Улыбка Бога [СИ]

— Прочитайте, герр гауптман, вы обязаны ознакомится! — оберст протянул Бергу листок. — Все тот же почерк! И уже не оберфельдфебель!

— Однако, — только и смог произнести гауптман, пробежав глазами сообщение, — Гейнц-Ураган… Будет лучше, герр оберст, если я немедленно выеду в эти… — он сверился с бумагой, — Василевичи. Автотранспорт есть свой, не беспокойтесь.

— Езжайте, Берг. И знаете что? Не надо выяснять и договариваться. Надо уничтожить. Любой ценой. Нам на месте виднее, чем в Берлине.

— Яволь, герр оберст. — козырнул от двери Берг. — Совершенно с вами согласен!

Дождавшись, пока за неприятным гауптманом закроется дверь, Краузе, воровато оглянувшись, достал из стола алюминиевую флягу и рюмку зеленого стекла. Со странностями пусть разбираются специалисты. На то они и существуют в нашем мире!

* * *

Добрались быстро. Дороги, хоть и были больше похожи на хорошо утоптанные просеки, для полноприводных фордовских грузовиков, полученных у молчаливого майора из СС, серьезной проблемой не стали. Лето на дворе, как ни крути. И даже местные болота по случаю жары несколько подсохли. Чего уж говорить о местных грунтовых «шоссе»?

Решивший перестраховаться Краузе не поскупился на наличные силы, и пригнал чуть ли не батальон пехоты. Хорошо хоть офицеры догадались не пускать всю эту ораву в деревню, ограничившись распределением подчиненных по периметру. Посты расставили плотно, и совершенно бездарно.

Ганс-браконьер только сплюнул презрительно, прикинув десяток вариантов просачивания в «охраняемую зону». Берг не стал одергивать подчиненного, потому что полностью разделял его точку зрения. Но чего-то большего никто изначально и не ожидал. Тыловики, что уж тут говорить…

Грузовик въехал точно на середину деревни, остановившись рядом с «кюбельвагеном» ГФП. «Фельдполицаи» крутились поодаль, в своей извечной спеси «не заметив» прибытия спецкоманды. На них, естественно, тоже никто внимания не обратил. Копошатся себе, и пусть. Мы свою задачу имеем. И намерены ее выполнить не смотря ни на что.

Бойцы, не откидывая бортов, выпрыгнули из машины. Гауптман не раздавал приказаний. Ни к чему. Ребята и так в курсе произошедшего инцидента: времени в пути хватило. А непонятливые в его команде надолго не задерживались…

Люди Берга всегда работали сами. Без подсказок и приказов. Каждого гауптман отбирал лично. Кого вытаскивая из тюрьмы, кого — сманивая из полиции или вермахта. Было несколько десантников и пара человек из ведомства Редера. Задания выпадали всякие. Потому и старался гауптман отбирать специалистов самого разного профиля. Никогда ведь не угадаешь, кто тебе понадобится завтра. То ли летчик, то ли альпинист.

Команда растворилась в мельтешении построек. Командир удобно разложился в раскрытой настежь кабине американо-германского детища и, поглядывая время от времени на часы, старательно рисовал загадочные схемы, постоянно меняя карандаши. Наконец, гауптман довольно улыбнулся и уложил бумаги в планшет. Кое-что прояснялось. Далеко не все, конечно. Но будем реалистами, герр гауптман. По крайней мере, известен примерный район действий. И еще некоторые мелочи. Пока что неприметные, но при должном везении… А теперь, положим планшет под сиденье и пойдем самолично посмотрим на место происшествия.

И старательно не будем замечать «ГФПшников». Пусть те делают своё дело, а мы будем делать своё. Потом можно и обменяться данными. Или поделиться. Наверное. Если будет желание. И если будет, чем обмениваться. Потому как, при всех положительных моментах, данных было очень мало. И наблюдения гауптмана пока не радовали…

Русские здесь были. Нет, не так. Русские здесь тоже были. Но не только они. И гораздо важнее понять, кто был еще. Ладно, подождем результатов осмотра. Много времени не займет. Два — три часа особой роли не сыграют. Те, кто порезвился в селе этой ночью, уже далеко. Призрачная надежда, что удастся найти генерала по горячим следам, растаяла на выходе из кабинета полковника. Да и не было той надежды, если быть честным перед собой.

