Умница для авантюриста

Неожиданно она замолкает, и я перевожу дух.

— А теперь, — строгим голосом заявляет Рени, — вы объясните мне вот это! — и демонстративно потрясает тонкими запястьями.

Ну да. Кто сказал, что будет легко?

Рени

— Что вас удивляет? — спрашивает этот мерзавец ровным покойницким голосом.

Чувствую, как начинает закипать мой личный чайник. Краснею волной и ловлю его взгляд на декольте. Ну да, там сейчас выпирает, и холмики тоже порозовели. От его взгляда становится ещё жарче, я теряюсь и злюсь. Хочется ударить этого беспардонного и беспринципного хищника по голове. Сумочкой. Нет, доской. А ещё лучше — гаечным ключом приложить, чтобы наверняка.

Вероятно, что-то зверское он прочитал в моём милом лице, перестал пялиться на грудь и преданно посмотрел в глаза, словно готов был выполнить любую мою прихоть.

— Раны сами по себе в такой короткий срок не заживают. Даже если это просто царапины, — цежу я слова сквозь зубы, как вишнёвое варенье с косточками. Пытаюсь сдержаться, чтобы не визжать или не сказать что-нибудь неприличное. Давненько не попадались мне люди, которые раздражали бы ну прям всем.

— А, это… — по глазам вижу, как нехотя он отвечает. Сейчас начнёт лгать — держу пари на новое изобретение батюшки. — Вы невнимательны, мисс Пайн. Я говорил вам, что прибыл издалека, и есть вещи, которым не стоит удивляться: здесь они непонятны и необъяснимы, зато закономерны и логичны на моей родине.

Выкрутился. Вот как. Он и впрямь говорил что-то подобное, когда сажал свои разноцветные бусины в вазоны и на моих глазах за минуту выросли два кудрявых миленьких кустика.

— Вы касались меня губами! — пошла я в атаку, не желая признавать поражение.

— Прошу прощения, мисс Пайн. В следующий раз оставлю ваши царапины в неприкосновенности. Я думал, вы оцените мой добрый жест.

— Надеюсь, следующего раза не будет!

— Я тоже на это надеюсь.

Он не выказывал нетерпения или неуважения. Отвечал максимально вежливо, но от этого раздражал ещё больше. Хотелось спорить и перечить до бесконечности и не дать ему поставить точку в разговоре, поэтому я лихорадочно думала, чем бы уязвить непробиваемого мистера Гесса, но у него были свои виды на наше тесное общение.

— Не смею больше надоедать вам, мисс Пайн. Вы позволите забрать из вашего гаража мои личные вещи?

Вот как. Он к тому же ещё и трус. Сбегать с поля боя — последнее дело. Но, к сожалению, я не чувствую себя победительницей, а потому понимаю: он выиграл и не видит смысла больше спорить.

— Будьте так любезны, — тут же перехожу я на холодные оттенки и стараюсь держать спину прямо, а голову — царственно. Не так уж это и сложно. Пусть не думает о себе Бог весть что.

Мистер Тидэй и не думает. Он вежливо кланяется и направляется прямиком к гаражу. Я тенью следую за ним. Не могу же я допустить, чтобы он там находился без меня. Кто его знает, что у него на уме.

Мужчина уверенно проследовал к месту, где ночевал, и поднял с пола свёрток, вероятно, с одеждой, которая служила ему подушкой. По сторонам он не оглядывался. Поймав мой взгляд, лучезарно улыбнулся.

— Будем прощаться? Было приятно познакомиться, мисс Рени.

— И куда же вы пойдёте? — невольно вырывается у меня. Я прикусываю язык, злясь за несдержанность и любопытство.

Мистер Гесс легко пожимает плечами.

— Какая разница? Думаю, не пропаду. Приятно, что вы беспокоитесь, но, право, это лишнее. Пока у меня есть руки и голова, я не пропаду ни в одном мире.

Он вышел на улицу и сощурился, ловя лицом солнечные лучи. Хищный профиль. Тёмная прядь упала на высокий лоб. В уголках жестких губ притаилась улыбка. Постоял, покачиваясь с носка на пятку, и повернул к крыльцу.

— Эй, друг, пора в путь, — обратился странный мистер Тидэй к моему Биту. Кролик дёрнул круглыми ушами, мягким носиком, встал на задние лапки и прижал передние к груди. Умилительная поза. Кажется, кому-то не нравилась мысль об уходе. — Я понимаю, что тебе здесь нравится, но я ухожу. Обещаю: без еды не останешься.

Бит издал ворчливый звук и спрятался за бело-голубым деревцем.

— Предатель, — пожурил его мистер Гесс, правда, больше с грустью, чем с возмущением, и сделал шаг вперёд.

— Вот что, — спешу вмешаться я. — Зачем вам мучить животное? Ему здесь хорошо, сами видите, у него есть еда, я позабочусь о Бите, пока вы устроитесь. А потом, когда у вас всё утрясётся, вы сможете забрать его. Зачем лишние сложности?

Мистер Гесс смотрит на меня не отрываясь, будто размышляя, нужно ли так поступать.

— Не знаю, стоит ли, — наконец вздыхает он и снова серьёзно смотрит мне в глаза. — Вы должны понимать, что рано или поздно я всё равно заберу…Бита, и, наверное, будет неправильным оставить его здесь хоть на время. Вы привяжетесь, не захотите с ним расставаться. Но Бит не то, что я могу подарить или бросить. Я бы сделал это, если б мог, поверьте.

Я беспечно передёргиваю плечами, понимая, что он прав, и сжимаюсь внутри, потому что очень хочу, чтобы кролик остался у меня. Милый и забавный. Отец никогда не позволял завести животных. Ни кошки, ни собаки. Вряд ли он заметит кролика, тем более, что в дом я не собиралась его тащить.

— Пусть так. Я понимаю. И отдам Бита по первому вашему требованию. А пока зачем его тащить в неизвестность?

— Ну, хорошо, — нехотя соглашается мужчина, и Бит радостно пищит из-за куста, словно понимая, что никуда не нужно уходить. Будь я более романтичная или легковерная, подумала бы, что радужный кролик понимает всё, о чём мы говорим.

— Тебе повезло… Бит, — сурово вычитывает мистер Тидэй, сверкая глазами на бело-голубой кустик, где затаился круглоухий милашка. — Но помни: ты здесь не навсегда.

Какой же он странный. С кроликом разговаривает. Я улыбалась от уха до уха, пытаясь не рассмеяться. Хищный мистер Гесс беседует с маленьким животным — это забавный цирк. Может, ему посоветовать устроиться в приезжую труппу клоуном? Хотя какой из него лицедей с такими-то внешними данными. Дрессировщик — не меньше.

А затем я сделала то, что не приснится и в дурном сне, — очередную глупость. Видимо, мозги в присутствии Гесса у меня отключались напрочь.

— Вы любите риск, мистер Тидэй? — брякнула ни с того ни с сего, и сразу прикусила язык, но ноздри у мужчины затрепетали. Он прошил меня острым взглядом.

— Что у вас на уме, Рени? — опасно и вкрадчиво звучал его голос. И это возмутительное нарушение правил приличий: он назвал меня просто по имени, но я не стала его поправлять.

— Вы обещали мне подарок.

Не обещал, а заявил, что он и есть тот самый подарок, но на этом тоже не стоило сейчас зацикливаться. Мистер Гесс вопросительно приподнял бровь и не стал спорить.

— Пойдёмте, — решительно заявила я и уверенным шагом направилась к гаражу, чтобы не передумать, и давая возможность отказаться ему. Но мужчина шёл следом.