Умеющая любить

По дороге к приюту мы с Дженной обговорили, как поселим детей на корабле. Я категорически выступила против того, чтобы разместить приютских детей на нижней палубе. Конечно, это обошлось бы дешевле, но мне хотелось, чтобы дети уже с самого путешествия почувствовали, как изменилась их жизнь. Поэтому мы заранее закупили билеты в двух и трёхместные каюты на средней палубе. Я бы с удовольствием дала им возможность проехать и в каютах высшего класса, но представила, как будут недовольны немногочисленные высокородные пассажиры. Пусть мы лишимся привычного комфорта, зато сохраним спокойствие детей.

Коронет Лигрезо, правда, купил для себя каюту на верхней палубе. Я хорошо понимала, что с его положением в обществе он просто не мог поступить иначе, однако этот небольшой эпизод ещё раз подчеркнул ту пропасть, что лежала между нами.

Стоило нам попасть в приют, как всё закрутилось. Дети, возбуждённые предстоящей поездкой, вносили свой вклад в общую неразбериху, возникшую из-за того, что все сдвинулось с привычных мест. Некоторые малыши были уже близки к тому, чтобы разреветься, и мы с Дженной взялись за дело, заплетая, успокаивая и рассказывая, как именно проходит путешествие на корабле. Скоро наши подопечные примолкли, жадно слушая наши рассказы.

Когда в приют прибыл коронет Лигрезо, мы были полностью готовы к отъезду. Проверив в последний раз опустевшие комнаты, мы дождались сигнала Тимто, поджидающего на улице прибытия карет и объявили, что пора выходить.

Три кареты остановились на небольшой аллее перед приютом. Возчики, не стесняясь, глазели, как мы выходим из здания и рассаживаем по каретам детей. В городе, пожалуй, не нашлось человека, который не слышал бы о судебном процессе над мамашей Безье.

В первую карету посадили самых маленьких и самых взрослых девочек. С ними села Дженна. Во второй карете старшим был назначен Тимто. Мальчики слушались его беспрекословно. Мы с Дарис, Лиро и Фрилом сели в третью карету. Коронет Лигрезо прошёл к своей.

Дарис взволнованно вздохнула, когда карета тронулась. Я тоже никак не могла успокоиться. Когда мы с сестрой Мореей бежали из приюта, я дала слово, что сделаю всё, чтобы вытащить отсюда несчастных детей. И осознание того, что я теперь в ответе за эти невинные жизни, заставляло меня волноваться.

В порт кареты въехали торжественным кортежем. Нас провожали взглядами, и дети, выглядывающие в окна карет, гордо выпрямлялись под этими взглядами. Наши подопечные и вовсе преисполнились важности, когда пришла пора выходить.

Чинно выгрузившись, они нестройной цепочкой потянулись за коронетом Лигрезо. Мы с Дженной замыкали цепочку, держа за руки самых маленьких, чтобы они не свалились в воду, любопытствуя.

Я заметила Геманира и фрама Ислуга с дочерью издалека. Девочка вырвалась из рук отца и подбежала, чтобы обнять меня. Приютские дети проводили её ревнивыми взглядами. Потом Ислуг и Мари подошли проститься с Лигрезо, и мы остались наедине с фрамом Геманиром.

– Николь…фра Николь, - поправился Геманир, и я заметила, что он волнуется. – Как мало у нас было времени, чтобы просто поговорить! – мужчина отвёл взгляд, но снова прямо посмотрел на меня. – Но я всё же спрошу вас о том, что важно для меня. Обещайте ответить честно.

– Обещаю, - согласилась я.

– Николь, - тихо сказал он, внимательно глядя на меня своими тёмными тёплыми глазами. – Скажите…вас что-то связывает с Гаризом…кроме приюта?

– Фрам Геманир,… - растерянно сказала я.

