Универсальные истины

— Мерлин, сколько всего я пропустил? Всегда считал, что у нас самые лучшие вечеринки.

— У вас не было магглов — они не могли быть такими хорошими. — Он задумчиво посмотрел на нее, и Гермиона показала ему язык. — Почему тебе больше нравится «Exile»?

— А? — он все еще смотрел на нее слегка остекленевшим взглядом.

— Как у тебя сложилось неосведомленное и ошибочное мнение о лучшем альбоме Роллинг Стоунс?

— Помимо того, что у меня есть слух?

Гермиона ответила неприличным жестом.

— Как грубо! Ну, одна из причин в том, что я играю на пианино, а это гораздо лучший клавишный альбом.

— Ты играешь на пианино? На маггловском пианино?

— Инструмент один и тот же в обоих мирах, и да, играю. Я с детства изучал очень нудные и сложные волшебные композиции и некоторые из элитных маггловских классических произведений. Бетховен, Шопен, Рахманинов и все такое. Но потом, когда начал слушать рок, я, конечно же, захотел его сыграть. Намного веселее.

— Значит, ты можешь играть вещи из альбома «Exile»?

— Конечно! Слышала бы ты «Torn and Frayed» в моем исполнении. Ее и петь классно. Отличный кантри-звук. А еще я люблю играть «Tumbling Dice» — и только одна эта песня поддерживает мой аргумент по поводу лучшего альбома.

— Петь классно… ты и поешь тоже? — изумленно спросила она. Драко кивнул. — Я просто обязана это услышать. И я опровергну твой аргумент одной песней — «Wild Horses».

— О, поставь ее!

— Хорошо. Значит, ты согласен со мной?

— Нет, это просто чертовски хорошая песня, и я хочу ее послушать. Ты всегда такая упертая?

— Да.

— Отлично. Мне нравятся женщины с характером.

oOo

Они покинули парк в глубоких сумерках и всю дорогу болтали, возвращаясь из маггловского Лондона обратно в Косой переулок. В какой-то момент Драко громко рассмеялся над чем-то, что сказала Гермиона, и его лицо приобрело такое мальчишеское выражение, что у нее перехватило дыхание.

Они шли близко друг к другу, и ее плечо и пальцы периодически касались его, отчего по телу пробегала восхитительная дрожь. На этот раз Гермиона не пыталась ее подавить. Две бутылки вина в сочетании с несколькими часами разговоров и игривого флирта приглушили ее чувство осторожности. Она почти не обращала внимания на их маршрут и с удивлением подняла глаза, заметив, что Драко вывел их на ее улицу, хотя и не подозревала, что тот знает, где она живет. Они медленно поднялись по лестнице и остановились у дверей ее квартиры. Грейнджер размышляла, стоит ли пригласить его. Ей совсем не хотелось, чтобы вечер заканчивался. Но если Гарри и Джинни дома, может быть довольно неловко.

— Спасибо за такой прекрасный день… и вечер, — сказал Малфой. — Я не припомню, когда в последний раз так долго ничего не делал и получал от этого столько удовольствия.

Гермиона тихонько рассмеялась.

— Какие мы ужасные бездельники!

Его ответная улыбка промелькнула в темноте, и она почувствовала, как движется к нему — словно все ее молекулы тянулись к нему. Грейнджер была достаточно близко, чтобы уловить манящий запах древесных пряностей, когда позади них раздался слишком громкий голос.

— Смотри, Гарри! Как мы удачно пришли! — Джинни помахала им рукой с тротуара у подножия лестницы.

Гермиона знала, что Уизли специально заговорила, чтобы предупредить их с Малфоем, но все равно расстроилась. Несмотря на свою досаду, ей удалось непринужденно поздороваться, в то время как Драко слегка отодвинулся от нее и вежливо поприветствовал Гарри и Джинни, пока те поднимались по лестнице.

