Улыбочку, капитан Бойко!

– Ой, да брось, – закатил глаза Бойко, – зуб даю – Лекс его специально позвал, чтобы тебя позлить после твоей вчерашней сцены ревности.

– Он не такой! – возмутился Чимикин. – Это твой Юра все назло делает, Лекс бы не стал.

Вадим пожал плечами. По его мнению эти молоденькие мальчики все были с так себе характерами и для Лекса он исключение делать не стал бы. И действительно: тот вышел во двор, пожал руку Дрону, погладил Асю, махнул рукой Чимикину с Бойко и, распахнув дверь, пригласил хозяина с собакой внутрь.

– Он издевается?!

– Ага и прямо сейчас будет с ним трахаться на стойке, – Бойко затушил сигарету, – пошли работать – не сделает твой Лекс ничего страшного, он ведь правда не Юрка.

***

Юра пришел в участок ближе к вечеру, смотрел дерзко, но по большей части молчал и ни к кому со своей дуростью не лез. Подошел сперва к Чимикину, а потом вместе с Бойко зашел и к Лексу в «Свидетеля» – поблагодарил за свое спасение и коряво извинился за вчерашнее поведение. Оба извинения приняли с королевским спокойствием и благосклонностью, хотя Чимикина явно тянуло заржать. Было заметно, что к таким формулировкам Киселев не привычен – запинался и еле выдавливал из себя слова, но Вадим все равно остался доволен: хотя бы немного приструнить наглого Юрца уже засчитывалось им за победу. Впрочем, обманываться Бойко тоже не планировал. Юра, хоть и молчал, свой огонь явно не растерял, смотрел хитро с прищуром и наверняка копил в себе кучу материала для очередной выходки. Он остался до конца дня, сидел в своем телефоне, заткнув уши наушниками, что-то там смотрел, хихикал, с интересом поглядывал на каждого вводимого «преступника», что притаскивали с улицы. Следил.

Вадима это, в целом, не раздражало, так что он не обращал внимания на перешептывания коллег. Да, Юра был таким – и пусть, привыкнут. Как только эта мысль возникла у него в голове, Бойко крепко задумался. Почему, собственно, коллеги должны привыкать к присутствию Киселева, когда он в общем-то здесь проездом.

«А проездом ли»?

С этим вопросом в голове Бойко отправился в кофейню, захватить свой последний на сегодня «самый вкусный кофе». Он понятия не имел о планах Юры, а свои вроде как сводились к тому, чтобы проследить за тем, чтобы с Киселевым все было в порядке, выяснить, что тот не в секте и не угодил в какие-то по-настоящему трудные или опасные обстоятельства. Судя по всему, все проблемы Юры шли от его дурной головы и, несмотря на то, что вчера он запросто мог погибнуть, сказать, что он по жизни в беде, не поворачивался язык. По крайней мере, не в такой, о которой первым делом думали его родители, да и сам Вадим. По-хорошему, Юрца следовало вразумить и отправить первым сапсаном в Москву к родителям. Вот только Вадим почему-то не был уверен, что это станет верным решением. Все-таки, Киселев как раз и оттуда сбежал, а после шлялся где-то целый месяц, пока Бойко не подобрал его. Какие гарантии, что, уйдя от него, Юрка снова не пустится в свои нелепые странствия? Так он по крайней мере оставался под присмотром и, судя по всему, уезжать от Вадима в ближайшее время не планировал.

Эти размышления пришлось прервать, потому что Вадим как раз переступил порог «Свидетеля», где разом почувствовал запах назревающего скандала. За кассой застыл Лекс, перед ним стоял Чимикин и буравил его недобрым взглядом. Лекс скрестил руки на груди, явно уходя в глухую оборону. Ден на заднем фоне, заметив Бойко, показал ему жестами, что его тошнит. Вадим в целом понимал его отлично. Чимикин и Лекс его приход, впрочем, не заметили, продолжая играть в свою сердитую молчанку.

– Можно мне кофе? – устало спросил Бойко, побарабанив пальцами по витрине. – Два. А потом продолжайте свои игры.

– Нет никаких игр! – взвился Лекс на эти слова. – Не суди по себе!

Бойко от этой фразы только присвистнул: однако у Чимикина парень только с виду был совершенно малахольный – на деле оказалось, что тоже умеет огрызаться.

– Два кофе, Ден, прошу тебя, – Бойко забил на разборки влюбленных.

