Уничтоженный Кремль
Шрифт:
Стоит упомянуть и другие известные здания Вознесенского монастыря. Георгиевская церковь 1527 года была присоединена к монастырю в 1646-м, а в 1808-м снесена по ветхости. Здесь первоначально хранилась скульптура Георгия Победоносца, снятая со Спасской башни в XVI веке. С 1711 года в монастыре была еще Казанская церковь, достроенная в виде исключения уже после петровского запрета о каменном строительстве вне Петербурга. В 1722 году она сносится, в 1729-м восстанавливается (это связано было то с отрицанием, то с признанием чудотворности Казанской иконы), но вновь сносится по ветхости в конце 1820-х годов. Престол ее отнесли в церковь Екатерины. Восемь двухэтажных корпусов келий, окружавших монастырский двор, были построены в 1721–1725 годах, «под смотрением гвардии капитана Баскакова», руководившего обновлением монастыря по приказу Петра I. Они перестраивались в середине XVIII и в конце XIX века. На старых фотоснимках видны также монастырские ворота, примыкавшие к Екатерининской церкви.
В
Малый Николаевский дворец
Вид Спасской улицы в Кремле. Фотография конца XIX века. На переднем плане Малый Николаевский дворец, за ним Екатерининская церковь Вознесенского монастыря.
Задумаемся: почему Кремлевский дворец — Большой? Ведь никакого Малого нет?
С образованием самостоятельной Московской епархии в 1742 году в древней столице появились архиепископы. По указу Синода 1744 года им было велено иметь резиденцию в приспособленном для них здании Чудова монастыря. Назначенный московским архиепископом в 1775 году знаменитый Платон обнаружил, что «не только нельзя было в нем жить, но и ничего почти в нем не было». Это были последствия погрома Чумного бунта 1771 года. На строительство нового дома Екатерина II пожаловала 40 тысяч рублей.
Возводил дом в 1775–1776 годах знаменитый зодчий М. Ф. Казаков; разобрав старинные палаты, он выстроил по соседству с монастырем двухэтажный каменный дворец, в котором была устроена домовая церковь Петра и Павла (после того, как Платон стал митрополитом московским — по разным данным, в 1785-м или 1787 годах). Дворец именовался первоначально Митрополичьим домом, иногда Чудовым дворцом — он стоял на земле Чудова монастыря, на том месте, где некогда был двор боярина Б. И. Морозова.
Митрополиту Платону в те годы досаждала пальба из кремлевских пушек в праздничные дни; в 1786 году от нее, например, вылетели стекла в Архиерейском доме.
Сохранилось любопытное описание Архиерейского дома, сделанное Франсиско де Миранда, национальным героем Венесуэлы, борцом за освобождение Латинской Америки от испанского владычества, много лет странствовавшим по Европе. В России он был в 1786–1787 годах, а в стены Архиерейского дома вошел 18 мая 1787 года: «Мы направились в новую резиденцию архиепископа, расположенную также в Кремле, где никто не живет, хотя здание очень хорошее. Построивший его нынешний архиепископ предпочитает другое, удаленное от шума и суеты и окруженное садом, где он прогуливается. Дворец же, в котором мы побывали, весьма неплох. Внутри висят портреты предшественников этого архиерея; обращают на себя внимание два превосходных наборных мраморных стола работы укрывшихся здесь иезуитов — подарок князя Потемкина; коллекция ладанок, а также ложе покойной великой княгини (Натальи Алексеевны, умершей в 1776 году первой жены цесаревича Павла. — К. М.), которое, по обычаю, было передано ее духовнику Платону».
Стекла вновь вылетели в 1812 году от французских взрывов в Кремле; но более того архиерейский дом не пострадал. В 1817 году он перешел в дворцовое ведомство, а в 1818-м был куплен для великого князя Николая Павловича, будущего императора Николая I. Здесь же временно поселили прибывшего в Москву прусского принца Вильгельма. В 1820 году дворец расширили, в 1824 году над проектом его перестройки работал архитектор И. Л. Мироновский. В то время здание еще звали по старинке Чудовым дворцом, а с 1831 года стали именовать Николаевским, или малым Кремлевским (позднее два названия срослись). В 1824 году для удобного размещения государевой свиты дворец надстроили третьим деревянным этажом. Работами этими заведовал князь Н. Б. Юсупов, владелец подмосковного Архангельского. Новый вид дворца изображен на многочисленных панорамах Кремля XIX столетия, например, на панораме по рисунку
Д. С. Индейцева (1850-е годы).С Малым Николаевским дворцом связаны были многие известные лица и события русской истории. До постройки нового Большого Кремлевского дворца в Николаевском дворце останавливались все русские государи во время пребывания в Москве.
С 31 марта по 3 мая 1797 года в нем жили великий князь Александр Павлович (будущий император Александр I) и его жена. Царская фамилия прибыла в Москву для коронации Павла I, который не раз посещал сына в его апартаментах.
