Улей

Здание вздрогнуло, и свет на мгновение погас.

Шарки вздохнула.

– Нет, не только контрактники, но и ученые тоже. Я думаю, что это будет долгая зима. К весне должен получиться интересный психологический эксперимент.

– Конечно, я ни капельки в этом не сомневаюсь. Может быть, Гейтсу стоит отправить свои мумии обратно в те пещеры.

– Этого не будет, - засмеялась она.

– Я серьезно, док. Эти чертовы штуки как катализаторы. Эти люди и так ведут себя как сумасшедшие, и я не хочу увидеть, что будет с ними через месяц.

– Я провела на полюсе три зимы, Джимми, и большинство из них были одинокими, тихими и скучными. Но я не думаю, что так будет в этом году. То, что нашел Гейтс, взбудоражило всех. Я надеюсь, что все уляжется через неделю или около того, но у меня есть сомнения. Даже у меня есть сомнения.

– Почему?

Она посмотрела на него, ее глаза блестели.

– Ты видел мумии, Джимми, и ты не можешь отрицать, что они... своеобразные. Не смотри на меня так, ты чувствуешь то же, что и я. Они выглядят самыми инопланетными существами, которых я когда-либо видела, но я не знаю, это ли беспокоит людей здесь. Я только хочу сказать, с медицинской точки зрения, что те ... останки, кажется, оказывают очень необычное психологическое воздействие на любого, кто на них смотрит.

Хейс нисколько в этом не сомневался. Он сразу почувствовал это, когда был в Хижине №6 с Линдом и остальными. Он до сих пор не мог понять в чем дело, но мог сказать, что в этом было что-то крайне тревожное. Что-то что проникло внутрь тебя, зарылось глубоко, как червь, ищущий горячее, влажное место, чтобы отложить яйца.

И что сказал Линд?

Разве ты не чувствуешь, как это проникает в твою голову, желая украсть твой разум...?

Хейс сглотнул, что-то застряло у него в горле.

– Есть еще одно ... плохое об этих штуках, док. Мы все это чувствуем. Может быть, не Гейтс и другие яйцеголовые, но остальные чувствуют это отлично, будьте покорны. Я не знаю, что с этим делать.

– Кажется, Линд думал, что оно пытается украсть его разум или что-то в этом роде?

Хейс кивнул.

– Это то, что он сказал. Это проникало в его голову, открывая вещи. Хочешь попробовать сама?

Она покачала головой.

– Я не психотерапевт, Джимми. Это предположения терапевта, не более того, это все, что я могу сделать.

– А не под запись?

Она отложила вилку.

– Не под запись? Не для протокола: я бы не провела ночь с этим ужасом и за миллион долларов.

7

Тем же вечером, после ужина, Гейтс, наконец, оставил свою возлюбленную в Хижине № 6 и присоединился к остальным в кают-компании в доме Тарга. Момент, казался заранее условленным - присутствовала вся зимняя команда, около 20 ученых и контрактников - он встал и постучал ложкой по своему стакану с водой. Это сразу привлекло всеобщее внимание, потому что они этого ждали.

Терпеливо ждали.

Сейчас они редко собирались в кают-компании. Обычно несколько контрактников находились на электростанции или работали с техникой и снегоходами, проверяли электроснабжение шахт. А ученые на буровой вышке, или в одной из своих импровизированных лабораторий, или стучали по клавишам своих ноутбуков.

Но не сегодня.

Все были там, собравшись и ожидая что скажет Гейтс, потому что он почти не общался ни с кем с тех пор, как спустился из палаточного лагеря. Так что были все, как призраки, слоняющиеся по командному пункту, гадая, не собирается ли президент бомбить какую-нибудь страну.

Хейс сидел с доком Шарки и Катченом, метеорологом, и играли в покер. Рутковский и большинство других контрактников сидели за столом напротив и играли в криббедж... время от времени один из них поглядывал на Элейн Шарки, кивал головой, как бы говоря, да, она женщина, все в порядке, я знал это в и первый раз, когда увидел ее.

"Думаю, доктор Гейтс хотел бы сказать пару слов", - сказал ЛаХьюн. Он сидел один за столиком в углу и выглядел... эффективным. Он сидел в своем модном свитере и брюках от L.L. Bean^[9], прямой и высокий, как будто ему в задницу засунули железный прут, и он хотел, чтобы он оставался там.

"Ах, сюжет становится интересней", - сказал Катчен.

Гейтс улыбнулся всем. Его глаза были налиты кровью, под ними висели мешки. Он много работал и мало спал. "Привет всем, - сказал он, - завтра днем я собираюсь вернуться на раскопки, но прежде, чем я это сделаю, я хотел бы поговорить с вами и рассказать, о чем все это и что это может означать".