Тот понятливо кивнул и принялся за работу. Лекс и Чимикин все так же недобро смотрели друг на друга. Вадим такие вот гляделки не понимал, считая, что лучше уж проораться, может даже подраться – но выяснить все на месте. Что толку в этом молчании? Очевидно, что каждому есть что сказать – так для этого и существует рот! Не к месту пришло в голову, что уж Юра бы точно не стал вот так пялиться, а выдал бы все как на духу, да еще и добавил бы красных словцов и эпитетов побольше.

***

– Вкусно, – Юрка пил свой с трудом добытый кофе, развалившись на стуле, пока Бойко доделывал сегодняшние дела.

Вадим подозревал, что такая поза им выбрана не случайно, поскольку вчерашние действия не могли пройти бесследно для задницы, но решил не задирать этим Юру, хотя пару раз и споткнулся о вытянутые в проход тощие ноги. Наверняка не случайно.

– Лекс со своей кофейней нас приобщил к хорошей жизни, – кивнул Вадим, – теперь все пьем «самый лучший кофе», а от другого нос воротим, хотя раньше и растворимым справлялись.

– С его кофейней? – Юра выгнул бровь.

– Ну да, он владелец.

– Ни хрена ж себе!

После этого многозначительного комментария Юрка неожиданно замолчал, что-то напряженно обдумывая. Уже по дороге домой он вдруг выдал:

– Что ты хочешь за то, чтобы я жил с тобой?

Вопрос прозвучал как-то странно, Бойко даже не сразу понял, что это значит. А когда понял, невольно расхохотался.

– Я смотрю, тебе понравилось вчерашняя практика, а? – он не удержался он от ехидства. – Хочешь устроиться на регулярной основе?

– Да пошел ты! – Юры тут же с силой толкнул его в плечо. – Я серьезно! Мне в Питере жить негде, а у тебя вроде нормально. Но нахлебником быть не хочу.

– Да ты вроде не объедаешь…

– Неважно, – Юра мотнул головой, сунул руки в карманы, ускоряя шаг, – давай я буду платить что ли или, там, делать по дому что-то?

Это звучало в целом приемлемо. Денег Вадиму хватало, но помощь по дому лишней как известно не бывала. Тем более, если уж в Юре самом проснулось такое рвение.

– А ты надолго в Питер-то? – спросил он между делом.

– Как пойдет, – неопределенно отозвался Юра, – так что – чем платить за хату?

– Натурой! – хохотнул Бойко. – Не парься, ты мне, считай, родной, какая еще плата? Хотя нет. Знаешь, вот если бы ты вел себя получше и не влипал в неприятности – это был бы хороший откат, но ты ведь на такое не пойдешь, да?

– Не пойду, – сверкнул глазами Юрка, -лучше сразу натурой.

Вид у него при этом был такой довольный, будто бы они и правда договорились о контракте на таких условиях.

– А чего тебя вообще в наши края потянуло-то? – спросил Вадим уже дома, когда они, поужинав, лениво щелкали каналы телевизора, пытаясь найти что-то путное.

Юрка настоял на помывке посуды, чему Бойко был рад. Похоже, одно реальное наказание – и этот парень уже становился шелковым. Сейчас Юра в домашних штанах Вадима, которые утянул тем самым ремнем, что вчера так хорошо обхаживал его же, и все в той же футболке «Ария» выглядел даже мило – безопасно и по-домашнему.

– Карьера.

Юркин ответ поставил Вадима в тупик. Судя по тому, чем тот был занят в последние дни, работать Киселев не планировал.

– Какая карьера?

– Блогера-журналиста, – уныло проговорил Юрец, залезая с ногами на кровать.

– Так в Москве-то наверное проще… – предположил Бойко, вытягиваясь рядом, – связи там, люди нужные.

– Нихрена, – Юрец поморщился, – наоборот все. В Москве хрен пробьешься: на каждый интересный случай или тему толпа из пятиста человек бежит – как тут сделаешь оригинальный контент?

Бойко не был уверен, что знает точное значение слова контент, поэтому на всякий случай кивнул. Он понимал сейчас Чимикина, который еще до того, как сошелся с Лексом, жаловался на то, что чувствует себя старым рядом с ним. Что-то подобное испытывал и Бойко. Юра открыл ютюб, стал тыкать в какие-то ролики. Судя по названиям, там был сплошь какой-то сомнительный криминал и доморощенные разоблачения.