Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Перспектива банкротства усилила намерение Великобритании получать прибыль из империи. Учитывалась и грядущая потеря Индии, Бирмы и Цейлона. Правда, как написал один историк, «колониализм и капитализм никогда не сочетались законным браком». Тем не менее, они иногда совершали прелюбодеяние, и самым ярким примером этого может служить «вторая колониальная оккупация» Малайи [2569] . Поэтому относительный экономический упадок Британии отложил ее имперский крах на Востоке.

2569

N.J.White, «Business, Government and the End of Empire» (Kuala Lumpur, 1996), 275 and 8.

Однако противоречия британской политики окончательно подорвали ее режим в Малайе. Либеральные принципы неизменно уступали необходимости принуждения и обуздания. Например, воинствующие профсоюзы терпели только в теории, а на практике их лидеров депортировали. Послевоенная британская военная администрация говорила на языке свободы, но была не только неумелой, неспособной и коррумпированной (получив прозвище Администрации «черного рынка»). Она оказалась настолько властной и повелительной, что вызывала у малайцев всеобщий антагонизм.

Чиновником, отправленным закладывать фундамент для сильного центрального правительства, которое появится в 1946 г., стал сэр Гарольд Макмайкл. Он сделался еще более надменным и высокомерным после пребывания в Судане. Как и остальные старые слуги империи, этот человек пытался возвысить свое положение на основании того, что он таким образом может произвести большее впечатление на местных жителей. Перед отъездом губернатор потребовал оказания почестей, громкий титул, военный корабль в виде транспорта («чем большем, тем лучше») и большой автомобиль с закрытым кузовом, чтобы возить его по стране [2570] .

2570

A.Lau, «The Malayan Union Controversy 1942-48» (Singapore, 1991), 101.

Оказавшись на месте, он запугиванием и уговорами заставил девятерых султанов письменно отказаться от суверенитета, чтобы их государства можно было консолидировать в Союз. Султан Кедаха оказался особенно упрямым, хотя Макмайкл относился к нему пренебрежительно и называл «маленьким, робким, уходящим в отставку типом из тех, кто не стал бакалавром, провалившись на экзаменах» [2571] .

Посланник использовал методы, которые сам султан сравнивал со «знакомой японской техникой давления» [2572] . Вопрос с угрозой обеспечил королевское согласие: «Может, ваше величество предпочтет вернуться к друзьям в Сиаме?» [2573] Малайцы, которые почитали султанов как квази-божественных существ, протестовали против их недобровольного отречения. Они также выступали против предоставления гражданства китайцам, индусам и представителям других национальностей. Вместо введения новой просвещенной администрации, Макмайкл, как казалось, погрузился в старый империализм приказов и подчинения. Более того, он привел в ярость традиционных союзников Великобритании — малайских подданных султанов. В мае 1946 года Дато Онн Бен Джафар, главный министр Джохора, основал Национальную организацию объединенных малайцев. Это было первое в стране крупное политическое движение. Онн был харизматичным, но колеблющимся и сумасбродным аристократом, смелым, проницательным, умным, ярким и амбициозным. Никто не сыграл более важной роли в принуждении британцев задушить Малайский Союз при рождении.

2571

S.C.Smith, «The Rise, Decline and Survival of the Malay Rulers during the Colonial Period, 1874-1957», JICH, 22 (январь 1994 г.), 97.

2572

A.J.Stockwell, «British Policy and Malay Politics during the Malayan Union Experiment, 1942-48» (Kuala Lumpur, 1979), 57.

2573

Kheng, «Red Star», 277.

Дато Онн мобилизовал малайцев, как мужчин, так и женщин, притом — всех слоев общества. Он убедил султанов бойкотировать инаугурацию нового губернатора сэра Эдварда Джента. Это было «беспрецедентное неуважение» [2574] , которое стало еще более оскорбительным, когда султаны приветствовали кричащих им слова поддержки сторонников перед гостиницей «Куала-Лумпур». Многие из малайцев пришли в церемониальной траурной одежде.

Онн использовал страхи и опасения из-за китайского господства. Эти страхи побудили десятки тысяч малайцев объявить, что «это — наша страна» [2575] .

2574

R.Heussler, «Completing a Stewardship: The Malayan Civil Service 1942-57» (Westport, CT, 1983), 97.

2575

M.Shennan, «Out in the Midday Sun: The British in Malaya 1880-1960» (2000), 304.

Но борьба из-за Малайского Союза являлась только одним элементом в продолжающихся беспорядках и смятении. Преступность, болезни и голод все еще бушевали. Дети десяти лет выглядели, словно им шесть, некоторые взрослые напоминали жертвы концлагеря Бельзен. Продолжалась борьба между фракциями внутри сообществ, а особенно — между последователями Мао Цзэдуна и Чан Кайши. Попытки правительства контролировать сельское хозяйство и сохранить леса дали яростную реакцию. В 1946 г. было потеряно два миллиона рабочих дней во время забастовок, которые стали результатом официальных попыток удержать рост заработной платы при быстром росте цен.

