Уникум

Я ожидал нового витка противостояния, но аристократ, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, вернулся к своим с видом побитой собаки. Учитель только что за пять минут сделал то, чего не удавалось всем остальным. Уронил авторитет выскочки ниже плинтуса. Почему-то мне казалось, что это будет один из самых моих любимых предметов.

— Как я говорил, ничего не проходит бесследно, — только сейчас Коршун разжал кулак и продемонстрировал нам крохотную мышку. Та лежала неподвижно и убегать не собиралась. — Все ритуалы требуют жертв. Иногда даже от самого ритуалиста. А теперь мы запишем все то, что сегодня увидели. Открываем тетради, ритуал «Кровный оберег от врага»…

Сказав последнюю фразу, Валентин Валерьевич пристально посмотрел на меня через кустистые брови. И взгляд его был очень задумчивым.

Коршун практически сорвал все остальные уроки. Класс гудел подобно встревоженному улью, обсуждая увиденное. Сказать по правде, нам редко приходилось наблюдать магию в действии. Зачастую речь шла о каких-то скучных вещах вроде плотности, концентрации, контурах. Перед заклинаниям надо было сосредоточиться, и прочее, прочее. А тут за один урок нашлось столько предметов для обсуждений. Даже Тусупбаев гордо заверил остальных, что ритуалистику точно будет учить.

Переодевшийся же Куракин сидел, словно воды в рот набрал и лишь бросал злобные взгляды, слушая общее обсуждение. Только ни на кого это больше не действовало.

— Это очень сильная и опасная магия, — сказала мне Зыбунина, когда я поделился с ней восторгами по поводу нового предмета. — Не думаю, что учителю надо было ее показывать. По крайней мере, сейчас. К тому же, он нажил себе опасного врага.

— Ученики не могут причинить вред учителю во время учебного года, — вспомнил я школьные правила, которые мне пересказывал Мишка.

— Во время учебного года не могут, а потом?

Но плохое настроение Кати можно было объяснить не опасением за Коршуна. Последним уроком у нас стояла Флора. Которую вела родная тетка Зыбуниной. Как только новая учительница зашла в класс, Катя так сильно впилась в парту пальцами, что те побелели.

— Я ведьма ковена Белое пламя Елизавета Станиславовна. И ваш единственный шанс попасть в Башню Ведьмачества, — она мимолетно посмотела на Катю с легкой улыбкой. — От своего предмета я требую полного знания всех трав и их возможного применения. К слову, что это у меня в руке?

Она показала небольшой фиолетовый отросток, повертев его между пальцами. Пацаны смотрели завороженно, но не на растение, а учительницу. И объяснялось все довольно просто. Я таких красивых женщин даже в кино не видел. Аккуратный нос, ямочки на щеках, пухлый рот, огромные зеленые глаза и пышущие жаром рыжие волосы. Девчонки с завистью глядели на Елизавету. У меня же меж тем больно кольнуло в груди. Обернулся — Терлецкая сердито буравила взглядом. Чего это она?

— Ну так что, неужели никто не знает?

Я чувствовал, как ерзает Катя. Наконец она не выдержала и взмахнула рукой. Получив в ответ легкий кивок, Зыбунина поднялась с места и выпалила на одном дыхании.

— Это бесовское семя. Используется в дурманящих отварах.

— Бесовское семя? — скривила красивый рот учительница. — Так его называют только в провинциальных ковенах. В центральных районах России более распространено название Угрюм-трава. И дурманящие отвары любят использовать лишь второсортные ведьмы. Весь цивилизованный мир добавляет этот ингредиент в лечебные зелья. Ладно, садитесь, понятно, что вы ничего не знаете.

Вот сейчас мне было страшно находиться за одной партой с Зыбуниной. Она буквально кипела. Только в отличие от Куракина смогла себя сдержать. Почему Катя с теткой в таких странных отношениях, она не говорила. Но после произошедшего все стало вырисовываться более ясно.

Насколько я помню, Зыбнунина (теперь, видимо, надо добавлять младшая) из ковена Серебряный круг. Так, по крайней мере, было написано в приглашении. Ее тетка из Белого пламени. Видимо, два этих ведьмовских объединения не дружат. Да еще новая учительница не назвала свою фамилию. Думаю, это тоже неспроста. И исходя из того, как она валила Катьку, у последней действительно немного шансов получить направлению в нужную Башню.

Еще в тот день, когда случайно встретил двух Зыбуниных, я попытался обнадежить Катю. Мол, из нее выйдет очень хороший волшебник или артефактор. И получил бурю негодования. Видимо, ведьмам подобный вариант не подходил, а, может, и считался чем-то вроде оскорбления. Только что тогда делать, если другого выхода из ситуации я не видел? Как ни странно, учительница сама дала нужную подсказку в конце урока.

— Как я понимаю, мало у кого есть предрасположенность к самой сложной магии из всех, к ведьмачеству. Но не боги горшки обжигают. В черной Башне нужны и простые трудяги. Те, кто будет помогать настоящим ведьмам. Кто сможет собрать травы, помыть колбы, развести огонь под котлом. Поэтому те, кто добудет необходимый набор трав и докажет свою усидчивость, получит направление в Башню. Вон ты, темненькая, раздай листки всем остальным.

Я улыбнулся и ткнул локтем Зыбунину, мол, смотри, все вышло неплохо. Почему-то мне думалось, что данная задача уже практически решена. Катюха и травы — это практически синонимы. Однако моя соседка по парте сидела с таким лицом, будто перед ней поставили чашку со вкусным супом, а вот ложку не дали. И, как выяснилось минуту спустя, она была почти права.

Несколько раз сбившись, я все же смог сосчитать необходимый список трав. Семьдесят два наименования. Неплохой такой гербарий. Катя же сидела, смотря в одну точку. И на глазах ее снова блестели слезы. Опять? Ну уж нет.

Как только прозвенел звонок, я догнал пытавшуюся сбежать Зыбунину. Потому что примерно понимал, что сейчас будет. Она прибежит к себе в комнату и станет рыдать в подушку. Ну, или куда там рыдают девчонки. В любом случае, это жутко неконструктивно. Надо решать проблемы, а не плесень разводить.

— Катя, стой. Ну чего ты переживаешь? Найдем мы все эти травы. Я помогу. Ребята помогут.

— Ты издеваешься что ли? — Развернулась она на ходу. — Пусть у меня есть половина всего этого. Остальное действительно можно найти на территории школы. Но что делать, к примеру, с мертвецким багульником? Или коромыслицей? А о кровяннике я вообще только в книжках читала. Он появляется лишь в местах с сильным выбросом силы на несколько дней, после чего чахнет. Ты понимаешь, что она это все специально? Это нереально собрать.

— Ты сказала, что кое-что можно найти здесь. А за территорией?

— Нам нельзя выходить.

Я взял ее за плечи и посмотрел в глаза.

— Пожалуйста, не расстраивайся раньше времени. Мы все найдем. Я, к примеру, знаю парочку учеников, кому разрешено выходить за территорию школы.

Катя посмотрела смахнула с мокрых ресниц слезы и благодарно прижалась ко мне. Теперь осталось всего ничего — не подвести ее.

От автора:

Все-таки книга неторопливо близится к завершению (очень неторопливо), и встал вопрос о названии второй. Как вы считаете, нужно ли делать все в одной стилистике — Уникум, Фолиум (название рабочее), Практикум или стоит уходить от этих «умов»?