что-нибудь сломаю, но насильно расслабляю хватку. Успокаиваюсь, стараюсь не обижаться. А какой смысл обижаться, если еще в тот день она отослала тебя на край света и сказала больше никогда не приезжать в Темень? Не звонить, не писать, забыть дьявольский кошмар и начать жить, как новая блохастая Элис Мак. Да... не каждый день единственный родственник отвергает тебя.

– Тебе не безопасно здесь находиться, - добавляет старческий голос.

Выхожу в коридор, рассматриваю все подряд. Стены с картиной, знакомую кухню. От ностальгии мутная пелена слез плотно встает перед глазами. На секунду слепну, но моргнув прогоняю эмоции.

– Что значит не безопасно?
– интересуюсь у бабушки, которая стоит ко мне спиной и тянет дрожащие руки к шкафчику с чашками, а на меня ни разу не посмотрела с того, момента, как поняла, что я - Мора. Должно быть ей отвратительно видеть мое лицо. Еще бы… Усмехаюсь и опережаю ее, перехватывая чашки для чая. Громко ставлю их на стол перед нами.

– Рассказывай, - поторапливаю с ответом.

– Меньше знаешь крепче спишь, - любимая фраза матери из ее уст звучит так знакомо.

О, боже, как я ненавидела эту фразу из уст родителей, а сейчас губы начинают дрожать от попыток сдержать эмоции и не разрыдаться. Голос предательски ломается, когда отвечаю:

– Может если бы знала правду, то сейчас не совершила ошибку, приехав в Темень?
– и спрашиваю, а затем приказываю ей вернуться в зал и не геройствовать со своим тремором рук.

Ее состояние стало гораздо хуже. Ее походка более грузная, руки еще хуже слушаются. Кто-то за ней присматривает?

Наливаю чай и сажусь на диван напротив нее.

– В тот раз ты меня отослала отсюда ничего не сказав, а мне тогда было на все плевать. Хотела только сбежать из этого ада. Почему ты оборвала со мной связь?

Она молчит, берет чашку, но дрожащие руки разливают половину чая.

Смотреть не могу на ее мучения… и потому отворачиваюсь.

– Предупреждаю, что не уйду отсюда без ответов, - предупреждаю родственницу-молчунью. Звучит долгое молчание, в течение которого грею об теплую чашку свои ледяные руки и рассматриваю склоненную голову бабушки. В особенности ее волосы, собранные неловкой старческой рукой, в неаккуратный пучок.

Не тороплю ее, даю привыкнуть к моему появлению, решить что-то для себя. Она с трудом встает с дивана, словно не может найти себе места и спокойствия. Прихрамывая, идет по мягкому ковру к центральному окну, отодвигая занавеску, выглядывает на улицу и рассматривает легкий дождь. На самом деле бабушка далеко не романтик, а циник по натуре и потому я, развернувшись в пол оборота, понимаю, что она напряженно изучает обстановку на улице и решается на какой-то шаг.

– Чувствую, мне не долго осталось, - как только слышу ее признание хочется ей закрыть рот ладонью. Не надо так говорить. Она еще меня переживет и на моего детеныша посмотрит.
– После твоей смерти ко мне дважды наведывались «необычные» перевертыши и расспрашивали о твоей маме и тебе. Они «чистили» мне голову, но ничего не узнали. Во второй раз они раскапывали твою могилу…

– Могилу?
– переспрашиваю, не вполне осознавая, что именно произношу. Нет. Я всё прекрасно слышала. Со слухом явных проблем нет, но вероятно есть скрытые? Приходится чашку поставить обратно на блюдце, а то после новости мои руки дрогнули и разлили немного чая.

– Жители Темени считает, что ты выпала из окна спортзала и умерла от потери крови.

– Зачем?
– только это интересует на данный момент. Зачем все эти странные пляски? Какая-то комедия абсурда? Реалити-шоу? Я, конечно, всегда говорю, что в тот день умерла, но я морально умерла. Эта была гипербола, мать вашу! Поскольку я здесь. Дышу, плачу и хожу по земле. По венам течет кровь и сердце бьется. Одним словом, мой организм функционирует!