Ultima Ratio

— Нитро, бери Карбоната и поднимайтесь на этаж. Идите по лестнице, лифтом не пользуйтесь. Тебя Евсеев в лицо знает, откроет сразу.

— А меня можно? Спросил Баксан. А я что, опять буду караулить?

— Нет, Баксан. Ты за руль сядешь. Караулить буду я. Твоя нерусская морда здесь, сразу внимание привлечет.

Баксан сжал губы и кивнув, уставился в окно.

Посмотрев на подчиненного и убедившись в м что он все правильно понял, Брюс возобновил инструктаж.

— Как войдете, ты Карбонат, именно ты, покажешь сумку с бутылками. Скажешь — выпьем за удачное окончание дела. Ясно? Карбонат тряхнул головой и преданно, как пес на хозяина посмотрел на Волошина.

— А ты, Нитро, сразу покажи деньги. Свертком, без всякого буржуйского бумажника. Солопов — жадный как черт, за копейку удавится, Евсеев же, любить выпить задарма. Так что у обоих — бдительность ослабнет. Но вы — держите ухо востро. Евсеев, в отличии от Солопова, в парашютной бригаде, не фельдшером служил. А в пулеметной команде. Что такое пятнадцати миллиметровый пулемет системы Холека-Дегтярёва — это почти два пуда стали. Так что лось здоровый, почти как Карбонат. Огнестрел старайтесь не применять. Сработайте тихо, под пьяную драку. Посидели, выпили, подрались и порезали друг друга. Таких убийств навалом. Особенно в этих управах…

Да, Нагатино, это еще то местечко. Москва пришла сюда перед Олимпиадой, здесь наши промышленники строили рабочие слободки из одинаковых, угрюмо — угловатых бетонных многоэтажек. Серых, недружелюбных. Туда селились работяги приписанные к ныне уехавшим из столицы в провинцию заводам. Жилье давали на условиях близким к рабским. Двадцать пять лет беспорочной работы у станка и квартира — твоя. Живи и радуйся, пролетарий. Заводы уехали — люди и дома остались. Теперь эти управы — Нагатинская, Чертаново, головная боль полиции и градоначальства. Пьянство, нищета, бандитизм, безработица. Подростковые банды и их малолетние атаманы. Дерутся улица на улицу, школа на школу. Совершают набеги на соседние управы, бьются с такими огольцами. Потом огольцы подрастают и пополняют ряды каторжан. Многие сдают драгоценные московские квартиры за наличные инородцам, а сами уезжают жить в провинцию. У инородцев свои дела — торговля южными фруктами без санитарных билетов, незаконное предпринимательство, да и наркотики само самой. Здесь полно притонов, нелегальные дома терпимости с азиатскими красотками и даже детьми. И все в убогих серых домах пялящимся своими окнами. В тесных квартирках. Местная шпана — приезжих сильно не любит, но приезжие себя в обиду не дают. Так что, опять — драки, поножовщина, разбои. Короче- нехорошее, дурное место. Оно и к лучшему, полиция трупам здесь никогда не удивлялась.

— Пошли, помолясь. Сказал Брюс и первым пружинисто выпрыгнул из «Руссо-балта» следом выбрались остальные и Баксан, торопливо залез на место водителя. Сунув в рот папиросу и поправив кепку, Брюс пошел на угол к небольшой продуктовой лавке внимательно осматривая окрестности. Нитро с Карбонатом не оглядываясь и пряча лица за воротниками, торопливо юркнули в подъезд. Подниматься по заплеванным ступенькам им было высоко, лаборант Викентий Солопов, снимал квартиру на девятом этаже двенадцати этажного дома.

Проводив взглядом боевиков, Брюс усмехнулся, как тесен мир. Ведь именно Солопов, агент подполья и стукач жандармерии, был подведен к Куролесову для контроля за его работой. Именно Солопов, прыщавый мальчишка, с потными руками подал сигнал о том что профессор готов сорваться и наделать глупостей. Именно земляк Солопова, увалень Евсеев, открыл дверь в квартиру Ухтомской и помог выкрасть её без шума и улик. Теперь пришла пора расплатится за работу. Хотя жаль конечно. Солопов был убежденный социалист, крайне не довольный своим положением и мечтающий стать великим революционером как Бакунин или Ульянов. А станет в полицейской сводке — потерпевшим, погибшим в пьяной драке.