Теперь все смотрели только на него.

"Я не собираюсь тратить много вашего времени на разговоры о самих мумиях, так как мы только что завершили предварительное вскрытие одного из неповрежденных образцов, и потребуется время, чтобы сопоставить и интерпретировать все данные, собранные доктором Холмом, доктором Брайером и мной. Но я не думаю, что слишком ошибусь, если скажу, что то, что мы там обнаружили, безусловно, произведет революцию в области биологии. Существо... существа... представляют собой совершенно новую разновидность, состоящую из характеристик как растений, так и животных, и некоторых из них, которые не подходят ни к одному из пантеонов. Позвольте мне просто сказать, что в отношении его базовой анатомии, он, кажется, нигде не вписывается в летопись окаменелостей. Я предполагаю, что то, что мы здесь обнаружили, займет сравнительных анатомов и физиологов на десятилетия вперед".

"В любом случае... позвольте мне кратко пройтись по его нервной системе. Я сделал довольно обширное исследование и... ну, думаю, я могу с уверенностью сказать, что это существо почти наверняка было разумным. Возможно, намного раньше нас. Я не хочу утомлять вас анатомией, но хочу, чтобы вы поняли несколько вещей. Как вы, я уверен, знаете, человеческий мозг состоит из двух долей, левое и правое полушария контролируют множество функций, в зависимости от того, левша вы или правша. Эти полушария сообщаются через пучки аксонов. Теперь позвольте мне сказать, что наше существо... у нас пока нет для него подходящего названия... имеет пятидольный мозг, что намекает на невероятный уровень нейрофизиологической сложности. В то время как в нашем мозгу есть только два основных типа клеток, в мозгу существа их не менее пяти. Микроскопическое исследование его нейронов, клеток головного мозга, также указывает на ошеломляющую степень нейронной специализации и сложности. Нейроны человека в основном состоят из центрального тела клетки, сомы, и разветвленных волокон, называемых дендритами и аксонами. Нейроны обмениваются информацией с другими нейронами с помощью электрических импульсов, собираемых дендритами в точках соединения, которые называются синапсами. Эта информация обрабатывается сомой, и ее выходные данные проходят по аксонам к синапсам других нейронов. Заскучали? Я полагаю, что да. Тем не менее, я говорю вам это только для сравнения, потому что нейроны существа совершенно чуждые, хотя, я полагаю, работают примерно так же. Видите ли, нейроны существ состоят не из одного клеточного тела, а из своего рода тройной сомы, соединенной с очень сложной сетью дендритов, аксонов и таинственного третьего сплетения ветвящихся волокон, которое просто сбило нас с толку".

"Зачем я вам все это рассказываю?
– Гейтс тонко улыбнулся, затем нахмурился, - Потому что вам нужно понимать природу того, с чем мы здесь имеем дело, уровень интеллекта, которым это существо должно было обладать при жизни, должен был быть безграничным. Я сомневаюсь, что человеческий мозг приблизится к этому уровню развития и через несколько миллионов лет. Скорее всего нет. Итак, теперь вы знаете... это существо обладало чем-то вроде сверхразума и, по-видимому, имело сенсорные адаптации, которые намекают на чувства, выходящие за рамки обычных пяти".

Хейс посмотрел на Шарки, и она беззвучно присвистнула. Тоже чувствовал и он. Конечно, кое-что из того, что сказал Гейтс, было немного сенсационно, но эффект был шокирующим. Он имел в виду, что эти существа, очевидно, миллион лет назад, были интеллектуально выше человека, как человек выше обычной жабы. Господи, этого было достаточно, чтобы сбить дыхание.

Гейтс сделал глоток воды. "Теперь я знаю, что было много разговоров о наших мумиях... я не уверен, допустимо ли это слово из-за состояния их сохранности... и многие из них были довольно дикими. Я все время слышу, как люди говорят, что эти существа могут быть чужими, внеземными. Не берусь даже гадать на этот счет, но скажу, что, учитывая их уровень развития и культуры, я полагаю, что это возможно. Мы не можем рассуждать о таких вещах, пока не начнем всесторонний анализ ДНК и белка существ. Я уверен, что вы все знаете, что все живое на Земле имеет одну и ту же ДНК... мы отличаемся от паука или грибов только тем, как наша ДНК синтезирует и воспроизводит белки. Если, скажем, анализ ДНК существа покажет явные отклонения от нашего собственного... или даже совершенно инопланетную структуру... тогда, друзья мои, у нас возникнут очень трудные вопросы, на которые нам придется искать ответ".