Ультиматум Борна (др. перевод)
Шрифт:
– Стоп! Подождите минутку! – вскрикнул аналитик из ЦРУ, вновь заставив остальных остановиться. – Я занимаюсь выработкой стратегий, и я не понимаю. Что делал Дэвид Уэбб, или Джейсон Борн, если он действительно Джейсон Борн, прошлой ночью в поместье Суэйна?
– Что за Джейсон Борн?! – прорычал председатель Федеральной торговой комиссии.
– Он связан с сайгонской «Медузой», о чем я только что упоминал. Тринадцать лет назад Управление дало ему псевдоним Джейсон Борн – настоящий Борн к тому времени был мертв, – и послало его на выполнение задания с грифом секретности «четыре-ноль», то бишь для ликвидации...
– Для
– Да, да, именно об этом и шла речь... Но дело обернулось по-другому: он потерял память, и операция провалилась. Операция провалилась, но он остался жив.
– Боже правый, ну и расклад!
– Что ты можешь рассказать нам об этом Уэббе... или Борне, Саймоне или Кобре? Да это прямо ходячий персонаж комедии с переодеванием!
– По всей видимости, он занимался именно такими делами: брал разные имена, менял облик и каждый раз становился другим человеком. Именно поэтому его и послали бросить вызов убийце по кличке Шакал, выманить его и уничтожить.
– Шакал?! – переспросил пораженный саро supremo [58] «Коза ностры». – Как тот тип в фильмах?
– Какие там фильмы и книги, ты, идиот...
– Эй, полегче, amico.
– Да заткнись ты... Ильич Рамирес Санчес, известный также как Карлос-Шакал, – человек из плоти и крови, суперубийца, за которым уже четверть века охотятся полиции всех стран. На его счету среди множества подтвержденных убийств есть одно, о котором ходит много разговоров. Вроде как дымок, взметнувшийся с лужайки в Далласе, – его рук дело... То есть он – настоящий убийца Джона Кеннеди.
58
Главарь мафии (ит.).
– Не вешай мне лапшу на уши.
– Уверяю, это так. Мы получили в Управлении информацию – на самом высоком уровне, полнейшая надежность данных, – что после стольких лет Карлос выследил единственного живого человека, который способен его опознать, – Джейсона Борна, – или, я уверен, Дэ-вида Уэбба.
– Эта информация должна была поступить от кого-то! – взорвался Альберт Армбрустер. – Чья же она?
– М-да. Все так неожиданно и удивительно... Ее сообщил отставной оперативник с искалеченной ногой – Конклин, Александр Кон-клин. Он и еще один психиатр – Панов, Моррис Панов – близкие друзья этого Уэбба... или Джейсона Борна.
– Где же они? – мрачно спросил саро supremo.
– Вам не удастся не только подобраться к ним, но и даже поговорить. Они находятся под охраной – максимальная степень защиты.
– Меня не интересует степень их безопасности, дружок... Я спрашиваю: где они?
– Конклин сейчас живет в дачном поселке под Веной – это наше владение, куда никому не пробраться, а квартира и офис Панова поставлены под круглосуточное наблюдение.
– Ты ведь дашь мне их адреса?
– Конечно. Но уверен, что они не станут с вами разговаривать.
– Ах-ах! А ведь нам нужна такая малость: найти одного парня, у которого десяток имен и который любит задавать вопросы и предлагать свою помощь.
– Их на это не возьмешь.
– А может, мы договоримся?
– Черт подери,
но почему?! – повысил голос Армбрустер, но тут же осекся. – Почему этот Уэбб, Борн – и кто там еще – был у Суэйна?!– Этот пробел я не могу заполнить, – ответил Десоул.
– Что?
– На жаргоне Управления это означает, что нет данных.
– Ничего удивительного, что страна по уши в дерьме.
– Это не так...
– А теперь ты заткнись! – велел человек из Нью-Йорка, вытаскивая из кармана блокнот и ручку. – Запиши-ка адрес отставного шпиона и жида мозгоправа: И быстро!
– Здесь темно, – сказал Десоул, стараясь повернуть блокнот к свету от неоновой вывески. – Готово. С номером квартиры я мог ошибиться, но это где-то рядом, кроме того, фамилия Панова указана на почтовом ящике. Но повторяю: он не станет с вами разговаривать.
– Тогда мы извинимся, что оторвали его от дела.
– Да, наверное, так и будет. По-моему, он обо всем забывает, когда речь идет о его пациентах.
– Да что ты? Так же, как и ты о той телефонной линии, что подсоединена к твоему факсу?
– Вовсе нет. Это гораздо проще. Буду точен: это третья линия.
– И ты всегда так точен, дружок?
– А вы всегда столь недоверчивы?..
– Нам пора, – вмешался Армбрустер, наблюдая за тем, как человек из Нью-Йорка прячет блокнот и ручку. – Успокойся, Стивен, – прибавил он, явно сдерживая гнев и направляясь к лимузину. – Вспомни о том, что нет ничего, с чем мы не могли бы справиться. Когда будешь звонить Джимми Т. в Брюссель, постарайся придумать вместе с ним какое-нибудь разумное объяснение, о'кей? Но если не придумаете, не волнуйся, мы скумекаем что-нибудь у себя на верхних этажах.
– Конечно, мистер Армбрустер. Меня интересует еще один вопрос... Можно ли снять с моего счета в Берне деньги сразу же, на случай... ну, вы понимаете... на случай...
– Разумеется, Стивен. Все, что тебе надо сделать, это слетать туда и собственноручно написать номер счета. Все дело в подписи, образец которой хранится в деле, понимаешь?
– Да, да, конечно.
– Там должно быть больше двух миллионов.
– Благодарю вас. Благодарю вас... сэр.
– Ты заработал их, Стивен. Спокойной ночи.
Армбрустер и capo уселись на заднем сиденье лимузина; они оба были напряжены. Армбрустер взглянул на мафиози-шофера за стеклянной перегородкой, который в этот момент включал зажигание.
– Где вторая машина?
Сицилиец щелкнул выключателем, чтобы при свете плафона взглянуть на часы.
– В данный момент машина припаркована у дороги меньше чем в миле от бензоколонки. Наш человек подберет Десоула, когда тот будет возвращаться, и останется с ним, пока обстоятельства не изменятся к лучшему.
– Этот человек точно знает, что надо делать?
– Да брось ты, он не девица. У него в машине установлен такой мощный прожектор, что его из Майами будет видно. Наш человек поедет по дороге, включит прожектор на полную катушку и начнет вилять рулем. Твой неудачник стоимостью в два миллиона долларов будет ослеплен и выйдет из игры. Мы несем совсем небольшую ответственность. Сегодня твой день, Алби.
Председатель Федеральной торговой комиссии откинулся назад и уставился на черные, стремительно проносившиеся мимо силуэты за дымчатым стеклом.