Упадок и разрушение

"Это еще вопрос, понравится ли мне преподавать", - отметил про себя Поль.

Вскоре опять в комнату кто-то вошел; вошедший был постарше капитана Граймса.

– Здравствуйте, - сказал он Полю.

– Здравствуйте, - сказал ему Поль.

– Моя фамилия Прендергаст, - отрекомендовался вошедший.
– Кагору не желаете?

– Благодарю вас, с удовольствием.

– Правда, здесь только один стакан.

– В таком случае не стоит беспокоиться.

– Но вы можете принести еще один стакан из ванной.

– Я не знаю, где ванная.

– Ну хорошо, тогда отложим до лучших времен. Насколько я понимаю, вы наш новый коллега?

– Да.

– Вам здесь быстро надоест. Вы уж мне поверьте. Я здесь работаю десять лет. А Граймс - первый семестр. Ему уже надоело. Граймса видели?

– Кажется, видел.

– Граймс не джентльмен. Курите?

– Курю.

– Трубку?

– Трубку.

– Это все мои трубки. Покажу их вам после обеда, вы мне только напомните.

В этот момент показался дворецкий и сообщил, что мистера Пеннифезера желает видеть доктор Фейган.

Докторские апартаменты отличались дворцовым великолепием. Их владелец стоял спиной к мраморному камину в стиле рококо. На докторе Фейгане был бархатный смокинг.

– Ну как, устраиваетесь?
– осведомился он.

– Да, - ответил Поль.

Перед камином со стеклянной бонбоньеркой на коленях сидела крикливо одетая женщина не первой молодости.

– Это, - в голосе доктора Фейгана послышалась неприязнь, - моя старшая дочь.

– Здравствуйте, здравствуйте, - сказала мисс Фейган.
– Рада познакомиться. Знаете, что я всегда говорю молодым учителям, когда они к нам приходят? Смотрите в оба, говорю я им, а то отец в два счета сядет вам на шею. Наш папочка - сущий варвар, потому как он у нас ученый, а ученые, они все варвары. Скажи, ты ведь варвар?
– вдруг напустилась на отца мисс Фейган.

– Должен заметить, моя радость, что объективный подход, который я выработал в себе, приносит свои плоды. А вот, - добавил он, - и моя вторая дочь.

Бесшумно - только чуть слышно позвякивали ключи - вошла еще одна женщина. Она была моложе сестры, но, в отличие от нее, выглядела очень деловитой.

– Мыло, надеюсь, захватили?
– спросила она, поздоровавшись.
– Я просила отца напомнить про мыло, но он вечно забывает. На мыло, гуталин и стирку учителям полагается два с половиной шиллинга в неделю - и ни пенса больше. Чай пьете без сахара?

– Вообще-то с сахаром...

– Хорошо, я так и записываю - буду выкладывать вам по Два куска. Только смотрите, чтобы дети их не таскали.

– До конца семестра будете классным наставником в пятом классе, -сказал доктор Фейган.
– Пятиклассники у нас просто очаровательные. Клаттербак, правда, требует особого внимания - очень тонкая натура. Кроме того, вы будете вести уроки труда, гимнастики и занятия стрельбой. Да, чуть было не забыл, вы ведь, кажется, и музыку преподаете?

– Боюсь, что нет.

– Досадно, весьма досадно. Мистер Леви уверял меня в противоположном. Я ведь уже договорился, что дважды в неделю вы будете давать уроки органной музыки Бест-Четвинду. Вы уж постарайтесь... Вот и звонок на обед. Не смею вас больше задерживать. Да, еще одна деталь. Ради бога - ни слова детям о том, почему вы оставили Оксфорд. Мы, педагоги, должны уметь лавировать между правдой и вымыслом. Вот видите, я сказал нечто, что, может быть, даст вам пищу для размышлений. Всего наилучшего.

– Ку-ку!
– сказала старшая мисс Фейган.

Глава 3 КАПИТАН ГРАЙМС

Столовую Поль отыскал без особого труда. Он смело двинулся на запах кухни и голоса - и вскоре очутился в просторном, обшитом панелями зале, который показался ему даже привлекательным. За четырьмя длинными столами сидело пятьдесят или шестьдесят учеников от десяти до шестнадцати лет. Младшие были в форме Итона [3] , старшие в смокингах.

Поля усадили во главе одного из столов. При его появлении мальчики слева и справа почтительно встали и не садились, пока не сел он. Среди них был и изобличенный капитаном Граймсом свистун. Полю он сразу же понравился.

3

 Школьная форма учащихся Итона и ряда других привилегированных частных школ состоит из короткой черной куртки, черного жилета, брюк в узкую полоску, белой рубашки и крахмального воротничка.

– Моя фамилия Бест-Четвинд, - отрекомендовался свистун.

– Ясно. Это, значит, тебя я должен учить музыке?

– Меня. Орган у нас в деревенской церкви. Потеха... А вы что, здорово играете?

Поль счел, что в данной ситуации откровенность вовсе не обязательна, и, решив - согласно заветам доктора Фейгана - лавировать между правдой и вымыслом, сказал:

– Как никто на свете.

– А вы не заливаете?

– С какой стати? В свое время я давал уроки декану Скон-колледжа.

– Со мной придется потруднее, - хмыкнул озорник.
– Знаете, почему я играю на органе? Чтобы на гимнастику не ходить. Слушайте, да у вас же нет салфетки. Филбрик!
– закричал он дворецкому.
– Вы почему не дали мистеру Пеннифезеру салфетки?

– Забыл, - признался тот.
– А теперь уже все - мисс Фейган унесла ключи.

– Глупости, - ничуть не смутился Бест-Четвинд.
– Сию же минуту ступайте и принесите салфетку. Вообщето он ничего, - шепнул он Полю, -главное - не давать ему спуску.

Вскоре явился Филбрик с салфеткой.

– Ты смышлен не по летам, - заметил Поль.

– Капитан Граймс думает по-другому. Он говорит, что я самая настоящая дубина. Это здорово, что вы не похожи на капитана Граймса. Вульгарный субъект этот Граймс, скажете - нет?

– Ты не должен рассуждать при мне о преподавателях в таком тоне.

– Но все наши так думают. Кроме того, Граймс носит кальсоны. Как-то раз он послал меня принести ему шляпу, и я заглянул в его список белья, отданного в стирку. Надо же - в кальсонах ходит.

На другом конце столовой что-то стряслось.

– Клаттербака, похоже, опять стошнило, - пояснил Бест-Четвинд.
– Его всегда тошнит от баранины.

Мальчик, сидевший справа от Поля, впервые за все это время подал голос.

– А мистер Прендергаст носит парик, - доложил он, страшно смутился и захихикал.

– Это Бриггс, - сказал Бест-Четвинд.
– Но мы зовем его Брюкс. В честь папашиного магазина.

– И неостроумно, - отозвался Бриггс.

Вопреки всем опасениям Поля первое знакомство оказалось удачным и найти общий язык с детьми было не так уж и сложно.