Уличные музыканты

Но когда ты только оказываешься на этом перекрёстке, где располагалась булочная, представление об улицах тут же меняется. В тебе просыпается разрывающее тебя изнутри чувство. Ведь ты видишь привычную себе картину смотрящих в телефоны или себе под ноги горожан и стремительно проезжающие мимо тебя автомобили, но ощущаешь нечто иное, нечто большее. И нет в этом городе другого места, в котором ты способен испытать подобные противоречивые эмоции. Это был отрезок города, ничем не отличающийся от других, кроме того, что в нём сходились четыре улицы и четыре административных района. И будь горожане мелочными в своей сентиментальности, то воспринимали бы это место как американцы воспринимают точку, в которой сходятся четыре квадратных штата, чему даже установили памятник. Хотя это не сентиментальность, а глупость. Чего такого в красивого в границах? Чего умного в поклонении им? Тем более границам регионов или даже районов.

Но горожане были сентиментальными, благо что не с меркантильным оттенком, потому что граница является ничем иным, как средством отметки собственности. Их сентиментальность заключалась не в территории, а в истории. Именно она вдыхала жизнь в этот безжизненный кусок асфальта, зданий труб и проводов. Вдоль этих улиц удивительным образом вмещались самые потрясающие, можно сказать, памятники города, как с архитектурной точки зрения, так и по содержанию. Вдоль одной улицы шли друг за другом театр юного зрителя, впечатления от которого остаются на всю жизнь у каждого ребёнка посетившего его, усадьба в прошлом богатейших помещиков города, ставшая своего рода главным городским дворцом культуры, который и Алексей, и Михаил вспоминали по многочисленным концертам и конкурсам, в которых они не только участвовали, но и с радостью посещали в качестве зрителей, юридический университет, огромную часть студентов которого Алексей знал не по общим знакомым, а лично, поэтому с уверенностью мог утверждать о высочайшем качестве той базы, которую предоставлял этот ВУЗ, множество музеев, которые ему вспоминаются по походам вместе с матерью, успешно пытавшаяся в него впитать вкус к искусству, и в конце концов музыкальное училище. Вдоль второй улицы шли преимущественно офисные и деловые центры. Вдоль третьей улицы шли бесчисленные парки, напротив которых ничего не было, кроме жилых домов. Эти парки стоят здесь, пожалуй, с основания города, которому было уже больше трёхсот лет. В прежние времена в них можно было встретить разгуливающими в поисках вдохновения великих писателей прошлого, а ныне всё тех же амбициозных молодых людей и не очень в поисках всё той же благодати, которая могла бы им навеять чувство духовной возвышенности. И вдоль четвёртой улицы располагались с одной стороны жилые дома, а с другой огромный спортивный комплекс. Это был перекрёсток, улицы которого были словно двумя параллельными вселенными, со своей историей, своим развитием. Они, сталкиваясь и продолжая друг друга в этом месте, вели в принципиально разные районы. Первые две шли с юга на север, связывая мощный промышленный центр с лучшим творением урбанистики, а другие две шли с запада на восток, связывая между собой мощённые и очень небезопасные спальные районы, несмотря на свою благоустроенность, по преступности больше схожие на какое-то гетто.

Но несмотря на то, что многие испытывают ностальгию по прошлому, сегодня этот перекрёсток не оставляет равнодушными даже тех, кто яростнее других тяготеет к былым временам, порой в которых даже ни разу не бывал. Он был своего рода связкой между всеми временами, которые ему удавалось в себя впитать. Он настолько был вне времени, что даже самые продвинутые подростки не были бы удивлены, если бы вдоль этих улиц наравне с иномарками прошла бы повозка, внутри которой сидела бы аристократическая чета.

Но лучше прежнего этот район становился от того, что в отличии от прошлого сегодня вдобавок ко всему в него гармонично врезается эта самая булочная. Это был самый огромный кондитерский магазин в городе. Больше были только торговые центры, в которых, собственно, всё равно нельзя было найти настолько же большой отдел со сладостями. Такой размер оправдывался тем, что булочная располагалась непосредственно у производственного цеха, ещё издавна находящемуся здесь в центральном районе. Поэтому вместе они рассыпали на весь перекрёсток неповторимо удивительный сладко пикантный запах, в котором каждый мог почувствовать что-то своё, что преобладало над ним. Например, Алексей ещё только на подступах почувствовал жгучий запах корицы, перед которым никак не мог устоять. Этот запах привлекал всех, завлекал каждого к тому, чтобы войти внутрь. Манящий запах - лучшая реклама для пищевой продукции.

Можно сказать, что это было одним из самых странных мест в городе. Потому что здесь всегда можно было встретить самых разнообразных людей и даже не удивиться этому. Старухи, маргиналы, студенты, дети, офисные сотрудники, трудяги, творческие люди и порой даже вполне состоятельные предприниматели. Кто только не устоял перед опьяняющм запахом, к которому не хватает только дурманного привкуса горячего капучино. В сочетании с сладким привкусом выпечки это был бы самый подходящий напиток, который в таких условиях был бы по вкусу даже тем, кому претит даже запах кофе. Хотя сложно поверить, что такие люди вообще есть.

