Уникум

— Домовой или банник? — нахмурился я.

— А какая разница? — пожал плечами дядя Ваня.

Мы уже сделали приличный крюк, дойдя почти до кромки леса, когда между деревьев появился Якут.

— О, Саныч! Ну ты выскочил, я чуть в штаны не наделал, — признался водитель.

— Вы куда? — обвел нас взглядом учитель.

— Да Макса провожаю до комнаты. Елизавета Карловна наказала. Там такое сейчас было, ты бы знал.

На пересказ событий у дяди Вани ушло от силы минуты две. И надо отметить, Якут меня удивил. На его лице мелькнуло нечто вроде сопереживания. Пусть мимолетно.

— Что с Яковом? — только и спросил он.

— Блюститель его вырубил. А потом они Якова, значит, куда-то потащили. И Елизавета Карловна с ними была. Пойдешь, посмотришь, что там к чему?

— Позже. Ты кроме Якова никого там больше не заметил? — сурово спросил Якут.

— Не увидел, — честно признался дядя Ваня. — Может, и был кто. Но я ж после опустошения зрением ослаб, у меня эта, слепота куриная. В потемках не вижу ни черта.

— Жаль, — честно признался Якут. — А кто-то там еще был, это точно. Ладно, Кузнецова я отведу.

— Да я доведу, мне не трудно.

— Я сам! — произнес, не разжимая зубов, Якут.

— Ладно, я тогда до домовых добегу. Дело у меня там небольшое. Потом домой. У меня же еще отпуск.

Учитель кивнул, но даже не попрощался. Лишь потянул меня за рукав и направился ко флигелю. Пришлось семенить за ним.

— А почему вы решили, что это не Петрович? То есть не Яков Петрович.

— Потому что это я попросил его за тобой присмотреть. А сам следил за Филочкиным и Брусникиным. Больше уникумов у нас в школе нет.

— Получается, он не хотел меня убить?

— Даже не изнасиловать, — хмуро заметил Якут. — Скорее защитить. Но блюстители решили по-другому.

— И что теперь будет?

— Посмотрим, — хмуро заметил Филиппов.

Таким макаром мы добрались до комнаты. Якут начертил защитное заклинание на двери, а потом вытащил три белых рунических камешка.

— Держи. Знаешь что это?

— Хагалаз, тиваз и вуньо. Я ж к руноведенью готовился, как-никак.

— С их помощью можно составить множество комбинаций. Как полностью защитных, так и атакующих.

— А зачем мне руны? — задал я достаточно злободневный вопрос.

— Происходит что-то, чего я не понимаю. И это мне не нравится. Некто победил Викентия. Почти опустошил, как патриарх вшивого послушника. Извини.

— Да ничего. Я и есть послушник, хоть и не вшивый.

— А Викентий универсал. Очень сильный и опытный маг. Просто так бы он не дался. Поэтому на обычную силу рассчитывать не приходится. Мне даже кажется, она может обернуться против заклинателя. Понимаешь?

— Не очень.

— Если честно, я тоже не совсем разобрался. В общем, будь начеку. Отсюда сегодня не выходить. Я пойду, узнаю, что там происходит.

И я остался в грязном костюме посреди пустой комнаты. Вдалеке слышались звуки музыки и веселые крики. Все-таки, похоже третьекурсники раздавили пузырь Потапыча. Последнего, судя по температуре в комнате, тоже не было. Неужели переселился, засранец? Я снял одежду, повесил все обратно в шкаф, облачился в домашнее и залез к себе на кровать, поразмышлять о произошедшем. Вместо стройных мыслей в голове была какая-то переваренная каша. Ничего непонятно.

Получается, Петрович не убийца, а лишь помощник Якута. Или соратник. Я почему-то вспомнил фотографию в кабинете Козловича, где все три учителя стояли вместе. Значит, скорее всего, так и есть?

Якут поручил своему другу следить за мной, чтобы чего вдруг не произошло. Неужели он знал, что Четкеров попробует специально вывести уникумов подальше от людных мест, таким образом дразня убийцу? Вынуждая его напасть? Похоже, что да. И сам следил за нами. Видимо, как и Четкеров со своими блюстителями. Ведь сначала пришел старик. Выходит, что убийца действительно так и не пойман?

С каждой новой секундой голова тяжелела, мысли в ней возникали все медленнее и на какие-то странные, совсем отвлеченные темы. Я пытался ухватить хоть одну из них, но те постоянно ускользали. Видимо, треволнения дня окончательно добили мою слабую нервную систему. И я самым натуральным образом вырубился.

Пробуждение вышло ранним. Внизу, у огромной спортивной сумки, копошился Рамик, Байков доставал чемодан. Мишки не было, но его постель оказалась заправлена и на ней лежали в стопках вещи. Я с трудом вспомнил подробности вчерашнего вечера. Все было таким далеким и нереальным, словно мне приснилось.

— А вы чего делаете? — спросил я.

— Макс, ты чего? — замер Рамик с майкой в руках. — Все, каникулы. Через два часа придут автобусы и нас по домам на две недели развезут.

— Автобусы лишь довезут нас до пункта распределения. А потом мы уже двинемся по городам, — поправил серьезный, когда дело касалось мелочей, Димон.

— Я вообще думал, что мы как минимум полетим на пегасах, — заметил Рамиль. — Или телепортнемся. Магия и все такое же.

— Телепорт невероятно сложен технически и чрезвычайно затратен с точки зрения силы. Пегасов нужно большое количество. Автобусная солярка в этом плане дешевле и проще.

Я уже не слушал их, потому что спрыгнул с кровати и побежал в душ. Совершенно вылетело из головы. Ну конечно, следующее утро после бала — это уже первый день каникул. Тех, которых я так ждал. И не потому, что закончилась тяжелая учеба. Просто я пусть и ненадолго, но еду домой. И скоро уже увижу отчима.

В нашем крыле царило необычайное оживление. Словно возле роя пчел бросили охапку ароматных цветов. Небольшой ложкой дегтя в этой бочке меда оказалась невысокая фигурка девушки с рыжими волосами, которая почему-то стояла возле мужской душевой.

— Ой, Катя, привет, — мне как-то стало сразу нехорошо.

— В приличном обществе парень, который приводит девушку на бал, с ней и уходит, — просверлила она меня изумрудом своих глаз.

Мне почему-то вспомнилась поговорка «кто девушку ужинает, тот ее и танцует», которую очень любил наш сосед. Тот ее вставлял при каждом подходящем и не особо случае. Но вслух я, конечно, произнес другое.

— Кать, ну так это в приличном. А ты на меня посмотри.

— Кузнецов, тебя спасает лишь твоя придурковатость. И то, что Терлецкая вчера весь вечер злая ходила. Так ей и надо. Будет знать, как мое платье портить!