Жил в своем дворце и великий князь Николай Павлович: 17 апреля 1818 года здесь родился его сын Александр, будущий царь Александр II (до революции на дворце была памятная доска в честь этого события).
Знаменитый разговор Николая I с Пушкиным 8 сентября 1826 года, когда поэта примчал из ссылки в Москву фельдъегерь, происходил в Большом кабинете Малого дворца.
Пушкин с дороги «был тотчас же представлен, в дорожном костюме, как был, не совсем обогревшийся, усталый и кажется даже не совсем здоровый» императору. Было очень холодно, передавали потом мемуаристы рассказы Пушкина, в кабинете топился камин. Пушкин стал спиною к камину и «говорил с государем, отогревая себе ноги».
Сам Пушкин так рассказывал о своем разговоре с Николаем: «Фельдъегерь выхватил меня из моего вынужденного уединения и на почтовых привез в Москву, прямо в Кремль и, всего покрытого грязью, меня ввели в кабинет государя, который сказал мне: „Здравствуй, Пушкин, доволен ли ты тем, что возвращен?“ Я отвечал, как следовало. Государь долго говорил со мною, потом спросил: „Пушкин, принял ли бы ты участие в 14-м декабря, если был в Петербурге?“ — „Непременно, государь, все друзья мои были в заговоре, и я не мог не участвовать в нем“».
Услышав такое рыцарское признание, Николай объявил Пушкину, который с утра предполагал, что повезут его прямо в Сибирь, что он прощен, что ссылка его прекращается, и сам царь будет личным цензором новых стихов поэта.
Согласно свидетельствам других мемуаристов, Николай встретил поэта словами: «Брат мой, покойный император, сослал вас на жительство в деревню, я же освобождаю вас от этого наказания с условием ничего не писать против правительства». — «Ваше величество, — отвечал Пушкин, — я давно ничего не пишу противного правительству…» Они говорили о восстании 14 декабря, о состоянии дел в России, о цензуре и литературе. Вечером того же дня на балу царь скажет одному из приближенных, что утром говорил с умнейшим человеком в России. Наконец царь вывел поэта в приемную, наполненную сановниками, со словами: «Господа, вот вам новый Пушкин, о старом забудем». Поэт, согласно мемуаристам, «вышел оттуда со слезами на глазах и был до конца признателен к государю».
Со стороны императора, находившегося в Москве после коронации, весь этот разговор, который, как он мог быть уверен, тут же станет известен всей Москве, был заранее просчитан: даровав прощение Пушкину, царь хотел привлечь на свою сторону общественное мнение (не говоря уже о самом Александре Сергеевиче) и заглушить толки о недавних казнях декабристов в Петербурге.
Менее знаменита другая встреча Николая I с другим поэтом в том же Малом дворце — ранним утром, в шестом часу утра 28 июля 1826 года на аудиенцию к царю привезли 22-летнего студента Московского университета Александра Полежаева, чью тетрадку с «возмутительными» вольнодумными стихами государю показали накануне. Царь увидел в студенческих стихах отзвук декабристского заговора. Полежаев на высочайшем допросе не отрицал своего авторства, и Николай повелел в наказание отдать его в солдаты. «Я тебе даю военной службой средство очиститься. От тебя зависит твоя судьба, — сказал царь Полежаеву на прощание. — Если я забуду, ты можешь мне писать». И — во что никак не мог поверить Герцен, которому Полежаев рассказывал сам свою историю — царь поцеловал новобранца в лоб.
Перелом судьбы, произошедший в Николаевском дворце, для Полежаева оказался роковым. Он так и не получил прощения; был разжалован из унтер-офицеров в солдаты, затем лишен царем личного дворянства, заключен в солдатскую тюрьму, сослан на Кавказ, где воевал в Чечне и Дагестане; вернувшись с полком в Россию, за отлучки из части был наказан розгами, заболел чахоткой и умер в 33 года.
Дворец, построенный Казаковым, был прекрасным произведением классической архитектуры, одним из первых памятников этого стиля в Кремле. Первоначальный его вид, с вензелем митрополита Платона на бельведере, запечатлен на гравюре Делабарта (конец XVIII в.) и акварели Ф. Алексеева (начало 1800-х гг.) Дворец фиксировал угол Ивановской площади и Спасской улицы Кремля, создавая плавный переход от Вознесенского к Чудову монастырю. Великолепна была колоннада угловой купольной ротонды из четырех колонн тосканского ордера, делавшая угол здания его центром. Фасады дворца по обе стороны колоннады были симметричны; крылья дворца имели анфиладную планировку. Ротонда оказывалась в центре композиции дворца, с Чудовым и Вознесенским монастырями по сторонам, при взгляде из-за Москвы-реки. Строгий ритм сдержанно декорированных окон и лопаток, ясность пропорций и благородство стиля зрелого классицизма позволяли дворцу иметь достойный царственных особ монолитный и величественный вид, несмотря на небольшие размеры.