Ультиматум Борна (др. перевод)

– Я обязан думать, как он, – ответил Джейсон. – Меня научили этому много лет назад... Давай обсудим все «за» и «против». Скажи, насколько вверх по течению Волхова простирается «Новгород»? На тридцать, сорок километров?

– На сорок семь, если быть точным, и каждый метр абсолютна неприступен. Под водой проложена сеть из магниевых труб; подводная живность может чувствовать себя свободно, однако любое прикосновение к этой системе включает сигнал тревоги. На восточном берегу установлена система наземной сигнализации, которая срабатывает под воздействием определенного веса. Любой объект массой более девяноста фунтов, прикоснувшийся к системе, приводит в действие сирены; телевизионные камеры и прожектора автоматически наводятся на этот объект. Но даже если какому-нибудь восьмидесятидевятифунтовому существу удастся добраться до проволочного заграждения, при первом же касании его поразит электрический разряд. Падающие деревья, плавучие бревна и большие животные не дают расслабляться нашей охране, но в то же время это дисциплинирует.

– Значит, проще всего пробраться сюда через туннель? – спросил Борн. – Верно?

– Вы прошли через туннель и видели все своими глазами... Что я могу к этому прибавить? Есть еще стальные ворота, захлопывающиеся при малейшей опасности, а в экстремальных ситуациях туннели могут быть затоплены.

– Все это Карлосу известно... Он проходил здесь подготовку.

– Это было много лет назад – так сказал Крупкин.

– Да, это было давно, – согласился Борн. – Интересно, что изменилось с тех пор?

– Что касается технологических новшеств, пришлось бы заполнить несколько томов, чтобы все описать, особенно в отношении средств связи; но основные принципы – те же. Не изменились туннели и бесконечные мили проводов сигнализации на земле и под водой – их надежность рассчитана на двести лет. Что касается самих секторов, то в них постоянно что-то меняется, но для этого не надо сносить дома или перепланировать улицы. Города также остались на своих местах...

Они добрались до перекрестка. Тут разыгрывалась сцена между водителем старенького «шевроле» и полицейским, который выписывал штраф за нарушение правил дорожного движения.

– Зачем это? – спросил Борн.

– Цель занятия – выработать у курсанта определенную раскованность во время спора. В Америке люди часто и весьма громко спорят с полицейскими. У нас исконно другая традиция.

– Мне кажется, что свободный обмен мнениями между студентом и профессором не является у вас общепринятой нормой...

– Да, это так.

– Очень рад, что ты хоть с этим согласился. – Джейсон услышал отдаленный шум мотора и поднял голову. К югу от Волхова летел легкий одномоторный самолет-амфибия. – Кажется, десантный, – пробормотал он.

– Не беспокойтесь, – откликнулся Бенджамин. – Это наш... Еще одна новинка. Во-первых, здесь негде приземлиться, только на вертолетных площадках, и, во-вторых, небо контролируют радары. Если в радиусе тридцати миль окажется самолет без опознавательных знаков, об этом мгновенно станет известно на базе ВВС в Белополе. Самолет будет сбит.

На другой стороне улицы собралась толпа, наблюдавшая за спором несговорчивого водителя и разъяренного полицейского: когда водитель в сердцах стукнул кулаком по капоту машины, в толпе зааплодировали.

– Американцы иногда выглядят глуповатыми, – пробормотал молодой преподаватель.

– Да, иногда складывается такое впечатление... – усмехнулся Борн.

– Пошли, – сказал Бенджамин. – Я говорил, что ситуация в этом занятии нетипичная, но мне возразили, что главное – выработать определенный стереотип поведения.

– Ну и как же растолковать курсанту, что он может спорить с преподавателем, или внушить человеку, что он может публично подвергнуть критике члена Политбюро? Ведь это представляется здесь по меньшей мере странным поведением...

– Не надо толочь воду в ступе. Арчи.

– О'кей, юный Ленин, – сказал Джейсон. – Где твое калифорнийское спокойствие?

– Растерял на ваших отличных дорогах.

– Давай к делу. Мне надо изучить карты.

– Организуем. А также дадим текст правил внутреннего распорядка в секторах.

* * *

Они сидели в конференц-зале штаба; большой квадратный стол был завален картами «новгородского» комплекса. Увиденное плохо укладывалось в голове Борна: даже после четырех часов внимательного изучения карт он время от времени удивленно покачивал головой. Расположенные вдоль Волхова секторы для подготовки агентов были устроены более сложно и занимали большую территорию, чем ему казалось раньше. Мимолетное упоминание Бенджамина о «целых городах» не было преувеличением. Уменьшенные копии поселков и городов – от Средиземноморья до Атлантики и от Балтики до Ботнического залива – все это было представлено на картах вдобавок к площадям, которые занимал американский лагерь. И все это помещалось на площади в тридцать миль по берегам реки и на три-пять миль в глубину.

– Египет, Израиль, Италия, – перечислял Джейсон, обходя вокруг стола и рассматривая карты. – Греция, Португалия, Испания, Франция, Соединенное Королевство... – Он дошел до угла, но Бенджамин перебил его, устало откинувшись на спинку стула:

– Германия, Нидерланды и скандинавские страны. В большинстве секторов сделаны мини-варианты двух разных стран – обычно таких, у которых общие границы, сходство культур, а иногда просто из экономии места. Здесь девять секторов, в которых представлены те страны, которые важны для нас по стратегическим соображениям.

– Значит, следующий туннель ведет в «Великобританию»?

– Да. А потом туннели «Франции», «Испании» и «Португалии»; затем переходим на другую сторону Средиземного моря и попадаем в «Египет» и «Израиль»...

– Ясно, – не дал ему договорить Джейсон. – Вы передали на КПП приказ пропускать людей с документами, похищенными Карлосом?

– Нет.

– Какого черта? – воскликнул Борн.

– Это уже сделал Крупкин.

– Как максимально быстро можно попасть в другой сектор, если это понадобится?

– А вы готовы подчиняться правилам поведения в секторах?

– Готов. Карты мне больше ничего не скажут...

– О'кей. – Бенджамин достал из кармана маленький черный предмет размером с кредитную карточку, но несколько толще. Он бросил его Джейсону: Борн поймал его на лету и принялся рассматривать. – Это ваш пропуск. Если его теряют или просто забывают где-нибудь, об этом необходимо сразу же доложить.

– Как он работает?

– Все компьютеризовано и закодировано. На всех КПП есть специальное устройство, пройти которое можно только благодаря этому пропуску. Причем отмечается, что вы получили разрешение от вышестоящего начальства.

– Весьма неплохо для отсталых марксистов.

– Такие игрушки применяются во всех гостиницах Лос-Анджелеса уже года четыре... Теперь дальше...

– Вы о «правилах поведения»?

– Крупкин называет это мерами предосторожности – как для нас, так и для вас. Мне кажется, он не надеется, что вы останетесь в живых. И если это так, вы исчезнете бесследно.

– Не очень приятно, но реалистично.

– Он вам симпатизирует, Борн... то есть Арчи.

– Продолжайте...

– Для начальства вы – сотрудник Управления генерального инспектора в Москве, американец, который должен проверить, возможна ли утечка информации на Запад из «Новгорода». Вам должны предоставить все, включая оружие, не вступая с вами в контакт. Я буду вашим связным.