Умные парни (сборник)
Шрифт:
Академик Юрий Трутнев получил орден Ленина в 29 лет, Ленинскую премию – в 32 года, звание Героя Социалистического Труда – в 35 лет. Едва покинув студенческую скамью, в 1950-х вместе с Зельдовичем и Сахаровым он разработал принципиально новые идеи, которые позволили создать схему мощной водородной бомбы и предопределили развитие ядерного оружия. Трутневу принадлежит идея самой большой в мире 100-мегатонной бомбы. Последний из великих могикан, создавших надежный ядерный щит страны, Трутнев бредил ядерной физикой с младых ногтей. Школьником в «Известиях» читал статьи об открытиях в этой области, абитуриентом схватился за голову,
Вопрос: Юрий Алексеевич, вы всю жизнь работаете над тем, как усовершенствовать технологию массового уничтожения людей. Нет ли противоречия с гуманистической сущностью человека? Ваш соавтор по легендарному изделию РДС-37 академик Сахаров стал в итоге самым активным борцом за мир и разоружение.
Ответ: Я занимался физикой, а наука не имеет отношения к политике. Военные приложения безразличны науке, они от политики. Но я не был согласен с действиями Сахарова, и он сам бы ужаснулся нынешнему состоянию России. Сахаров помог развалу страны, а полученные свободы не способствуют расцвету экономики, промышленности, науки. Жульничество приобрело всеобщий характер. Актуально высказывание Гекели о том, что нельзя перемолоть лебеду в пшеничную муку и нельзя получить истину из неверных предпосылок. Я видел Сахарова за три дня до его смерти, мы заходили к нему домой с Харитоном. Долго говорили, спорили о том, куда идет страна, и на прощание Харитон сказал: «Андрей Дмитриевич, вы – игрок». Это была последняя встреча великих ученых.
В 1940–1950 годах Америка размахивала атомной бомбой. Наши ученые обладали чувством колоссальной ответственности, от них зависела судьба мира. Атомный проект ускорил развитие страны, хотя нельзя забывать о лагерях и подневольном труде. Как свидетель тех событий могу сказать, что роль Берии как великолепного организатора была очень велика. Кстати, у нас в Арзамасе Берия ни разу не был.
Вопрос: Почему Гитлер, у которого тоже были большие ученые и похожая политическая система, не сделал атомную бомбу?
Ответ: У Гитлера был бзик: ничего не делать, если не получишь результат за шесть месяцев. Гитлер высмеял идею атомной бомбы, но ведь даже великие Паули и Гейзенберг, которые остались в Германии, не верили, что Америка создаст атомную бомбу. Америку сделать бомбу заставила война, а помогли ученые-эмигранты – Эйнштейн, Ферми, Сциллард, Ульм, Кистяковский. Но даже если бы у Гитлера появилось ядерное оружие, ход войны это не изменило бы, потому что перевес союзников был слишком велик. Я уверен, что, если бы не война, СССР первым освоил атомную энергию.
Вопрос: Недавно президент РФ Дмитрий Медведев побывал в Сарове. Ядерному центру высказана полная поддержка и доверие, поставлены новые стратегические задачи. Но каков после всех кризисов ваш потенциал?
Ответ: Потенциал высок, но по-настоящему работают все-таки не молодые люди, а шестидесятилетние ученые. С недавних пор деньги молодым специалистам администрация приплачивает, и положительная динамика наметилась. К ядерным зарядам внимания меньше, чем в мои молодые годы, но люди должны расти на живом деле, и у нас появляются перспективные направления в атомной энергетике, лазерах, оборонной тематике.
Вопрос: Юрий Алексеевич, вы в Академии наук без малого полвека. Скромное положение, которое занимает это учреждение, заставляет предположить – может быть, наука не слишком нужна нашему обществу, которое предпочитает другие ценности?
Ответ: Человечество живет и развивается, опираясь на достижения
науки. Это всеобщий мировой опыт. Китай из захудалой страны превратился в мирового лидера благодаря высоким технологиям и вниманию к науке. У нас никто из высших чиновников к науке отношения не имеет, а надежды на рынок привели только к тому, что ловкие люди набили карманы и тратят деньги на глупости. Но это безобразие долго продолжаться не может. Либо крах, либо страна начнет подниматься, а без науки и, значит, без нашего Сарова это невозможно.Трижды Герой Социалистического Труда академик Юлий Харитон был научным руководителем ВНИИ экспериментальной физики с 1946 по 1992 год. Его биография не предполагала не то что высоких постов, она оставляла слабую надежду выжить. Отец Харитона был выслан из страны на «философском» пароходе, а в 1941 году после присоединения Латвии сгинул в лагерях. Но за Харитона лично поручился Курчатов, объяснив Сталину, что это единственный ученый, который является специалистом сразу в трех областях. К тому же «сомнительные» родственники, как в случае с президентом Академии наук Сергеем Вавиловым, превращали человека в заложника власти.
В 1949 году перед испытанием атомной бомбы состоялась единственная встреча Харитона со Сталиным. В Кремле Сталин спросил Харитона, нельзя ли из одной бомбы при таком же количестве плутония сделать две бомбы? Харитон коротко ответил, что это невозможно. Сталин в тонкости цепной реакции вдаваться не стал, больше вопросов не задавал. Первую советскую атомную бомбу назвали РДС-1. Чтобы никто не догадался, атомную бомбу даже в секретных документах называли реактивным двигателем, а Харитон, следовательно, был коллегой Королева. Но народная молва утверждает, что РДС расшифровывается как «Россия делает сама», что правда, так как бомбу делал весь народ. По другой версии, РДС – это реактивный двигатель Сталина. Кстати, на Западе по наитию советские бомбы называли «Джо-1», «Джо-2» и т. д.
Чтобы понять, чем живет русский город, надо отправиться в баню. В бане все люди разоблачаются и впадают в откровенность. Тем более что в Сарове ничего другого вечером не остается, ибо в 17. 00 все лаборатории опечатываются, а отведенные речи строжайше замолкают. Жителям Сарова приходится выстраивать свою жизнь в соответствии с режимом секретности. В бане я познакомился с киргизом Аскаром, который родился в Потсдаме, жил в Белоруссии, закончил МАИ, работал во ВНИИЭФе. Аскар лучше всех парившихся знал русский язык и следил за его чистотой. Ему предлагают хорошее место в Киргизии, но режим препятствует. Только русская баня помогает.
В бане я наблюдал чистый интернационал, потому что в Сарове работали специалисты со всего Советского Союза.
И я чувствовал себя так, будто прежняя страна вернулась. И разговоры на эту тему велись единодушные. А еще люди в бане мечтали, чтобы Саров продолжал жить за колючей проволокой, потому что преступность в этом случае ниже, а культура, наоборот, выше. Я хотел спросить, означает ли это, что в СССР, который тоже жил за колючей проволокой, преступность была ниже, а культура выше, чем вокруг, но весь жизнерадостный интернационал дружно ушел в парную.
Жизненный уровень в Сарове, это ясно как божий день, высокий. Молодой специалист сразу зарабатывает 25 тысяч. Ветераны, если участвовали в испытаниях ядерного оружия, получает пенсию в 18 тысяч. До кризиса автосалоны продавали 3 тысячи новых иномарок в год. В реках Сатис и Саровка вода такая чистая, что женщины берут ее для приготовления еды, а в лесных ключах черпают для косметических целей. В Сарове нет безработицы, а распущенность нравов на зачаточном уровне.
Словом, если хочется оказаться в СССР, надо проникнуть в Саров. Только это сложно, потому что он окружен, как и полагается СССР, колючей проволокой.