Затем последовала немного неловкая беседа о том, как они все провели свой день. Гермионе пришлось стойко выдерживать многозначительные взгляды Джинни и Гарри, и она почувствовала недовольство, когда Малфой сказал, что ему пора идти. На прощание он лишь помахал рукой, потом, споткнувшись, спустился по ступенькам и ушел в ночь.

Трое друзей вошли внутрь, Гарри и Джинни заявили, что совершенно измотаны, и направились прямиком в кровать. Гермиона задержалась в холле, тупо глядя перед собой. Не договорившись о том, чтобы снова увидеть Драко, и не завершив подобающим образом их встречу, она начала сомневаться. Неужели это было просто дружеское развлечение в жаркую и скучную субботу и ничего больше?

Все еще стоя в коридоре, Гермиона раздумывала, следует ли ей принять прохладный душ и завалиться в кровать или лучше выпить коньяка, когда услышала три мягких стука в дверь.

Она развернулась — какого черта? — и, приоткрыв тяжелую дверь, увидела Драко на крыльце, как будто тот никуда не уходил. Его глаза загорелись, когда он увидел, что это она.

— Что ты?.. — тихо спросила Гермиона и выскользнула за дверь.

— Забыл кое-что.

В его осанке чувствовалось напряжение, хотя он слегка улыбался. Она озадаченно посмотрела на него, когда Малфой оттолкнулся от перил. Он подошел ближе, положил руки на ее талию и притянул к себе одним быстрым движением. Гермиона выдохнула тихое «ох» и скользнула руками вверх по его груди, встречаясь с ним взглядом.

Драко наклонил голову, но остановился, почти касаясь ее приоткрытых губ, и прошептал с улыбкой:

— Я хотел сделать это весь день. А ты?

В ответ она потянулась и накрыла его рот своим. Такая реакция, казалось, разрушила его игривое спокойствие, и Драко прижал ее к себе. Горячее желание взорвалось в ней, и Гермиона сдалась тому, с чем боролась неделями. Она придвинулась еще ближе, всем телом прижимаясь к Малфою, наслаждаясь его ростом и ощущением мускулистого тела. Он медленно провел языком между ее губ. Гермиона скользнула руками по его шее к светлым волосам, пропуская их сквозь пальцы, и прислонилась к закрытой двери, чтобы удержаться на подкошенных ногах. Она отчаянно хотела попробовать его на вкус, и Драко удовлетворил ее желание, прижав к прохладному дереву и исследуя ее рот. Она откинула голову, давая ему больше доступа, безрассудно переплетая свой язык с его.

Поцелуй продолжал накаляться, и Гермиона потеряла всякое представление о том, где она была и что они делали, не заботясь о том, что целовалась с Драко на улице, где кто угодно мог их увидеть. Она совершенно неосознанно обвила ногой — когда только успела поднять ее? — его лодыжку, притягивая ближе, а он прижался к ней и провел рукой по ее волосам, наклоняя голову и покрывая поцелуями шею.

— Ты на вкус как мед, — пробормотал Малфой хриплым и низким голосом.

— Драко, — прошептала Гермиона, когда другой рукой он скользнул ей под блузку, мягкими пальцами уверенно касаясь ее обнаженной кожи.

Он резко вдохнул, и его губы снова прижались к ее рту, а пальцы судорожно сжали ее бедро. Она сунула руки под его рубашку, наслаждаясь гладкими мускулами и гладкой кожей его спины. Боже, он был совершенным на ощупь… а потом абсолютно греховно выдохнул ее имя, и оно дрожью прокатилось по телу.

Маленькая часть ее мозга, которая еще была способна к рациональному мышлению, пыталась решить, насколько хороша идея затащить его внутрь и тайно провести в свою спальню, — как быстро она сможет наложить заглушающие чары? Но тут в ее сознание вторгся непонятный шум. Грейнджер попыталась не обращать внимания, потому что теперь Малфой делал что-то невообразимое с чувствительным местом прямо под мочкой ее уха, но звук становился все громче и ближе.