Умри красиво

— Это точно, — подтвердил Болт. — Я слышал, как кто-то из офицеров их спецназа тихо чертыхался, мол, чертовы УИпы, теперь на нашу голову ещё и Желтая Зона свалилась. Доволен он точно не был.

— Бесплатный сыр только в мышеловке! — мстительно прошипел Водяной. — Пусть теперь подергаются, гады! — Он протянул сталкеру фотографию Кнопки. — Болт, ты, когда в Сателлите взаперти сидел, случаем, жену мою не видел? Они её где-то там же держат… всякой химической дрянью обкалывают, чтобы признания вытягивать… — он помрачнел ещё сильнее. — Она светленькая такая, худенькая, невысокая совсем, тебе по плечо будет…

— Нет, — покачал головой Болт. — Не видел. Извини, дружище. Меня никуда не выпускали, а в той квартире я один был. Даже обувь отобрали, чтобы не убежал далеко в случае чего. Босой ходил.

— Ладно, с этим разобрались, — подытожил Медведь. — Болт, ты сейчас в душ, потом к Айболиту. Остальные могут готовиться к отбою. Я ночью подежурю. Всё, все свободны, завтра продолжим.

Айболит увел Болта к санузлу, народ начал расходиться, и Медведь поднялся на крышу. На улице было уже темно, майор сменил на посту Байкала и уселся за наблюдательный перископ, поправляя шлем-сферу, чтобы улучшить контакт уложенного в затылочный пенал «Филина» с кожей. Здоровяк приник к окулярам и некоторое время разглядывал окрестности. Второй день после Выброса закончился, и успокоившаяся фауна возвращалась к своим обыденным заботам. Волчьи стаи уходили в леса, мелкие грызуны копошились в синюшной траве, невидимой в ночном мраке, живущий в соседних развалинах Осьминог подкарауливал чешуйчатую куницу, вынюхивающую заячий след. Крупных тепловых отпечатков не наблюдалось, и Медведь осторожно откинулся назад, разминая мощную спину. Даже не хрустит, отметил он, обычно позвонки щелкают, словно лопающиеся орехи. Айболит постарался, что надо! Жаль, что улучшенное здоровье ненадолго, смерть скоро заберет причитающуюся ей добычу. И Фронтовик больше не смотрит на него из Эпицентра, с того самого дня Медведь спокойно глазеет в любую сторону, как раньше. А ведь Болт заподозрил неладное, и как только ухитрился… Майор вспомнил взгляд Бэмби, сидевшей в столовой позади всех. Девчонка аж дыхание затаила, когда прислушивалась к недоуменным вопросам Болта и его, Медведя, настойчиво-беззаботной на них реакции. Пожалуй, стоит с утра предупредить сталкера, чтобы в отношении неё держал язык за зубами особенно плотно. А то сейчас начнется старая пластинка: большие грустные глаза несчастного оленёнка и убитый молчаливым горем скромный вид…

— Медведь, можно мне на крышу? — из щели в прикрытом люке раздался голос девчонки.

Отлично, поморщился здоровяк, только вспомнишь о напасти — она сразу скажет «здрасьте»!

— Нельзя! — отрезал он, немедленно углубляясь в тщательное изучение погруженной в ночной мрак местности. — База на осадном положении, гражданским лицам находиться на крыше в темное время суток запрещено. Демаскируешь Базу — подставишь всех, так что спать!

— Меня никто не заметит, — девчонка приоткрыла люк и всё-таки вылезла на крышу. — Мне Базальт дал на время свою «Невидимку». Мне надо с вами поговорить.

— Ещё более неудачного времени для разговора найти не смогла? — съязвил Медведь. — Я на посту, если ты не заметила. А роль Базальта в твоём появлении меня удивляет.

— Это я сама его попросила дать мне «Невидимку», — заступилась за пулеметчика Бэмби. — Он согласился всего на один час. Скажите, Медведь, почему наш гость, Болт, так странно спрашивал вас о здоровье? С вами что-то случилось? Поэтому вы перестали со мной разговаривать и сказали Айболиту больше меня к вам не пускать? Он ведь не мог просто так согласиться, раньше он всегда мне помогал… Вы больны чем-то серьёзным и не хотите мне навредить?

— Да, — признался Медведь. — У меня острый приступ аллергии на женское занудство! Знаешь, женщина очень похожа на мороженое! Она сначала холодна, потом тает, а потом, так её растак, липнет! Вот я и думаю, а не переименовать ли тебя из Бэмби в Мороженое?! А ну, марш отсюда по-хорошему, не то точно спущу с лестницы, и Айболит снова начнет тебе помогать! В лазарете! Вон с крыши! И люк за собой плотнее закрой, не хватало ещё проникновения на Базу мутантов!

