Улей (трилогия)

Размещением занималась Охрана Уровня – подчиненные Рола. В отличие от самого Рола, эти Братья не жили на Девятом, а всего лишь несли здесь службу – состав Братьев Внутренней Охраны постоянно менялся. Но, как и Ролу, Братьям Охраны запрещалось носить боевые латы, а стандартным оружием им служили всего лишь силовые хлысты, полимерные дубинки да шоковые плети. Все они взирали на Грига в его мерцающей синим боевой броне Старшего Демона с таким же уважением и завистью, как сам Григ совсем недавно взирал на Тими или Дора.

Тоненькие и легкие браслеты магнитных оков на запястьях пленниц не позволяли девчонкам развести рук, стянутых за спиной. Такие же на голенях не давали сделать резких движений ногами. Для большинства тарибов (точнее тарибок, поскольку мужчин не набиралось и одного процента) такие предосторожности казались чрезмерными: все равно большинство пленниц выглядели убитыми, растерянными, испуганными – ни одна из них и не помышляла о побеге. Большинство даже не стояли на ногах – их транспортировали с помощью лифтовых площадок. Кани и Линти – не исключение.

Человеком, представляющим опасность для общества, мог считаться только офицер Лиги. Болер шел сам. В тяжелых оковах, напичканных шоковыми разрядниками и ампулами с успокоительным, под присмотром двух троек вооруженных Красных Демонов. Судьба Болера выпадала за пределы компетенции Грига («займешься пленными» к офицеру Лиги не относилось), да, наверное, и за пределы компетенции Рола. Григ догадывался, что полковнику отведут самые отдельные, какие только можно представить, апартаменты, но даже не мог предположить, где у Рола такие камеры и как они могут выглядеть…

– Этих со всеми, Григ? – повторил Рол.

Григ как раз провожал взглядом Болера и его конвой. Он опомнился и посмотрел на управляющего Уровнем. Рол терпеливо ждал.

– Нет. Этих – нет.

– То есть? – осторожно уточнил Рол. – Лучше или хуже?

– Самое лучшее, Рол… – еще совсем недавно Григ только просил у этого человека, причем вежливо и не всегда рассчитывая на согласие. Теперь его слово звучало законом – такая резкая перемена помешала парню думать.

– Да?

– У тебя есть каюта, где бы девушки не чувствовали… Чтобы им показалось не так…

– Я понял, – по глазам Рола Григ увидел, что управляющий действительно понял. Понял больше, чем надо. Губы старого воина остались прямыми и серьезными, но в глазах мелькнул огонек понимающего смеха.

– Они нужны…

– Да, нужны «Улью». У меня есть для них «номер».

Номер действительно оказался неплохим – именно «номер», а не камера. Располагался он за пределами карантинного блока – отдельный домик, окруженный кольцом силовых излучателей.

– Для особо ценных пленных, – улыбнулся Рол. – Подойдет?

Внутри ничего особенного не пряталось. Три комнаты. Несколько лож. Большая ванная. Номер и по размерам и по роскоши обстановки превосходил собственную комнату Грига, комнату Третьего Уровня. Здорово, но, смотря с чем сравнить. Только не с каютой Линти на «Эльрабике».

– Уложите их на диваны. Беречь, как самое ценное!

Рол кивнул.

– Уже понято. Эта каюта как раз для тех, кого нужно беречь, как… Вас оставить?

Григ посмотрел удивленно, насколько он еще мог удивляться. Что Рол хотел сказать? Не нападут ли скованные девушки на мужчину в абордажных латах, если его «оставить»?.. Ах да, скованные…

– Отключите магниты!

– Как будет угодно.

Рол и охрана вышли наружу и ждали там, переговариваясь. Насколько Григ мог их слышать, Братья находились в замешательстве: столько пленных, столько женщин – настолько молодых, таких красивых, таких ухоженных! Экскурсионные лайнеры едва ли служили постоянной добычей абордажных экспедиций. На обыкновенных грузовых, навигационных, частных или военных космических кораблях женщины встречались скорее, как исключение, чем, как правило.

Кани пребывала в бессознательном состоянии. Линти – в очень близком к этому – блондинка сидела на ложе, глядя в одну точку на ковровом покрытии пола.

Григ осматривал обеих девушек. Ему было и тоскливо и приятно, и грустно и весело, и мерзко и здорово. Такого беспорядка у себя в голове парень еще не помнил. Риск, успех, удача, победа, слава. Предательство, жестокость, насилие, убийство. Все – за один день…

– Я хочу есть! – непонятно, с чего вдруг проскулила Линти.

Неужели она все еще согласна общаться с ним?!

– Вставь руку в анализатор!

Линти никак не среагировала.

Григ подошел к девушке, осторожно, чтобы не перестараться с биоусилителями мышц, взял за руку и вставил кисть Линти в отверстие на обеденном столе-конвейере.

– Ай! – Линти отдернула руку, кинув на Грига быстрый обиженный взгляд маленького ребенка.

– Первый раз. – Григ догадался, что произошло. – Для первого раза у тебя взяли пробу крови… Вот, ешь!

На столе появилась полужидкая смесь неопределенного цвета.

– Что это? – вяло поинтересовалась Линти.

– Еда.

– Что?! – у нее еще хватило сил посмотреть на Грига, чтобы убедиться, насмехается тот или говорит серьезно.

– Нормальная еда. Не такая вкусная, как у вас, но… в ней все, чего тебе не хватает: белки там, витамины, минералы… В нужных количествах… Ешь – станет легче…

– Вот ты где, – за спиною стоял Дор. Уже без скафандра и без оружия. Но даже так он выглядел в два раза больше Грига, облаченного в боевые латы – Дор возвышался над Младшим Братом огромным, добрым и спокойным великаном. Мускулы на руках и груди чемпиона бугрились с такой скрытой мощью, что, казалось, не требовали никаких усилителей, да и выглядели не хуже, чем час назад, когда их заменяли бугры скафандра. – Тебя хочет видеть Отец. Пойдем, Брат!

Лифт миновал уже родной Уровень Грига, когда Дор дернул рычаг, останавливая площадку.

– Ты же не хочешь войти к Отцу вот так?

Григ посмотрел на себя. К Отцу – вооруженный до зубов, в грязных, забрызганных чужой кровью латах…

– Прости, Дор.

– Ничего, давай быстрее!

Григ переоделся. Теперь он вновь – самый обыкновенный мальчишка «Улья». Все привилегии Старшего Брата пропали с потуханием желтых командирских полосок. Незаслуженные, случайные привилегии…

Отец ждал у самых перил лифтовой шахты. Но прежде, чем Григ успел удивиться такому необыкновенному вниманию, властелин «Улья» притянул его к себе и обнял так, что у парня захрустели ребра. Никогда Григ не полагал, что Отец настолько силен в свои триста семьдесят лет – такой медвежьей хватке позавидовали бы и Кас и Дор! Слезы сами брызнули из глаз Грига – и от боли, и от потрясения, и от восторга. Он слишком устал, слишком перенервничал, слишком многое испытал – слезы хлынули сами, не оставляя никакой надежды вернуть контроль над глазами и мыслями.