Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Губернатор Бомбея вполне потакал своим желаниям и, будучи «более своевольным и деспотичным, чем король Англии, мог получить столько денег, сколько хотел». Ведь все было в его власти. Так писал Фрэнсис Пембертон, амбициозный молодой служащий компании. По его оценкам, к 1770 г. губернатор «с его торговлей, интригами и всем остальным накапливал по 40 000 фунтов стерлингов ежегодно» [220] .

Однако жадность и ненасытность отдельных лиц в таком огромном масштабе подрывала саму торговлю «Ост-Индийской компании», угрожая ей банкротством. Началось давление с целью поставить гуманную и честную администрацию в Бенгалии. В 1773 г. Парламент принял закон о регулировании, чтобы компания оказалась под частичным контролем правительства. Новый генерал-губернатор Уоррен Гастингс получил задание создать порядок из хаоса.

220

«Pemberton Papers» 7/5/1—6, 31 октября 1770 г.

Хотя над Гастингсом смеялись, называя клерком, сидящим на троне моголов, он оказался самым способным руководителем в Индии после Аурангзеба. Он восхищался индийской культурой, изучал языки фарси и урду, основал Азиатское общество Бенгалии. Он же создал мусульманский колледж (медресе) в Калькутте, чтобы «смягчить предрассудки, которые появляются из-за быстрого роста британских владений» [221] .

Гастингс поддерживал переводы индуистской классики, например, «Бхагават Гиты». Он считал, что эта книга останется жить, когда британская власть в Индии давно перестанет существовать [222] . Новый губернатор уважал индусов. Впрочем, в то время это было обычным делом. Англичане еще не стали стыдиться курить кальян, пить араку, жевать бетель, посещать танцы, отращивать усы, считать коров священными животными, носить индийскую одежду, красить пальцы хной, мыться, плескаясь в индийской манере, держать любовниц из местных женщин. (По крайней мере, имелся один случай обрезания, чтобы удовлетворить религиозные требования мусульманских женщин).

221

K.Feiling, «Warren Hastings» (1954), 236.

222

J.L.Brockington, «Warren Hastings and Orientalism» в G.Carnall, C.Nicholson (ред.), «The Impeachment of Warren Hastings» (Edinburgh, 1989), 97.

Более того, Гастингс полагал, что лучший способ управления Индией — назначить индийских чиновников и следовать индийским обычаям. «Управление, осуществляемое Британской империей в Индии, полно многочисленных радикальных и неизлечимых недостатков», — говорил он. Во многом это объяснялось расстоянием, которое делало действенный контроль невозможным. Только система непрямого правления, через находчивых и умелых посредников, могла продлить то, что новый губернатор считал временными владениями Британии на субконтиненте: «Это оттянуло бы упадок, который раньше или позже должен с таким правлением покончить» [223] .

223

G.R.Gleig, «Memoirs of the Life of the Right Hon. Warren Hastings», 11(1844), 149-50.

Однако в плане Гастингса имелся один фундаментальный недостаток — при этом рассеивалась власть. Единственным способом обеспечить хорошее правительство, надежную защиту, справедливый сбор налогов и беспристрастную систему правосудия казалось введение сильной центральной власти. Поэтому участие британцев в индийских делах увеличивалось вынужденно. И сам губернатор, высокий и худой человек с большим лбом, сделался кем-то типа восточного деспота.

У него не было альтернативы из-за множества возникших трудностей. Губернатор получал лишь одни ненасытные запросы из дома. Пришлось терпеть затянувшееся противостояние на собственном совете, где его могли подавить большинством голосов. Гастингс сталкивался с некомпетентностью подчиненных в Бомбее и Мадрасе, с предательством хватких служащих «Джон-компани», которые, «чтобы получить одну рупию, продадут целую армию» [224] .

224

Feiling, «Hastings», 248-49.

Губернатор столкнулся и с враждебностью мощных индийских государств, например, Майсура. Он знал, как стоит вопрос: или завоевываешь ты, или завоевывают тебя. А торговля компании зависела от победы. Поэтому для сохранения британских владений в Индии приходилось увеличивать их долю, полностью следуя такой тенденции.

Цепкость губернатора соответствовала смелости и дерзости Клайва. Но его методы были более жестокими. Гастингс попустительствовал убийству одного из махараджей. Он разорял богатые провинции. Тем местным правителям, которые могли себе это позволить, он даже давал в аренду свою армию сипаев, наиболее подготовленные войска во всей Индии, оснащенные кремневыми ружьями и штыками. Сипаи подчинялись приказам на английском языке, маршировали под барабаны и дудки вместо гонгов и труб, были одеты в голубые тюрбаны с кисточками, красные мундиры, белые брюки и сандалии.