Девчонка хотела что-то сказать, но увидела его взгляд, совсем поникла и молча удалилась, плотно захлопывая крышку люка. Медведь с грустью вздохнул. Жаль, что всё так вышло, тем более что он всё-таки успел к ней привязаться за время процедур по «общей гипервентиляции организма». Айболит всё это подстроил специально, ясень день, и, признаться, Медведь был этому рад. К моменту окончания «лечения» они с Бэмби уже весело болтали часами, всё равно на крыше в ту пору забот было немного. Сейчас он скучал по её беспечной болтовне и счастливой улыбке. Майор грустно улыбнулся. Красивая девушка, не загаженная корыстью и двуличностью, влюблённая в обычного вояку, здоровенного, грубого, покрытого шрамами и не очень-то молодого — всё это слишком радужно, чтобы продолжаться долго. Наверное, одно из предназначений Паутины — это спускать возомнивших невесть чего людей с небес на землю…

Но к тому, что от этой жизни ожидать справедливости не приходится, он за годы службы привык. Бэмби хороший человечек, найдет ещё счастье. А ему теперь нужно забыть о таких вещах и не морочить девчонке голову, иначе ей потом будет ещё тяжелее. В общем, всё, забыли. Теперь необходимо потратить оставшиеся крупицы жизни с максимальной пользой. Хотелось бы, чтоб Кварц оказался прав и Фронтовик действительно говорил о Рентгене с Туманом. Если они выйдут из Эпицентра живыми и вменяемыми и смогут призвать к ответу Белова с Лозинским, то можно будет хоть перед смертью вздохнуть спокойно. Умирать с клеймом предателя Родины и террориста очень не хочется. Знать бы ещё, как скоро люди Белова вычислят Базу… И Меркулов давно не проявлял к Спецотряду интерес, это не к добру. Что-то готовит, сомневаться не приходится. Необходимо смотреть в оба, тучи сгущаются слишком мрачные. Здоровяк задумчиво потер подбородок и вновь приник к окулярам перископа.

Наутро Медведь сменился и первым делом отправился в лазарет, навестить легендарного сталкера. Болт уже не спал, над ним колдовал Айболит, неподалеку сидел Кварц с блокнотом в руках и что-то записывал.

— Как лёгкие? — Санинструктор вколол сталкеру шприц-тюбик с тусклой светящейся жидкостью.

— Давно так хорошо себя не чувствовал, — оценил Болт. — С утра при дыхании вообще никакого дискомфорта не ощущаю, иногда только внутри жжёт несильно.

— Лёгочная ткань в нескольких точках частично разрушилась, — Айболит сделал злую мину. — Эти суперисследователи Зависимости занесли тебе в лёгкие что-то совсем хреновое, чем-то похоже на радиоактивный маркер. Их у тебя по всему организму напихано, видать, отслеживали изменения при введении тебе различных экспериментальных препаратов. Ничего, я тебя подлатаю! Голова как?

— В порядке, — Болт прислушался к ощущениям. — Разве что ноги немного ватные, ходить будет тяжело. Но, я так понимаю, это «Медсестра» на мне так сказывается?

— Она, родимая, — подтвердил Айболит. — Это нормально, к обеду будешь как новенький. Я тебе ещё для надежности иммуномодулятор вколол, тоже нашего производства. Не знаю, как насчет долго бежать, но долго ходить точно сможешь без проблем.

— Этого хватит, — Болт сделал несколько глубоких вдохов-выдохов подряд. — Если в Эпицентр идти, то обратная регенерация меня вылечит. Я в Красной просто слишком недолго был, и к тому же в основном у самого края, там эффект слабый, а так бы и она помогла. Главное первый час продержаться, а то там постоянно приходится быстро бегать и очень проворно уворачиваться.

Болт заметил входящего Медведя, кивнул ему в знак приветствия и обратился к военврачу:

— А ему ваши Икс-препараты помочь могут? — Он хмуро посмотрел на майора. — Давно вляпался?

— Я ничего не говорил, — ответил Айболит на укоризненный взгляд Медведя. — Он сам как-то узнал! — Санинструктор обернулся к сталкеру. — Я ничего не могу сделать. Он здоров по всем параметрам, диагностика бессильна. Как ты увидел?

— Крошка болт к Болту пришел, — философски пробубнил здоровяк. — И сказала кроха: болт на шее — хорошо, Паутина — плохо! — Он покачал головой: — И всё-то ты видишь, Болт… С месяц назад.

— Валера, можешь определить, сколько у него осталось времени? — оживился Айболит.

— Пара месяцев, — невесело сощурился Болт, вглядываясь куда-то, словно внутрь Медведя.

— Нормально, — весело оценил здоровяк. — Я думал, будет хуже. Глядишь, ещё успею погулять на торжественном банкете по поводу заключения под стражу Совета Директоров и прочих самоотверженных слуг народа. — Он посмотрел на контрразведчика: — Болт уже в курсе?

— Да, — ответил тот. — Я только что ему всё изложил. Включая наши мысли по этому поводу.

— Что скажешь, Валера? — Медведь с любопытством уставился на сталкера. — Мы психи?

— Ты — точно ненормальный на всю голову, Коля, — Болт тяжело вздохнул. — Хотя спорить не буду, красиво ты их… такого никто бы ожидать не стал. А вот насчет Фронтовика я, мягко говоря, очень удивлен. Самое интересное — мою бабку действительно звали Полина Федосеевна, и машину дед мне завещал, старенький советский «Газик» тысяча девятьсот лохматого года выпуска. Он во дворе у бабки стоял, в деревне Кедвавом. Но я с тех пор, как из Кедвы ушел, больше туда не возвращался, в Эпицентре вообще лучше лишний раз не появляться. Там странные вещи творятся, очень нехорошие.