Внутри уже была большая очередь. Но это не было помехой, так как сотрудники магазина работали оперативно. Алексей терпеть не мог очередей, а точнее отвык от них. Миша заметил в лице своего друга некоторое недовольство по этому поводу и поспешил разрядить обстановку.

– Ну ты чего? Тут очереди быстро идут, так что можешь не беспокоится.

Раньше Алексей напротив любил длинные очереди. Они как длительные одинокие прогулки являются хорошим средством отключить мозг, перевести его на антономный режим и о чём-то очень глубоко задуматься, чтобы решить для себя ту или иную дилемму, либо про себя поговорить с самим собой в поисках какой-нибудь новой творческой задумки.

Было несколько жалко сотрудников булочной, потому что работая в такой сфере, обычно вкусовые рецепторы более менее притупляются, поэтому было сложнее других почувствовать приятный вкус кондитерских изделий.

– Здравствуйте, что Вам?
– спросила продавщица у Миши.

– Да, здравствуйте. Будьте так добры, пожалуйста, дайте мне две булочки с изюмом и пакетик сока.

Алексея тут же несколько перекосило. Он подумал о том, насколько же они всё-таки диаметрально противоположны друг другу даже в такой мелочи как отношение к изюму.

– Хорошо, с Вас пятьдесят три рубля, - ответила продавщица.

– Вот, берите, всё точно, по-моему.

– А Вам что?
– спросила продавщица у Алексея.

– Ох, даже не знаю. Ну давайте одну булочку с корицей. Нет, две булочки с корицей и две чашки капучино.

– Ой, я не буду, - поспешил отнеткаться Миша.

– Да я это не тебе, а себе.

– Всё так и пьёшь много кофе?

– Да, не могу себе отказать.

– С Вас сто тринадцать рублей, - заметила продавщица.

Расплатившись, они завернули покупки в целлофановые пакеты и отправились в ближайший парк, который находился прямо за театром юного зрителя. Это был самый маленький парк в городе, его площадь не превышала семи гектаров. В своё время он был частью участка усадьбы, когда она была личной собственностью помещиков, от которых и след простыл после революционных преобразования 1917 года и позже. Но вместе с тем это был самый прекрасный зелёный уголок города, где в любое время года каждый мог скрыться от душной городской суеты. Он был словно приветствием из прошлого. Узкие тропинки, протоптанные между вековыми стволами деревьев, лишённые всякого участия асфальта, идущие то прямо, то косо, то по возвышенности, ведущие прохожего из одной части города в совершенно иную. Это только снаружи, смотря на древний по несколько раз реставрированный каменно-чугунный забор с очень древней стилистической отделкой, могло показаться, что парк умело вписан в городской ландшафт, но стоит только оказаться внутри, походить по этим тропам, увидев, что каждый вход ведёт в совершенно иной мир, чтобы понять, это сам город прорисовывается вокруг потрясающего паркового пейзажа. А главная его достопримечательность - настолько же миниатюрный, но очень красивый, чистый и ухоженный пруд, в котором часто плавают уточки, которые практически ежедневно оказываются в центре внимания всех посетителей. Только самый чёрствый человек смог бы, посещая парк, не умиляться кряквам. Возле пруда находилась большая просторная каменная ротонда, на которую приходится часто тратить средства для поддержания ей достойного вида, для сохранения идеально белого цвета её обработки. Парк никогда не был пуст, но и никогда не заполнялся людьми так, чтобы в нём даже не оставалось ни одного свободного места. Поэтому найти свободную лавочку в парке не составляло труда. Сев прям напротив пруда, Алексей и Михаил тут же начали за разговором поглощать еду.

– Так о чём ты хотел со мной поговорить?
– спросил Миша.

– Короче, - потянув небольшую паузу, начал рассказывать Алексей.
– Мне тут административное наказание впаяли.

– Ничего себе, это за что тебя так?

– Да неважно, есть за что. Теперь требуют в течение месяца подготовить концертную программу и начать её исполнять. Ну вроде как культурно людей просветлять. Вот таким вот образом общественно полезный труд совершать. И вот мы с Данилом собираемся собрать музыкальный коллектив и поработать на реализацией этой темы. Причём основательно, а не просто для того, чтобы отыграть, закрыть административку и разойтись. Не для оттиска печати. Лично для меня это скорее дополнительный мотиватор, что-то вроде основательного повода для того, чтобы взяться за давно волнующий меня вопрос, на который я просто прежде не решался.

– Интересно.

– Согласен. Вот и Данил предложил тебя привлечь. Что думаешь?

– А ты сам-то что думаешь?

– В смысле?
– посмеявшись, возразил Данил.
– Я ничего предполагать не буду. Это тебе решить. Если считаешь, что тебе это нужно, соглашайся.

– Нет, ты не понял. А ты сам то как хочешь? То, что Данил хочет, чтобы я был в коллективе, я понял. А ты что думаешь по этому поводу? Если ты скажешь, что я нужен, я пойду, если нет, то и смысла нет.