Университет ниндзя

Да что она такое несет? Что говорит? Алиса даже зажмурилась от собственной наглости. В груди закипало, бурлило странное чувство, незнакомое доселе ощущение непременной вседозволенности. И будто можно сейчас говорить и творить что угодно, и будто правильно это….

– А ты умеешь? – с сомнением поинтересовался Гоу, с громким хрустом наклоняя голову к плечу. – А вообще плечи размять было бы неплохо. Я на последнем задании с дерева упал, загривок так отшиб, что теперь то в руку то в ногу отдает.

– Умею! – гордо пообещала Алиса.

Она радовалась: хоть что-то из опостылевших «обязательных и полезных женских навыков», вбитых ей наставницами, пригодится на практике. Нет, ну не мерзкому же Сашияме она должна плечи разминать? А тут – другое дело.

От одной мысли, что сейчас она вновь коснется собеседника, Алиса пришла в дикое волнение. Девушка встала, подошла к Гоу, забыв о страшном крене его мрачного жилища, встала за спиной и положила ладони ему на плечи, сперва неуверенно, но потом, ощутив, как бугрятся под тканью рубашки бильярдные шары плотных мышц, крепче прижала руки, впилась пальцами в упругие перекаты, совершенно выпав из реальности. В тот миг ей захотелось, чтобы вечер продолжился не в начатом стиле, и этот массаж не стал его кульминацией…

Гоу. Алисе безумно захотелось быть с ним, прямо сейчас, прямо здесь, в этой квартире. Неважно, на полу, кровати или столе: главное – быть! Почему его присутствие действовало так гипнотически? Почему ее тянуло к нему, будто магнитом? Еле справившись с потяжелевшим дыханием, Алиса блаженно прикрыла глаза. Сумасшествие какое-то… И тут же в животе заныло, сладко и болезненно засосало под ложечкой.

– Ты там не уснула?

– Нет, – Алиса пришла в себя и, резко отдернув руки, отошла в сторонку. – Легче стало?

– Да, спасибо, – Гоу снова повел головой и, не обнаружив привычного хруста, довольно улыбнулся. – Руки у тебя золотые. Где учишься?

– Нигде, – тихо ответила Алиса, краснея от стыда.

Она отвернулась к окну и, взглянув на перекошенный пейзаж, потеряла равновесие. Оступившись, ухватилась за плечо Гоу, неловко плюхнулась к парню на колени, смутившись, тут же вскочила и отошла на несколько шагов в сторону.

– Лучше сиди, – вынес однозначный вердикт хозяин опасной квартиры.

Алиса послушно села на свой стул. Гоу невозмутимо щелкнул пультом, зажигая прямоугольник плазмы на дальней стене. На светлом экране скакали среди звезд и облаков мультяшные лунные пони. Они куда-то спешили, кого-то спасали, дружили, пели, ели мороженое и мечтали – и все в течение пары минут, которые Алиса потратила на созерцание сияющего экрана. Такой насыщенной позитивом жизни у нее не было никогда…

– Тоже их смотришь? – заметив неподдельный интерес гостьи, поинтересовался Гоу.

– Иногда, – кивнула Алиса, вспомнив, что мать никогда не разрешала ей смотреть мультфильмы, приходилось делать это тайно. – Когда время позволяет.

– А я почти всегда, – без зазрения совести заявил Гоу. – Смотрел все сезоны, правда, в сюжет не вникал. Просто, они меня… умиротворяют.

– Да, они милые, – улыбнулась Алиса и вновь с опаской поглядела на окно.

Гоу отследил тревожный взгляд девушки, поднялся, протянул ей руку:

– Пойдем.

– Куда?

– Туда, – он кивнул на соседнюю комнату.

Алиса с замиранием сердца вложила в его ладонь пальчики с аккуратным маникюром, даже дыхание затаила.

Хозяин провел гостью сквозь полумрак. Отъехала в сторону дверь балкона, повеяло прохладой высоты. Земля внизу расстелилась цветным ковром. Алиса встала, как вкопанная, натягивая руку Гоу. Хочется идти, но страшно. Тело словно выключается, не слушается, не идет навстречу перекошенной цветастой бездне под кренящимся балконом.

