Умри, если любишь

Потом, после многих звонков, он объявил дату возвращения домой. И наконец этот день наступил.

Она глянула на часы. Он опаздывал на пятнадцать минут. А если передумал? Решил, что обойдется без встречи с матерью? Отгоняя от себя эту мысль, она склонилась над плитой, чтобы убедиться, что мясо не пережарилось. Затем убавила газ и потянулась за стаканом.

Обычно она пила мало, но сегодня было за что. Она допила стакан, вновь наполнила, посмотрела на часы.

«Где же он?»

Женщина вышла из кухни, пересекла неприглядную гостиную, направляясь к большому окну. Оглядела улицу, в надежде, что он стоит там, ожидая приглашения войти в дом. Никого не увидела.

Несколько минут она стояла у окна. Потом вспомнила про еду и метнулась на кухню. Из кастрюль с картофелем и овощами выкипела вода, мясо по краям стало сухим и жестким. Сколько же она простояла у окна?

«И где же он?»

Она схватила пустую кастрюлю с сушки и швырнула через всю кухню. Кастрюля ударилась о стену, потом запрыгала по полу. Звон стали бил по ушам.

Она допила второй стакан, потянулась к подставке для ножей, вытащила один, с шестидюймовым лезвием. Посмотрела на свое искаженное отражение в нем. Словно в комнате кривых зеркал… Задалась вопросом: а что она, собственно, собирается сделать? Вопрос этот привел ее в чувство, она вернула нож на подставку.

Он не пришел, и виновата, конечно, та глупая девица.

Глава 10

– И о чем ты думаешь? – спросила Лиззи уставившуюся на дверь Эмму.

Та уже пару раз постучала, но не хотела очень сильно злить соседа. Затем повернулась и отошла от двери, знаком подзывая подругу к дальнему краю лестничной площадки, где их уже не могли подслушать. Она не сомневалась, что мистер Хендерсон приник к двери, ловя каждое слово.

– Думаю, он что-то скрывает, – Эмма понизила голос. – Я могу ошибаться, но чего-то он недоговаривает.

– Ты действительно так думаешь? – прошептала Лиззи, бросив короткий взгляд на дверь квартиры соседей.

– Вспомни, как он отреагировал, когда я начала спрашивать, действительно ли это был Дэн. Он выглядел так, словно что-то скрывал, защищая свою жену.

Лиззи обдумала ее слова.

– Может, это он и делал – защищал жену. Ты слышала, что он сказал о ее болезни. Он просто хочет, чтобы их оставили в покое.

– Возможно. Но я не могу отступиться, не выяснив, в чем тут дело.

– И что ты собираешься делать? Вышибешь дверь?

– Очень смешно. – В ответ на легкую улыбку Лиззи она закатила глаза.

– Извини. – Подруга согнала с лица улыбку. – Не время для шуток.

– Да брось ты. Когда ты перестанешь меня смешить, жизнь потеряет всякий смысл.

– И все-таки… Что ты собираешься делать?

Эмма нахмурилась.

– Я понимаю, что силой в квартиру мне не попасть. Общения с полицией мне уже хватило на всю жизнь, так что я не хочу, чтобы меня еще и арестовали.

– А может, обратиться непосредственно к миссис Хендерсон? Может, она захочет поговорить об увиденном?

Эмма обдумала этот вариант.

– Стоит попробовать. Очевидно, нам придется дождаться, пока мистер Хендерсон уйдет. Но, если наш разговор и состоится, не факт, что она будет говорить по делу. Есть и другая проблема: если мистер Хендерсон выяснит, что мы говорили с ней у него за спиной, он придет в ярость.

– Риск того стоит, – упорствовала Лиззи. – В конце концов, на основании ее слов полиция может отправить Дэна в тюрьму.

– Знаю. Ты права. Но это означает, что нам придется подождать. Пошли, – она направилась к лестнице наверх. – Заодно покончим и с этим.

– Ты уверена, что хочешь изображать детектива? – спросила Лиззи, когда они уже стояли перед дверью в квартиру Эммы. – Может, оставим расследование полиции? Это по их части.

Эмма все понимала. Да только полиция пыталась даже ее убедить в вине Дэна, нисколько в этом не сомневаясь.

– Попробую, – ответила она, вставляя ключ в замок.

Но сказать легче, чем сделать: ее охватил ужас.

– Может, не стоит? Кто знает, как ты отреагируешь, вернувшись так быстро после… после случившегося? – Подруга положила руку ей на плечо. – Я боюсь, Эм, а эти люди не столь близки мне, как тебе. И незачем тебе притворяться, будто ты не боишься.

Эмма повернулась к подруге.

– Конечно, боюсь, Лиззи. Но должна это сделать.

– Пообещай, что скажешь мне, если станет совсем тяжело, и мы тут же смоемся.

Девушка кивнула. Повернула ключ в замке и вошла в квартиру, чувствуя, будто пересекает запретную черту.

Прежде всего ее удивила температура воздуха: несмотря на жару на улице, прохладно, даже холодно. В призраков Эмма не верила, но сразу возникла мысль об их незримом присутствии. Девушка больше не чувствовала эту квартиру своим домом: она казалась оскверненной, и впервые Эмма задалась вопросом, а сможет ли она здесь жить?

Она заметила, что как-то не по себе и Лиззи: слышала, как та задерживает дыхание.

Эмма щелкнула выключателем, посмотрела в сторону кухни, где царил сумрак.

– Ты в порядке? – спросила она, поворачиваясь к подруге.

Лиззи кивнула, но на лице читалось обратное.

Она пошли к гостиной, мимо закрытой двери в ванную.

– Туда мы заходить не будем, – решила Эмма.

– Меня это устроит, – голос Лиззи дрожал.

И когда они проходили мимо закрытой двери, Эмма поймала себя на ощущении, что с другой стороны донесся какой-то царапающий звук, словно кто-то скреб по дереву, лежа на полу. Но она здраво рассудила, что это подсознание играет с ней в свои жестокие игры, и отринула безумную мысль, будто Ричард по-прежнему там, за дверью, и ждет спасения.

Девушка прошла в гостиную, где-то даже ожидая, что увидит Дэна, развалившегося на диване перед теликом, по которому показывали футбол. Но на диване никто не лежал, и телевизор не работал. Она оглядела комнату, но мало что смогла рассмотреть: свет просачивался лишь в щель между портьерами, которые полиция задернула после завершения следственных действий.

– Ищешь что-нибудь особенное? – спросила Лиззи.

– Просто проверяю, все ли на месте. Вдруг я что-то упустила, когда мы в первый раз говорили с полицией.