Уничтоженный Кремль

Женщины слева, мужчины справа

Благовещенская церковь, наследница одноименного придела при первом монастырском храме, построенная в 1680–1686 годах вплотную к Алексеевской с севера, повторяла ее формы, имея чуть меньшие размеры. В трапезной этой церкви была палатка, где продавался «чудотворцев мед». Это был единственный монастырский храм, куда допускались женщины. При освящении храмов Алексия и Благовещения 12 мая 1686 года патриархом Иоакимом цари-соправители Петр и Иоанн в присутствии царевны Софьи своими руками поставили раку с мощами Алексея Митрополита в арке, разделявшей два храма; мужчины с тех пор молились у гроба чудотворца в Алексеевской церкви, а женщины в Благовещенской, причем с площади были устроены два отдельных входа в эти храмы. Вероятно, так стремились соблюсти древний обычай греческой церкви, где женщины молились слева, а мужчины справа от солеи. Серебряную раку для мощей св. Алексия велел сделать в 1531 году великий князь Василий III, вновь устроена она была при царе Федоре Иоанновиче в 1596 году и заново после 1812 года — старинную похитили французы. Возле раки хранились пастырский жезл Алексия и его облачение. После 1812 года в церковь перенесли от Дорогомиловской заставы чудотворную Никольскую икону.

В 1843 году Благовещенский храм реставрировал М. Д. Быковский.

Усыпальница великого князя

В соединенных подвалах Алексеевской и Благовещенской церквей в 1906 году устроили в византийском стиле усыпальницу Сергея Александровича Романова (архитекторы Р. И. Клейн и В. П. Загорский). Сразу после убийства великого князя его останки внесли в храм и поставили у раки св. Алексия. Склеп Сергея Александровича находился точно под мощами митрополита. В подклете Благовещенской церкви размещалась еще библиотека.

Интерьер храма Сергия Радонежского — усыпальницы великого князя Сергия Александровича в Чудовом монастыре. Фотографии 1900-х годов.

Гробница митрополита Алексия была разрушена вместе с Алексеевской церковью, но раку с мощами удалось спасти. После войны ее перенесли в храм Богоявления в Елохове. А вот гроб великого князя Сергея Александровича при сносе церкви Благовещения остался на месте, в сохранившемся доныне подземелье Чудова монастыря: в 1985 году на него случайно наткнулись при ремонтных работах в Кремле. И… вновь засыпали. В 1995 году прах Сергея Александровича перенесен в Новоспасский монастырь.

Митрополичий корпус

Парадный фасад монастыря на Ивановской площади создавало двухэтажное здание, относившееся к 1680-м годам, но несколько раз переделанное. В 1780 году по проекту М. Ф. Казакова к нему пристроили «готический» портик, ставший ярким архитектурным акцентом фасада. Казаков, видимо, был доволен этой работой — такое же крыльцо он пристроил к сохранившимся доныне палатам Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке. Готическую архитектуру в казаковские времена считали родственной древнерусской, и новое крыльцо, видимо, призвано было сделать древнее здание визуально еще более «древним». Любопытны оценки искусствоведов начала XX века: «Прекрасное монастырское здание обезображено грубым крыльцом квази-готического стиля». Через корпус шел главный ход в Алексеевский храм, в портике было две двери с лестницами: в церковь и в покои московского митрополита, выходившие окнами к Успенскому собору.

Южный фасад Чудова монастыря. Фотография 1880-х годов.

Корпус был изрядно попорчен красногвардейскими снарядами в 1917 году, но в 1918-м был отреставрирован и до конца 1920-х годов украшал Ивановскую площадь.

Другие здания

В покоях чудовского наместника размещалась церковь преподобного Иоасафа Белгородского, где архимандрит Арсений совершал ежедневную службу. Двухэтажные кельи монахов, с характерными наличниками XVII века, интересовали исследователей сомкнутыми сводами XVI века. В колокольне 1779 года находился храм свв. Платона и Романа, видимо, преемник одноименной церкви, выстроенной в монастыре при Иване Грозном. Колокольня была выстроена на месте разобранной надвратной церкви Иоанна Лествичника. На акварели 1800-х годов виден раннеклассический декор ее фасадов и островерхий шпиль, венчавший здание. Справа от колокольни виден келейный корпус с характерными для архитектуры середины XVIII века прямоугольными нишами на фасаде. Славились два чудовских колокола — большой, отлитый мастером Кириллом Сомовым в 1634 году и перелитый в XVIII веке, и Полиелейный 1727 года. Некогда на чудовской колокольне было два парных колокола, где надпись на одном продолжала надпись другого. Обертоны первого колокола дополнялись гармониками парного. Для Чудова монастыря отливал колокола и Иван Моторин, создатель кремлевского Царь-колокола.