Осмотр закончили часа через три. Ребята по одному выныривали из лабиринта построек, подходили к «Форду». «Полицаи» все еще крутились по окрестностям, сверкая вспышками фотоаппаратов.

— Все на месте? — спросил Берг.

— Ясное дело, все! — обер-лейтенант Матич давно уже должен был носить погоны посерьезней. Но… Препятствием становилась не столько национальность, сколько несдержанность лужичанина, его острая нелюбовь к командованию более чем десятью подчиненными и умение уходить в долговременные загулы, больше смахивающие на запои. Минусы эти, по мнению управления кадрами, совершенно не перевешивали плюсы в виде исключительного мастерства обер-лейтенанта на поприще следопытства. Вот и пришелся Матич ко двору только в спецкоманде Берга. Гауптман уважал профессионалов в любой сфере деятельности, прощая им маленькие человеческие слабости.

— Никого не потеряли. И никого не нашли, — продолжил Матич и кивнул своему напарнику, Гансу-браконьеру, вытащенному Бергом из тюрьмы славного города Боцена, где Ганс сидел как раз за браконьерство… — В двух словах.

— Русские здесь были. — сказал Ганс, машинально потирая шрам, тянущийся через лицо. — Человек под полста. Следы чужой армейской обуви на каждом углу. Подошвы почти целые. Так что или диверсанты, или окруженцы. Топтались, как овцы в загоне. Есть момент. Часовых резали и кололи ножами. Но били уже мертвых. Убитых раньше.

— Решили поиздеваться над трупами? Вспомни усташей.

— Те режут уши и отрезают все лишнее, ублюдки, — поморщился Матич, искренне ненавидевший хорватов всей своей славянской душой. — А тут удары насмерть. Словно били, не зная, что бьют дохляка.

— Смысл?

Следопыты, не сговариваясь, только пожали плечами.

— Еще здесь были животные. Настоящие. Не усташи, — тихо сказал унтер-офицер Луц, — очень большие. Покрыты шерстью. Рыжей или бурой. Особей шесть-семь. С хоботами и бивнями.

— Мамонты? — в лоб спросил Берг.

— Возможно, — согласился бывший боцман «шнелльбота», утопленного английскими бомберами в Северном море. — Если зверь выглядит как мамонт, то, скорее всего, это именно он и есть. Они прошли от восточной окраины до центра и ушли назад. В западную часть деревни не заходили.

Гауптман задумчиво молчал несколько секунд. Оглянулся. Парни из ГФП собрались возле трупа часового, уже осмотренного Бергом, и оживленно размахивали руками.

— Отто, ты у нас вроде как по «холодным» разбираешься? — на всякий случай уточнил Берг у унтера.

— Разбираюсь, — отозвался специалист. — Часовым свернули шеи. Так, что они пикнуть не успели. Остальных убивали бесшумно. В основном — душили. Большинство даже проснуться не успело. Давили, как хорек курей.

— Как душили? — гауптман, сам неплохо разбирающийся в способах лишения человека жизни удивился. — Долго же. И шума хватает. Или гаррота?

— Обошлись без испанских штучек, — поморщился Луц. — Делали проще. Вот так, — показал унтер. — Обхватывали шею ладонью и сжимали. Генрих, не делай круглые глаза. Это возможно. Если ладонь как у гориллы. И если хватает силы. Тем, кто был там, — Отто кивнул на соседний дом, — хватало всего. Если кто-то просыпался — били кулаком. Выходило сильней, чем лошадь копытом. Грудную клетку проламывало до позвоночника. Один удар — один труп. В штабе все так убиты.