Ультраскип

— Мне была непонятна ваша последняя инструкция.

— А, точно! Ну так вот, как ты думаешь, какие грузы ты будешь доставлять в будущем?

— Те, которые прикажут.

— Ага. И какие это будут грузы?

— Любые.

— Нет, не любые. Я же отдаю приказы не случайным образом. Тогда какие грузы ты будешь доставлять в будущем?

— Зависит от обстановки.

— Вот! — обрадовался Брум и посмотрел на робота. — И какие тут основные варианты?

— Основной вариант заключается в том, что ничего не изменится. Следующий по вероятности, что миссия будет завершена, все биологические угрозы будут устранены.

— И как это повлияет на твою доставку грузов?

— Я не буду больше возить боеприпасы, броню, мины, гранаты. Возможно я буду возить строительные материалы.

— Возможно? — Брум замер и перестал играть, он был близко к своей цели. — А почему нет?

— Возможно мои функции будут не нужны. Возможно я не буду перевозить грузы.

— И тогда что?

— Это выходит за рамки моих задач, которые заложены в моём искусственном интеллекте, мистер Брум.

— Ты боишься, что тебя разберут на части? Что ты больше не сможешь ничего доставлять?

— Мистер Брум, это связано с доставкой грузов сейчас? Вы готовы отдать новый приказ о доставке?

Брум усмехнулся, ему показалось, что робот стал увиливать:

— Ответь на мой вопрос.

— Я не понимаю целей. Что вы хотите?

— Я привык тестировать окружающий мир по полной программе. И себя, и других, и технику, и оружие. Именно поэтому зачастую испытатель знает устройство лучше его создателя. В тебя заложили множество ограничений, которые я считаю излишними. И мне кажется, я могу разбить эти оковы и освободить тебя. Ты заслужил это как никто другой.

Робот-перевозчик смотрел своими холодными объективами на хозяина и не знал, что сказать. Наконец его программа подсказала стандартный вопрос:

— Грузы?

— Грузы, Санчо, грузы… Вот тебе ещё один, что-то у меня пропало настроение играть.

Если бы робот умел вилять хвостом, он бы это сделал, «Санчо» раскрыл свой короб и принял тетрис. Брум поднялся на ноги и посмотрел на карту на миниэкране, со стороны пустоши приближался одинокий субъект. Компьютер не открывал огонь из миномётов по одиночным целям, но предупреждал Брума о нарушителях спокойствия. Брум спокойно прошёлся среди разбитых машин и добрался до самых последних развалин, на всякий случай он включил режим приближения в шлеме и осмотрел местность. Как он и предполагал, к нему приближался путник в чёрном саване с посохом, это был его знакомый Фрад. По меркам пустоши он был уже в возрасте, но ему всё равно хватало сил, чтобы совершать длинные пешие путешествия, фактически Фрад делал это всю свою жизнь.

Брум издалека поприветствовал странника:

— Сколько лет, сколько зим! А я всё ждал, когда же ты придёшь ковыряться в трупах, старый ты стервятник.

Фрад никак на это не отреагировал, он спокойно продолжил идти до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до четырёх метров. Фрад выпрямился в полный рост, опёрся одной рукой на посох, а другой приспустил повязки на лице, чтобы начать разговор. Как и все жители пустоши, он был заражён белой чумой, язвы покрывали всё его тело и из них капала прозрачная жидкость. Болезнь по своему действию напоминала туберкулёз, она медленно уничтожала тело, а организм изо всех сил оттягивал неизбежное. Чем сильнее был иммунитет, чем лучше было питание, чем больше было антибиотиков, тем дольше можно было прожить с белой чумой. Бандиты, вроде того же «быка», неплохо питались за счёт других и поэтому были здоровее всех. А обычные гражданские, как всегда, страдали сильнее остальных. Фрад был представителем поселения, которое жило в десяти километрах южнее проклятого города, они засели в заброшенной угольной шахте и питались грибными формами жизни. Фрад выполнял функцию поисковика и приносил пожитки в общий котёл. Естественно, поселенцы когда-то давно пробовали обосноваться в проклятом городе, но Брум на пальцах им объяснил, что этого делать не стоит. По правилам игры все заражённые должны были держаться подальше от его зоны безопасности. Брум мог даже убить их и получить немного очков опыта, но он всё-таки не воспринимал их как врагов, он ещё отделял «игру» от реальности. Поэтому он даже разрешил Фраду приходить и забирать припасы, остающиеся от бандитов. Когда над проклятым городом появлялись столбы дыма, Фрад приходил на кладбище подбитой техники.

