Уникум

Егор нервно качнулся, словно собираясь встать, и Кошарский, подняв руку, неторопливо заговорил, тщательно подбирая слова:

– Не уходите, Егор... Дело в том, что мне нужна действенная поддержка... скажем так, практически постороннего человека...
– проронил Кошарский. Он старался держаться спокойно, но Егор заметил, как бешено бьется какая-то жилка на виске у почтенного дядюшки. Кошарскому по всему полагалось быть невозмутимым, но это у него как-то плохо получалось.

– Я слишком посторонний, господин Кошарский. Настолько посторонний, что категорически вам не подхожу.

– Зовите меня Джан Серафимович, - Кошарский изящно наклонился и по-отечески мягко коснулся руки Егора.

Тут бы и встать. Тут бы и уйти с гордым видом. Но Егор почему-то не

спешил. Не отдавая себе отчета, он сидел и ждал, что еще отчубучит председатель

Гильдии. Видимо, Кошарский и добивался этого ожидания. И добился: понимая уловки собеседника, Егор все же сидел и ждал неизвестно чего.

Кошарский откашаляся, снова затянул галстук и взглянул на часы.

– Я надеюсь, что смогу с вами договориться, - начал он.
– Я попал в непростую ситуацию. Один из моих служащих вышел из-под контроля. Его зовут Андрей Вербин. Так он представился, хотя паспорта его я так и не видел... Это тот самый тип, с которым позабавился в пятницу ваш брат. Я позволил Вербину обустроиться здесь, а несколько месяцев назад я пожалел об этом... Поначалу я ничего не заподозрил...
– Кошарский оглянулся по сторонам и почему-то понизил голос: - До тех пор, пока не понял, что в этом здании, кроме меня, появился... Назовем это так: еще один лидер. Лидер хоть и неформальный, но очень сильный и опасный...

– Вот новости! Разве вахтер без прописки может расшатать устои здешнего сообщества?

– Вот-вот...
– скептически усмехнулся Кошарский.
– Очень типичная реакция на страхи старого идиота. Представьте, что я пришел, скажем, в компетентные органы и пожаловался на происки своего вахтера... Максимум, что они сделают, это оштрафуют его за нарушение режима регистрации. Впрочем, и это маловероятно. Ведет он себя примерно, комнату кое-как обихаживает, оргий не устраивает, по работе никаких нареканий...

– Мне нет дела до ваших с ним конфликтов. Вы хотите, чтобы я взял его за шкирку и выгнал на улицу?
– удивился Егор.
– Тогда зачем обращаться ко мне? У вас что, мало наемных вышибал?

– Я очень неплохо плачу своим наемникам, а они, бессовестные, не утруждают себя элементарной работой... Возможно, у вас по молодости лет еще не было случая убедиться в том, как мало толку от незаинтересованных исполнителей. Они всегда выбирают пряник побольше, но любя свою шкуру, подчиняются кнуту похлеще... Мои пряники не больше и не вкуснее прочих, а мой кнут обломился, - печально признался Кошарский.
– И на коллег я уже не могу положиться. Кое-кто из них с некоторых пор работает на Вербина. Остается довериться вам... Я думаю, что именно Вербин успешно расправился с вашим братом. А это автоматически делает вас, молодой человек, моим союзником!
– Кошарский прошел за стол и опустился в свое шикарное кресло.

Егор помялся, но все же не сумел скрыть раздражения:

– Это бездоказательно. Вы просто науськиваете меня на этого парня!

– А какие вам нужны доказательства?
– холодно усмехнулся Кошарский.

– Думаете, Гильдия чародеев сможет предоставить вам документальные доказательства сговора черных сил? Какого черта вам надо? Сами являетесь предъявить мне в качестве обвинения свои голые эмоции, а требуете от меня каких-то доказательств! Одно у меня доказательство: у меня конфликт с Вербиным и его партнером Марьяном. Зная о моих видах на Родиона Березина они предпочли лучше извести парня, чем позволить ему занять достойное место в Гильдии... И я пытаюсь сделать ваc, дружок, своим заинтересованным исполнителем.

– Боже мой, что за глупость...
– вырвалось у Егора.
– Каким же способом, по-вашему, они могли в воскресенье подобраться к Родиону?