Вечернее совещание в Оперативном бюро, по вопросу пропавшего профессора было назначено на шесть часов и основным докладчиком должен был выступать Небогатов. По открытым им фактам и на основании приказа первого заместителя шефа ОКЖ, генерала жандармерии Бьерна, создавалась так называемая временная целевая оперативная группа во главе с начальником 4 отдела Оперативного бюро, полковником Васильчиковым. Небогатов, явно планировался в нее заместителем, но пока это озвучено не было, но решение уже витало в воздухе. По принципу ты дерьмо нашел — ты и разгребай, во славу начальства. В целевую группу должны были войти представители от центрального аппарата, скорее всего из Особой инспекции, представители жидко обделавшегося Бюро контрразведки по научной линии, ребята из Особого технического Бюро и конечно — эксперты и секретчики. В качестве поддержкиНебогатову, сам генерал Рокотов лично позвонил в Ташкент, генерал-майору Хайдарову и от лица центрального аппарата Корпуса, поблагодарил ташкентских коллег за действенную помощь в начавшемся расследовании. На совещании, ожидали увидеть Бьерна который скорее всего по возвращению из отпуска Говорова и возьмется курировать созданную целевую группу от руководства Корпуса.

Сидя перед ЭВМ и лихорадочно печатая справки для доклада даже не заметил, как мигает на телефоне красный огонек вызова с внутреннего коммутатора дежурной части. Схватив трубку, Женя услышал голос дежурного.

— Вас просит к телефону некто Иванов. Майор из сыскной полиции.

— Да, прошу соединить.

— Приветствую, Евгений Вадимович! Пророкотал в трубке голос сыскаря с Университетского квартала.

— Взаимно, взаимно Николай Тимофеевич. Рад вас слышать… Случилось чего, помощь нужна, коллега..?

— Да не сказать, что случилось. Но странность есть. Евсеев пропал.

— Какой Евсеев? Консьерж дома Ухтомской?

— Точно так, ротмистр, точно так. Управдом прибегал в панике, околоточного изводил.

Сердце Небогатова, пропустило удар.

— Давно пропал?

— Да нет, с утра. Сказал отъедет на пару часов и пропал. А управдом, Чесноков, он же полковник ВВС в отставке — порядок любит. Вот он и запаниковал когда парень исчез… Хотя я повода для паники не вижу, честно говоря. Но памятуя о нашем вчерашнем разговоре — решил набрать. Может вам интересно будет.

— Да интересно, не то слово! Николай Тимофеевич. Послушайте, вы можете мне помочь?

— Что требуется? Тут же насторожился Иванов.

— Пусть зафиксируют показания этого управдома Чеснокова на бумаге. Отправьте к нему вашего агента, пусть составит протокол.

— С какой стати, Евгений Вадимович!? Повысил голос Иванов, уже явно жалея о своем звонке в жандармерию. По закону, для возбуждения уголовного дела, с момента пропажи человека по настоянию родственников….

Небогатов вздохнул, дабы не заорать в ответ. Сыщик здесь ни в чем не виноват, наоборот, сработал качественно и даже позвонил.

— Николай Тимофеевич, вопрос о возбуждении уголовного дела об исчезновении госпожи Ухтомской- вопрос решенный. Более того, в нарушение служебных инструкций сообщу Вам, что это дело лишь часть следственных действий в которых задействованы все подразделения ОКЖ. Официальный запрос, будет составлен сегодня за подписью руководства Бюро и направлен вам фельдъегерской связью. Так что очень вас прошу, направьте человека для срочного снятия показаний.

— Ну раз официальный запрос от сегодняшнего числа будет…тогда отправлю. Есть у меня помощник агента, вольнонаемный делопроизводитель Андрей Ерохин. Парень толковый, настырный. Отправлю..

— Спасибо, Николай Тимофеевич. Вашу посильную помощь в расследовании, я уже в рапорте подробно указал. А можно, протокол опроса управдома, сегодня посмотреть?

Иванов возмущенно фыркнул в трубку.

— Угу. Когда ты ротмистр родился, явно Мойша — ростовщик заплакал. Наглость — второе счастье. Хорошо — отправлю к тебе Ерохина с протоколом. Он молодой, ему полезно. Только чаем его что ли напои и поесть дай чего. Он и так — целыми днями как конь скачет.

— Все сделаю, майор. Спасибо, Коль. Я тебе обязан буду. Нужна любая помощь, звони.