– Простите, если я слишком прямолинеен. Он мой друг, и я хочу знать наверняка, чтобы не совершить непоправимой ошибки. Ответьте, прошу вас! Просто скажите – да или нет.

Пауза, наступившая после этого, наверное, показалась Геманиру вечностью, потому что я увидела, как посуровели его глаза и просто физически почувствовала, что сейчас он ровно попрощается и уйдёт из моей жизни…навсегда. Всё вокруг меня восстало после этого, а метка на руке запульсировала и засветилась.

– Нет, - торопливо сказала я, пряча ладонь и сказала, глядя в его изменившиеся глаза. – Я не из тех девушек, кто бывает с мужчиной из-за его богатства или высокого положения в обществе. Моё сердце свободно…если это то, что вы хотели знать.

Геманир улыбнулся, и черты его лица смягчились. Однако он не успел ответить.

– Николь! Пора садиться! – окликнула меня Дженна.

Я улыбнулась Геманиру и попрощалась с ним. Потом мы ещё раз обнялись с Мари, и мы с детьми направились на посадку.

По трапу поднялись без происшествий, однако когда дошло дело до распределения кают, дети словно сошли с ума. Они носились из одной каюты в другую, кто-то пытался занять лучшее место, кто-то горько плакал, вытесненный конкурентами.

– Тихо! – властно сказал коронет Лигрезо, который пришёл проверить, как идёт заселение.

Дети, примолкнув, уставились на него. Кажется, им пришло в голову, что, увидев беспорядки местного значения, коронет передумает брать с собой всех.

– Сейчас фра Николь зачитает, кто в какую каюту заселяется. Предупреждаю, что все, находящиеся на борту корабля, подчиняются непосредственно капитану. Господин Деса строго следит за дисциплиной вверенных ему пассажиров. Скажу больше – он лично обещал мне, что даст подержать штурвал тому, кто в течение дня не получит ни одного замечания от сопровождающих вас дам.

Дети возбуждённо зашумели. Шанс постоять на капитанском мостике заставил всех без возражений занять собственные каюты, и дальше проблем с дисциплиной у нас просто не было.

– Прекрасный ход! – шепнула я Лигрезо, и он чуть улыбнулся в ответ.

– Надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером, - сказал коронет.

– Не знаю, - честно сказала я. – Если никто из детей не заболеет…

– Буду надеяться, что всё будет хорошо. Я вас ещё навещу, - и Лигрезо удалился на свою палубу. Я проводила его задумчивым взглядом. Наверное, нам нужно поговорить. Будет честнее, если он поймёт, что мне нравится другой.

В дороге мы не скучали. Я придумала для детей простые настольные игры, начертив на листе бумаги что-то вроде тех старых игр-бродилок, где течение относит корабль на два хода вперёд, пираты задерживают на два хода, а кракен безжалостно топит судно. Даже такие немудрёные игры имели огромный успех среди детей. В них с удовольствием играли все – и семилетние малыши и взрослые девочки, мои ровесницы.

Непоседливым мальчишкам, вылетевшим из игры, я предложила сыграть в крестики-нолики или в морской бой. Обе игры не требовали особых приспособлений и скоро тоже стали любимыми. Я даже подумывала устроить турнир по морскому бою.

Детям очень понравилась сытная морская еда, и они, не хуже чем когда-то Беан, хвалились друг перед другом, что знают, как на морском языке называется кухня.

В общем, морское путешествие можно было даже назвать приятным, если бы не шторм, внезапно налетевший на нас в открытом море, после того, как мы уже благополучно миновали два порта.

Впервые мне пришлось поволноваться за жизнь вверенных мне детей, да и за свою собственную, что уж тут скрывать. Разгулявшиеся волны захлёстывали палубу, под ногами всё ходило и качалось. Детям я настрого запретила выходить из кают и наказала держаться и не устраивать кучу малу, чем уже с визгом и явным удовольствием занялись малыши. Они явно не осознавали опасности и воспринимали качающийся под ногами пол как весёлую игру.