– Привычка нужна, – отпустив руку девушки, пояснил Гоу и, прошагав вперед, облокотился на перила, повернулся в пол-оборота.

– Я… я сейчас… – Алиса застыла возле балконной двери, уставилась на спину парня, но так и не заставила себя проделать несколько новых шагов.

Нет, подходить и смотреть вниз, было слишком. И тогда Алиса стала смотреть на Гоу. Она пялилась на него, не отрывая глаз, а сердце билось часто-часто, словно пойманная птица. Девушка пожирала глазами четко очерченный профиль, окаймленный ровными прядями прямых глянцевых волос, нос с едва заметной горбинкой, узкие раскосые глаза, хищные, острые, внимательные. Как ей хотелось в тот момент, чтобы они смотрели на нее так, как обычно смотрят на весь окружающий мир. Алисе казалось, взгляни Гоу в ее сторону, и легкое обтягивающее платье упадет на пол, посеченное этим опасным взглядом.

Но он почему-то не смотрел, отвернулся и разглядывал что-то внизу с весьма безразличным видом. До Алисы ему теперь будто вовсе не было дела. И она решилась.

– Что там? – спросила, собрав в кулак всю имеющуюся храбрость.

– Там? Стоянка, дорога, стена, деревья…. – начал перечислять парень, но гостья перебила его:

– Можно, я взгляну? – спросила охрипшим, не своим голосом, в миг набравшим томные, возбужденные нотки.

– Смотри, но ты же боишься?

– Боюсь, – честно призналась Алиса.

– Иди сюда, – прозвучало, как приказ.

Алиса боялась жутко, но ослушаться не могла. Адреналиновые толчки где-то в солнечном сплетении выпускали по коже россыпи мурашек, ноги дрожали от напряжения и волнения, приятного, щемящего, подогретого страхом, будто крепким вином.

Добравшись до края злосчастного балкона, Алиса вцепилась в лакированное старое дерево, зависнув над лоскутами мира внизу. Она спешно приблизилась к Гоу, втиснулась между ним и ограждением. Когда ладони парня легли на перила с двух сторон от нее, почувствовала жар, расползающийся по шее и груди, тяжело выдохнула, ощутив, что высота больше не пугает…

– А теперь страшно? – поинтересовался Гоу.

На свою беду, он сделал это шепотом, от которого по телу Алисы пробежала огненная волна. Близость и тепло мужского тела пленяли, заставляя совсем потерять голову. В груди стало невыносимо горячо, ноги превратились в вату, а живот скрутило тугим узлом…

Она не была невинной, но неискушенной оставалась до сих пор. Девственность Алиса потеряла со случайным любовником, сделала это назло матери, которая до сих пор не упускала случая упрекнуть дочь в неосмотрительности и легкомысленности. Вторым и последним мужчиной в жизни девушки стал немолодой и не слишком привередливый столичный прокурор, с которым ее настойчиво сводила госпожа Такаши, рассчитывая на скорую свадьбу. Свадьба сорвалась – прокурор отыскал невесту «поэксклюзивнее», и на голову несчастной Алисы посыпались новые упреки и выговоры. После «общения» с несостоявшимся женихом у девушки выработалась стойкая неприязнь к мужскому полу, но теперь, стоя на балконе в опасной близости от странного парня, имя которого она узнала чуть больше часа назад, Алиса осознала ясно – все изменилось. Перевернулось с ног на голову в один единственный миг…

– Теперь не страшно, – не своим голосом промурлыкала она, прикрывая глаза и отдаваясь витающему в воздухе флеру вседозволенности.

Не помня себя, девушка наклонилась, прогнулась и, отставив красивый зад, уперлась им в пах стоящему сзади парню.

Тот отреагировал мгновенно, заставив Алису окончательно проститься с разумом. Жесткие пальцы в миг покинули перила и, как стальной захват, сомкнулись на ее боках, безжалостно промяли кожу, заставив тело пылать. Алиса крепче зажмурилась и судорожно закусила губу, вниз по бедру потянулся прозрачный ручеек. Девушка не могла объяснить своего внезапного желания – неудержимого, сносящего крышу вожделения, которое она отчего-то испытала к этому малознакомому человеку.