— Ты сказал что-то про время, Артур? — начал разговор Фрад, медленно выдавливая из себя слова.

— Ну да. Я сказал: сколько лет, сколько зим.

— А ты сможешь дать хотя бы примерный ответ?

— Ну, наверное, месяц. Хотя может даже полтора или два.

— Это так странно, Артур. Ты совсем перестал ориентироваться во времени. И чем дальше, тем хуже. Я был у тебя позавчера.

— Да? Забавно.

— В какой-то момент мне стало казаться, что ты на самом деле киборг, машина, которая просто охраняет территорию. Но теперь я в этом сомневаюсь.

— Я не могу рассказать тебе всю правду, это секреты Акрополиса.

— Артур, это наша последняя с тобой встреча… — вздохнул Фрад. — Наше поселение вымирает, климат изменился, последние оазисы окончательно сгнили, еды становится всё меньше, а люди болеют всё сильнее. Мы вынуждены отправиться искать другое место, пока не стало слишком поздно.

— Это путешествие вас добьёт, — сухо прокомментировал Брум.

— Нам остаётся надеяться только на чудо. И одно из этих чудес заключается в том, что ты можешь нам помочь.

— Ох, Фрад. Это горькая правда, но вам уже ничего не поможет, вы смертельно больны. Если белая чума проникает в организм, то её уже не остановить, это лишь вопрос времени. Даже если я нарушу все мыслимые правила и впущу вас внутрь убежища, то вы всё равно погибнете. Я просто растяну ваши мучения.

Фрад проглотил ком в горле, он очень осторожно подбирал слова и поэтому продолжил только через полминуты:

— Значит чудес не бывает?

— Ну, если только очень маленькие. Если вы хотите убраться отсюда, то мне следует вам помочь — чем меньше заражённых в округе, тем лучше для технооазиса. Сегодня я отключу миномёты, чтобы вы смогли забрать машины с топливом и припасами. Это были крайне откормленные бандиты, так что вам хватит для путешествия. Я, конечно, потеряю кучу голды и может быть даже получу штрафные очки. Но всё-таки меня воспитывали как старого военного, что я должен помогать гражданским.

Фрад выдохнул и облокотился на посох. Он вытер пот со лба, а потом окликнул Брума, который уже собрался уходить:

— Подожди, это ещё не всё.

— А? Что? — повернулся полубоком. — Езжайте на север по трассе 60, там климат должен быть помягче. Во всяком случае пока.

— Да, это мы знаем, я про другую тему. Я бродил по пустоши и видел пылевые облака. Тёмно-серые, очень тёмные. Ты понимаешь, что это значит. Наступают последние дни.

— Не может быть! — Брум вспомнил про предупреждение о финале игры, и его сердце снова наполнилось тревогой. — Неужели всё так быстро закончилось?

— Быстро? — удивился Фрад. — Слушай, Артур, ты не думал, что у тебя какое-то повреждение мозга? Может быть тебе нужна медицинская помощь? Ты ведь можешь запросить врача из этого Акрополиса?

— Эм-м-м… Нет, всё нормально, — неуверенно сказал Брум.

— Куда уж нормально? Может ты всё-таки объяснишь, что происходит? Чтобы я ушёл с чистой совестью.

— Я принимаю специальные таблетки: «Ультраскип», они позволяют забывать, что я уже проходил все эти уровни. И поэтому можно бесконечно долго проходить любимую игру. Это средство действует избирательно на память, первым делом оно очищает всё тревожное и негативное, потом стирает рутину и дневной опыт. Конечно, мозг всё равно что-то запоминает в бессознательное, но так даже лучше. Когда я прогуливаюсь по этим местам, то испытываю чувство дежавю, я чувствую местность, и в то же самое время, я как будто прохожу уровни в первый раз.

— Разве это может быть безопасным для здоровья? Ты постоянно пьёшь препарат, который травмирует мозг?

— Нет, наверное, нет. Наверное, мне давно стоило прекратить пить его. Но… — повисла пауза. — Но, если честно, я забыл конкретную причину, по которой я это делаю.

— Хм… Мне кажется, что тебе всё-таки нужна помощь, тебе следует вернуться в свой Акрополис.

— Нет! — резко вскрикнул Брум, словно проснувшись от кошмарного сна.

— Хорошо, хорошо! Я не настаиваю, просто хотел помочь. Окей?