С запада к трапезной Алексеевской церкви примыкал еще небольшой храм Андрея Первозванного 1687 года, впоследствии сделанный больничным, затем упраздненный и восстановленный после 1814 года.

Фрагмент фотопанорамы Москвы начала XX века. На переднем плане — кровли Чудова монастыря.

* * *

И все это архитектурное богатство, все эти семь веков русской истории уступили место школе красных командиров.

«— А где же Чудов?.. что-то не различу?.. Панкратыч, Чудов разберешь?

А как же, очень слободно отличаю, розовеет-то… к Иван-Великому-то, главки сини!.. Что за… что-то не различу я… а раньше видал отчетливо»…

Диалог из «Лета господня» Ивана Шмелева. Это про нас.

Вознесенский монастырь

Вознесенский монастырь. Фотография XIX века сделана со здания Сената. На переднем плане — Вознесенский собор, слева корпус келий. Правее Спасской башни — монастырская колокольня.

Женский Вознесенский монастырь в Кремле у Спасских ворот во многом разделил судьбу соседнего Чудова: основанный в том же столетии, он был не менее красив и знаменит — и уничтожен в одно и то же с ним время и с той же целью. Но у женской придворной обители — своя роль, своя нота в кремлевской исторической симфонии. «Есть обитель инокинь у Спасских ворот Кремля, — говорит русский духовный писатель XIX века А. Н. Муравьев. — Как робкие ласточки, которые, весеннею порою, вьют себе мирные гнезда в преддверии домов, а иногда лепятся к башням и бойницам, не подозревая их ратного назначения — так и смиренные отшельницы, протекши житейское поприще, устроили себе приют под навесом зубчатых твердынь, подле железных врат, отразивших столько приступов».

История

В память Куликовской победы

Основала монастырь вдова великого князя московского Дмитрия Донского Евдокия Дмитриевна, построив деревянный храм Вознесения у Спасских ворот Кремля на месте княжеского терема, откуда она провожала мужа на Куликовскую битву. Вознесенский монастырь, таким образом, был одним из самых значительных московских памятников Куликовской победе. Различные источники называют начальным годом обители 1386, 1387, 1389, 1393 годы. Свой 500-летний юбилей Вознесенский монастырь праздновал 7 июля 1889 года, опираясь на летописное известие об основании монастыря «по отшествии к Богу» Дмитрия Донского, т. е. в 1389 году. Правда, еще под 1386 годом в летописях есть известие о погребении некоего Симеона Ямы в Москве, в монастыре Вознесения.

Тайна великой княгини

Это был третий женский монастырь в тогдашней Москве. Первое достоверное документальное известие о Вознесенском монастыре относится к 20 мая 1407 (по некоторым источникам, 1405-го) года, когда княгиня Евдокия заложила в нем каменный храм. 7 июня того же года она скончалась, приняв в монастыре постриг под именем Евфросинии, и была похоронена в основанной ею церкви, которую украсила иконами и одарила богатой утварью. «Годы не стерли свежести с лица Евдокии, некогда славившейся красотой, — описывают последние годы ее жизни биографы XIX столетия, — но сама она старалась укрыть широкою одеждою тело свое, изнуренное постами. Когда же некоторые из домашних, видя мнимую ее дородность, стали подозревать ее образ жизни (т. е. подозревать любовные связи и даже беременность. — К. М.), благочестивая княгиня принуждена была показать им свою власяницу и тяжкие вериги; все ужаснулись при виде ее истощения». Хронисты добавляют, что Евдокия со словами «узнайте, дети мои, истину» распахнула перед сыновьями одежды на груди, и те увидели, что тело ее иссохло, почернело и «плоть прильнула к костям».

Великая княгиня Евдокия, жена Дмитрия Донского, основательница Вознесенского монастыря. Скульптурная реконструкция С. А. Никитина.

Во времена Евдокии монастырь был общежительным, как и соседний Чудов: княгиня-инокиня следовала духовной традиции Алексия Митрополита и Сергия Радонежского.

Пожары и войны

Монастырь не раз горел и восстанавливался. Хронологический ряд пожаров впечатляет — 1414, 1415, 1422, 1445, 1475, 1482, 1547, 1571, 1626, 1633, 1737 годы… Самыми страшными были пожары 1547-го и 1571 годов: в первый выгорел Вознесенский собор, сгорели 10 стариц, все иконы, сосуды и имущество, только образ Пречистой успел вынести некий протопоп; во втором пожаре сгорела заживо игуменья Венедикта с сестрами. В память Троицкого пожара 1737 года в монастыре был установлен крестный ход, во второе воскресенье после Троицы.