Малайцы в целом сопротивлялись растущей интервенции. Они протестовали из-за ограничений в использовании воды и электричества, регулирования печатников, типографов, уличных торговцев и лоточников, развозящих свои товары на тележке, а также против новых поборов — например, подоходного налога, налога на развлечения, лицензионного сбора на разведение собак. Если взять все вместе, то британцы вмешивались в их жизнь, как заявляла одна газета, «даже более всеобъемлюще и ежеминутно, чем майор Одате из города Сёнан» [2576] .

2576

T.Harper, «The Politics of Disease and Disorder in Post-War Malaya», JSeAS, 21 (март 1990 г.), 99.

Джент вскоре решил, что наблюдается «большая вероятность организованного и широко распространенного нежелания сотрудничать и беспорядков» [2577] . Страна, судя по всему, становилась неуправляемой. Поэтому, хотя губернатор был одним из «родителей» Малайского Союза, теперь он выступал за его ликвидацию.

Союз в 1948 г. сменила Федерация Малайи, которая дала Онну, с коим на этот раз проконсультировались, большую часть того, что он хотел. Султаны вернулись на свои троны. Предоставление гражданства китайцам урезали. Джент превратился из губернатора в верховного комиссара. Его примирение с Национальной организацией объединенных малайцев оказалось понятным.

2577

R.B.Smith, «Some Contrasts between Burma and Malaya in British Policy towards South-East Asia, 1942-46» в R.B.Smith, A.J.Stockwell (ред.), «British Policy and the Transfer of Power in Asia: Documentary Perspectives» (1988), 63.

Правда и то, что Онн эксплуатировал склонность своих соотечественников к ксенофобии, воплощавшейся в лозунге «Малайя для малайцев». Он ругал британцев-хищников, которых местные жители называли «линтах путех» («белые пиявки»). Однако он был консерватором, который мог с ними сотрудничать.

Однако многие китайцы рассматривали Федерацию, как ужасное и вопиющее предательство. Особенно разъярились коммунисты — ведь они сражались с Японией, а после этого шли более по пути агитации, чем революции. На самом деле послевоенная прирученность и покорность по большей части объяснялись тем, что лидер Малайской коммунистической партии Лай Тек оказался серийным предателем, который продался британцам. Верные давно почитали его, как «таинственного героя и человека со сверхчеловеческими способностями» [2578] , который мог управлять самолетами, танками, а заодно — избегать ареста. Поэтому раскрытие его, как двойного агента (который добавил оскорбление к ущербу, скрывшись с партийными фондами), дискредитировало мирную политику коммунистов. В 1948 г. Малайская коммунистическая партия с новым лидером, маоистом Чин Пеном, решила сбросить «фашистских империалистов, совершающих такое же насилие, как японцы» [2579] . Нацеливаясь захватить власть, маоисты начали вооруженную борьбу.

2578

R.Stubbs, «Hearts and Minds in Guerilla Warfare» (Singapore, 1989), 55.

2579

A.Short, «The Communist Insurrection in Malaya 1948-60» (1975), 61.

Чин Пен был молод и неопытен. Он мог мобилизовать только четыре тысячи партизан, и лишь немногие из них хорошо знали методы ведения войны в джунглях. Некоторые из них даже отправились туда в башмаках на деревянной подошве, а не в сапогах. Поэтому кампания началась плохо — со спорадических атак на шахты и плантации в отдаленных от центра районах, где с времен войны «ружье и нож держали власть» [2580] .

Когда в июне 1948 г. убили трех белых плантаторов, Джент объявил чрезвычайное положение. Оно дало полиции широкие полномочия. Полисмены могли обыскивать, арестовывать, задерживать, депортировать и конфисковать.

2580

Stockwell (ред.), «Malaya», ч. II, 21.

Европейцы, особенно, живущие на пограничных территориях, не были удовлетворены. Многие хотели ввода военного положения, а некоторые выступали за публичное повешение. Их жалобы на Джента суммированы в знаменитом газетном заголовке: «Управляй или убирайся!» [2581] Решил исход дела Малькольм Макдональд, сын первого лейбористского премьер-министра и кочующий с места на месте генеральный комиссар в Юго-Восточной Азии от Министерства по делам колоний. Он был «аккуратным и опрятным маленьким человеком, который одевался довольно ярко» [2582] . Он сидел в своем «Роллс-Ройсе», походя на орхидею, обернутую в целлофан.

2581

«Straits Times» за 17 июня 1948 г.

2582

Shennan, «Midday Sun», 318.