Как говорили, Гастингс никогда «не простит врага» и «не бросит друга» [225] . Наверняка он в полной мере использовал систему покровительства, сделав одного приятеля переводчиком с персидского для властей [226] , хотя тот не знал ни слова из этого языка. Губернатор скопил небольшое состояние (небольшое — по стандартам Клайва), отправив домой 70 000 фунтов стерлингов только бриллиантами.

Генерал-губернатор особенно баловал любимую вторую жену Мэриэнн (весьма жадную до богатства), которая одевалась как индийская принцесса [227] , украшала рыжевато-каштановые кудри драгоценными камнями и забавлялась, усаживая котят в миску, полную огромных жемчужин. У зверьков смешно расползались лапы, когда они пытались там встать.

225

E.Fay, «Original Letters from India» (1927), 196.

226

A.Spencer (ред.), «Memoirs of William Hickey», III (1918), 359.

227

S.C.Grier (ред.), «The Letters of Warren Hastings to his Wife» (1905), 32.

Однако сам Гастингс избегал выставления богатства напоказ. Его трон был сделан из красного дерева, лучшей одеждой был простой коричневый сюртук, а дворец представлял собой скромный загородный дом в Алипоре (по слухам, там до сих пор гуляет его дух). У самого губернатора не имелось имперских претензий, но он укрепил Британскую империю в Индии.

Но по возвращении домой Гастингс стал жертвой перемены мнений. Методы кондотьера и нравственность набоба, которые привели к краху в Америке и разграблению в Индии, теперь были дискредитированы. Бывшего губернатора обвинили в плохом управлении и коррупции. Когда в 1788 г. начался эпический судебный процесс над ним в Палате лордов, казалось, что есть все основания для признания этого человека виновным. Как заметил Горацио Уолпол, «невинность не мостит свой путь бриллиантами, не добывает их у себя в поместье» [228] .

228

P.J.Marshall, «The Personal Fortune of Warren Hastings», EconHR, XVII (1964), 285.

Против бывшего генерал-губернатора выступили трое самых лучших ораторов того времени. Фокс обвинял Гастингса, как когда-то Цицерон — коррумпированного пропретора Верреса. Шеридан заявил, что ничего, сравнимого с криминальной деятельностью Гастингса, «нельзя найти ни в античной, ни в современной истории, ни на нужных страницах Тацита, посвященных соответствующим периодам, ни на блестящих страницах Гиббона» [229] . Обличительная речь Бёрка подкреплялась мнением Гиббона о том, что восточная роскошь фатальна для империи. Он считал, что Гастингс преступил все рамки, будучи «главнокомандующим несправедливости и беззакония», пытавшим сирот и вдов, обедавшим так, чтобы создать голод. Его сердце «поражено гангреной до основания». Губернатор напоминал одновременно «паука из ада» и «жадного вампира, пожирающего мертвые тела».

229

Prothero (ред.), «Letters of Edward Gibbon», II, 172. Сомнительно, что Шеридан на самом деле так сказал, но Гиббону «очень нравился» комплимент.

Бёрк вложил всю свою страсть и воображение в обвинительную речь. Но его яд и злоба вызвали сочувствие к Гастингсу. Уильяма Коупера шокировало мученичество человека, который «был более великим и которого боялись больше, чем самого великого могола» [230] .

Кроме того, по мере усиления угрозы революционной Франции, достижения Гастингса казались более героическими, чем криминальными. Он, как утверждал его адвокат, сохранил Британскую империю в целости в Индии, когда она «сотрясалась, билась в конвульсиях и разрывалась на куски в других частях земного шара» [231] .

230

Lawson, «Hastings» (1905), 108, 110 и 115.

231

«Calcutta Gazette» за 9 августа 1792 г.

Возможно, жесткость была необходима, хотя оставалось неясным насколько суровые меры применял Гастингс. Частично отсутствие информации объяснялось такими свидетелями, как его друг мистер «Мемори» Миддлтон. («Мемори»— «Память»; его прозвали так, поскольку он совершенно не хотел вспоминать ни одного факта или обстоятельства, которые, по его мнению, могли повредить его патрону») [232] . Это был ранний случай организованной амнезии, которая так часто скрывала дискредитирующие эпизоды в истории Британской империи.

232

Spencer (ред.), «Hickey», III, 155.

В 1795 г. Гастингса оправдали.

Новость о его победе вызвала радость в Калькутте. Но, хотя Гастингс и выиграл дело, спор-то он давно проиграл. По закону об Индии (от 1784 г.), разработанному Питтом, «Джон-компани» лишили политического контроля и передали власть британскому правительству. Закон запрещал дальнейшие завоевания в Индии и стал попыткой положить конец казнокрадству. От чиновников, находившихся на государственных должностях в Индии, требовали раскрытия размеров богатств, которые они привозили домой.