– Не обязательно в воскресенье и не обязательно подбираться, назидательно возразил Кошарский.
– Помнится, Родион тоже не прикасался к Вербину, однако эффект был ощутимый... Прикасаться вовсе не обязательно. Родион, как я понимаю, обычно воздействует на уровне макросвязей. Проще говоря, он просто напрягает, расслабляет или физически разрывает ткани. А есть совсем иные пути. Можно порвать биогенное защитное поле...

– А-а-а, - усмехнулся Егор.
– Верно, как я мог забыть... Вы хотите сказать, что некий супостат навел порчу?

– Когда-то наши мудрые предки называли это именно так, и они были, как и во многом другом, совершенно правы, - серьезно подтвердил Кошарский.
– Вы же, как я понимаю, в это не верите?

– Во что? В порчу? Отчего же? Очень даже верю. А вот в то, что взрослый мужик вздумал заниматься такими делами единственно из желания отомстить за мокрые штаны...
– недоверчиво протянул Егор.
– Нет. Увольте. В это не верю. Это просто бред какой-то...

– Кто знает, Егор, за какие ролики заехали шарики у этого молодца, вполне серьезно покачал головой Кошарский.
– Не думаю, что дело тут в обиде Вербина. Просто эта сладкая парочка - Вербин и Марьян - устраняют конкурентов еще на подходе.

– Ох, нет...
– прошептал Егор. Он терял терпение.
– Да откуда вы все это взяли?

Теперь уже Кошарский точно надоел ему под завязку. Однако нелюбезный тон Егора не отбил у Кошарского охоту откровенничать. Наоборот, голос председателя стал доверительным и проникновенным:

– Вы, Егор, наверное, много раз слышали о том, что я считаюсь в своем просвещенном кругу шарлатаном-администратором, этаким полезным формалистом. Я даже в меру необходим коллегам, коль скоро никто не желает ссориться с властью, а ладить с ней умеют не все... Не буду защищать свою прежнюю профессиональную нишу и свое в ней место. Да, я откровенно работал на публику, но делал это от души. И не вам копаться в моем прошлом... А моя должность в Гильдии дала мне широчайшие возможности для наблюдения и анализа... Хоть диссертации пиши... Я давно и серьезно интересуюсь паранормальными явлениями, и не только гипнотическими эффектами элементарной психотерапии, но и смежными сферами бесконечного лабиринта реально доступных чудес. Я познакомился с множеством забавных и страшных личностей, которые заявляют о причастности к сверхъестественному... Я привык разделять тех, с кем мне приходится иметь дело каждый день, на три основные категории...

Егору надоело слушать свихнувшегося дядюшку, и он, со вздохом положив ногу на ногу, сцепил руки на колене и уставился на носок своего ботинка.

– Первая и самая большая категория - хладнокровные мошенники. Это, как правило, профессиональные пылесосы, навострившиеся играть на самых больных струнах обывателя и максимально легально отсасывать деньги у падкого на чудеса населения...
– Кошарский двусмысленно улыбнулся и скромно пожал плечами.
– Бурная деятельность этих пылесосов необходима не только им самим, но и мне, поскольку все мы люди, и все хотим пожить недурственно. Если я вдруг начну строить из себя праведника и изгоню из Гильдии шарлатанов, мне нечего будет положить на хлеб...

– Ой ли?
– усмехнулся Егор.

– Ну знаете, молодой человек, возможно, у нас с вами разные понятия о том, как выглядит бутерброд...
– пожал плечами Кошарский.
– Если сей гастрономический символ благосостояния вас не убеждает, могу добавить, что я хотел бы иметь достаточно средств, чтобы ублажить свою. Не хочется, чтобы она сбежала к менее принципиальному и более толковому дельцу...

– Ладно, вы меня убежили: мошенники - существа полезные.

– Так перейдем ко второй категории, - согласился Кошарский.
– Это душевнобольные люди, искренне заблуждающиеся на свой счет. Зачастую они настолько естественны в своих заблуждениях, что их вера захватывает и тех, кто пытается искать у них помощи, и получив, дополнительную опору, люди и вправду чувствуют некое положительное постороннее вмешательство в свое тело, душу, судьбу... Конечно, чаще всего деятельность таких кудесников это просто бесполезное и бесплодное шаманство. Однако, если их строго и целенаправленно вести, они служат колоритной рекламой, да и вреда не приносят...