Умри за меня
Шрифт:
— Мне очень жаль, мистер Уэббер, но я не понимаю, при чем тут я.
— В вашей игре есть сцена, в которой молодому немецкому солдату стреляют в голову. Этот парень один в один мой Захари. Я подумал, может, он послужил моделью вашему художнику, поэтому я нашел адрес компании. Наверняка, у вас где-то отмечены модели, с которыми вы работали. Пожалуйста, посмотрите, мистер Харрингтон. Вдруг мой сын еще в Нью-Йорке.
— Мы не нанимаем на работу моделей, мистер Уэббер. Извините. — Дерек собрался уже уходить, но Уэббер поспешно преградил ему дорогу.
— Пожалуйста, посмотрите на фотографию, хотя бы разок. Я пытался
И испуганно втянул воздух. То же самое лицо.
— Ваш… ваш сын — красивый парень. — Он поднял голову и увидел слезы в глаза Уэббера.
— Вы уверены, что никогда раньше его не видели?
У Дерека голова пошла кругом. Он с первого же мгновения понял, что работы Фрейзера Льюиса слишком реалистичны, но то, что ему сейчас пришло на ум…
— Вы не могли бы мне оставить фото вашего сына, мистер Уэббер? Я поговорю с сотрудниками. Мы действительно не используем модели, но вдруг кто-то где-то его видел. В ресторане, например, или в автобусе. Мы везде подбираем типажи для наших персонажей.
— Пожалуйста, забирайте. Это всего лишь фотография. Если нужно еще, я могу дать. Покажите ее кому-нибудь, кто сможет помочь. — Дрожащей рукой он протянул Дереку визитную карточку, тот взял ее. — Вот номер моего мобильного. Вы можете звонить мне днем и ночью. Я останусь в городе, пока это будет необходимо.
Дерек посмотрел на фотографию, потом на визитку. Фрейзер Льюис, скорее всего, еще наверху у Джагера. Он мог прямо и без лишних слов пихнуть ему под нос фотографию. Но он совсем не уверен, что хочет знать правду. Будь мужчиной, Дерек. Черт возьми, в конце концов, придумай что-нибудь.
Он поднял глаза и кивнул.
— Я в любом случае позвоню вам, даже если ничего и не узнаю. Обещаю.
В глазах Уэббера появились благодарность и надежда.
— Спасибо.
Вторник, 16 января, 12 часов 05 минут
Тлеющая ярость вспыхнула с новой силой, когда он увидел Дерека Харрингтона, который поджидал его у выхода. Рука вцепилась в ручку сумки. Больше всего ему хотелось, чтобы его рука оказалась где-нибудь в другом месте. На шее Харрингтона, например. Но для этого нужно подходящее место и время. Только не сейчас и не здесь. Не здороваясь и даже не глядя на Харрингтона, он прошествовал мимо него к двери.
— Льюис, подожди минутку! — догнал его Харрингтон. — Мне нужно с тобой поговорить.
— У меня нет времени, — выдавил он и шагнул к лестнице, которая вела на улицу. — Потом.
— Нет. Сейчас. — Харрингтон схватил его за плечо, и он едва не лишился равновесия. Но удержался и прислонился к железным перилам. Ярость вырвалась наружу, и он оттолкнул руку Харрингтона.
— Не тронь меня, — огрызнулся он.
Дерек отступил на шаг и поднялся на две ступеньки выше. Теперь их глаза оказались на одном уровне. Во взгляде Харрингтона появилось что-то, чего он никогда не видел, что-то вроде упрямства. Решительность.
— И? — спокойно произнес Дерек. — Что ты со мной сделаешь, если я тебя потрогаю?
Не сейчас и не здесь. Но время придет.
— У
меня много дел. Мне надо идти.Он повернулся, чтобы уйти, но Дерек опять последовал за ним, обогнал и остановился внизу лестницы.
— Что же ты собираешься делать, Фрейзер? — повторил Харрингтон. — Бить меня? — Он поднялся на одну ступеньку и пробормотал, — убьешь меня?
— Да ты с ума сошел. — Он снова хотел уйти, но Харрингтон опять схватил его за руку. На этот раз он не растерялся и перенес свой вес на здоровую ногу.
— Ты убьешь меня, Фрейзер? — все так же тихо спросил Харрингтон. — Так же, как ты убил Захари Уэббрера? — Дерек вытащил фотографию. — Потрясающее сходство с немецким солдатом, не так ли?
Сердце его бешено колотилось, но он смотрел на фотографию немигающим взглядом. А с фотографии на него смотрел Захари Уэббер. Таким он подобрал Захари на шоссе 1-95 за пределами Филадельфии. Захари отправился автостопом в Нью-Йорк. Сердитый молодой Захари, который хотел стать актером. Он злился на отца, потому что тот настоял, чтобы сын окончил школу. Я ему покажу. Я стану знаменитым, и тогда он увидит, что ошибался.
Эти слова эхом разносились в его голове, ведь он и сам так говорил и думал, когда был в возрасте Захари. Встреча с Захари — это судьба. Как и татуировка Уоррена Киза.
— Ты так считаешь? Я, нет, — произнес он почти дружелюбно. И спустился по лестнице, а внизу еще раз обернулся в сторону Дерека. — Ты был бы поосторожнее с обвинениями, Харрингтон. Иногда бывает и обратка.
Вторник, 16 января, 13 часов 15 минут
Тед Олбрайт нахмурился:
— Твое выступление сегодня было не слишком удачным, Джоан.
Софи мрачно наблюдала, как он стаскивал с нее кольчужные чулки.
— Я тебе уже говорила, что этим должен заниматься Тео. У меня спина от доспехов разламывается. — Так же, как и голова. Не говоря уже о ее гордости. — Я пойду перекусить.
Она собралась уходить, но Тед вдруг схватил ее за руку.
— Подожди. — Хватка оказалась на удивление аккуратной.
Софи обернулась в ожидании нового спора:
— Что? — Она поморщилась, но замолчала, когда увидела выражение его лица.
Марта права. Тед Олбрайт — привлекательный мужчина, но в данный момент его плечи поникли, а лицо посерело.
— В чем дела? — поинтересовалась она чуть дружелюбнее.
— Софи, я знаю, что ты обо мне думаешь. — Он криво усмехнулся, когда она ничего не ответила. — И веришь ты или нет, я уважаю то, что ты этого не отрицаешь. Ты никогда не встречалась с моим дедом. Он умер еще до твоего рождения.
— Но о его жизни и карьере я читала.
— Ну, просто ни в одной из книг и статей не было того, каким он был на самом деле. Он вовсе не был сухим историком, — Тед произнес это слово тише, а потом улыбнулся. — Мой дед был… шутник. Он умер, когда я был еще маленькой, но я до сих пор хорошо помню, как он смеялся над комиксами. Bugs Bunny он любил особенно. Мне дозволялось кататься на его спине, и он обожал комедию «Три балбеса». Он так любил смеяться. И он любил театр, как и я. — Тед вздохнул. — Я пытаюсь сделать этот музей местом, где есть что-то для детей… опыт, Софи. Я хочу сделать из него место, где мой дед получил бы огромное удовольствие.