Упавшее небо II

— В целом понятно, но в голове плохо укладывается, — вздохнул начштаба. — Я правильно понял, что мы и сами можем теперь создавать, э…

— Эффект пробоя пространства? — уточнил я. — Если не пользоваться “костылями” от хозяев тварей, то пока нет. Но это технический вопрос: как построить машину Пространства — понятно. Я, как уже и говорил, даже попытался сделать некоторые наброски конкретной реализации. Но работа предстоит большая, и придется решить немало проблем кроме доступа к нужному объему редкозёмов и источнику энергии достаточной мощности прежде, чем первый прототип сможет заработать.

— А если использовать эти самые “костыли”?

Мы оба нет-нет да косились на главкома, основательно залипшего над моей росписью уравнения. Видимо, необходимость регулярно разбираться в вопросах типа запуска замкнутого цикла ядерного горючего, вооружений на новых физических принципах и прочими стратегическими наукоемкими темами, прикладными и не очень, заставила президента подтянуть знания физики и вышмата.

— Тут ничего не могу сказать, — развел руками я. — Мне для этого слишком мало известно о нашем враге. Что могу лично я в этом плане — так это попробовать подготовить еще несколько человек из числа ученых, способных вручную замыкать энергосистему юнитов.

— Да, о замыкании, — у меня осталось впечатление, что собеседнику было, что мне сказать, но он решил пока перевести тему. — У нас тут подготовлен подземный полигон, сможете продемонстрировать? О “батарейках” мы позаботились, разумеется. Если нужен отдых…

— Не нужен, готов хоть сейчас, — надо сразу все точки над i поставить и приступить, наконец, к работе. Очень хорошо, что условиями для демонстрации озаботились заранее.

— Слушаю, — следующую реплику министру обороны не дал подать главком, подняв трубку звякнувшего телефона, стоящего на его столе в компании еще двух аппаратов. Для какого другого места жуткий анахронизм, но для бункера, заложенного, надо полагать, в разгар первой холодной войны — самое то. — Никаких задержек, проводите.

Президент поднял на меня глаза.

— Александр, ваше открытие действительно невероятно важно для всех нас, не только для России, для всего, не побоюсь этого слова, Человечества! С ним шансы на то, что нам удасться отстоять свой мир, нашу Землю, существенно выросли. Не до ста процентов, к сожалению, но все же. И уж поверьте, без награды вы не останетесь. И я не только про орден и всеобщее признание. Однако, прошу не рассматривать то, что сейчас случится, как часть вознаграждения. Просто — выполненный долг государства по отношению к его гражданину. Я лишь немного ускорил это событие. Было бы просто преступно заставлять вас ждать.

— Ждать чего? — вместо ответа мне указали на дверь. Которая почти сразу же открылась.

— Папка!!!

Только рефлексы помогли мне подхватить с разбега прыгнувшую мне на руки в своей излюбленной манере десятилетнюю дочь. Потому что со зрением временно приключился форменный разлад.

— Я так и знала, что ты скоро меня найдешь, но чтоб прям в кабинете президента — это ваааще гипер-круто!!!

— Юля… — я наконец-то смог прошептать её имя через сведенное спазмом горло. Когда долго запираешь в себе эмоции, и они вдруг разом вырываются из тебя, еще и не так прихватить может.

— Папка, ты что, плачешь? Да все ж в порядке! Нам даже почти не пришлось от октов бегать, всего два раза, пока лагерь не эвакуировали! И ты ж не думаешь, что какой-то паук сможет меня поймать?!

— Не думаю, — уже почти свободно вздохнул я. Тем более, что мои щеки уже энергично оттирали откуда-то извлеченной салфеткой.

— Ну вот, — Юля критически осмотрела деяние своих рук и осталась довольна. — Так-то лучше. И можешь больше не прижимать меня так сильно, я никуда не де… ВАУ!!!

Я обернулся, проследив за взглядом дочери. Двое мужчин, что находились здесь со мной, и про чье существование я на эти секунды попросту забыл, тоже. Экран. Она смотрела на проекционный экран, который я использовал чуть ранее как доску для формул.

— Ты все-таки вывел его! — она показала на уравнение Пространства в финальном виде. — Как… элегантно и просто все оказалось!

—…Просто? — после паузы, осторожно переспросил министр.

— А чего сложного-то? — удивилась Юля. Она, кажется, даже хотела объяснить свои слова, но тут её взгляд упал на Куро, так и лежащую на столе рядом с ножнами. — Пап, это что, у тебя НОВАЯ катана?! Черная?! А где Рессора-сан? Эта выглядит — просто зашибись!!! А где у неё баланс? А дашь попробовать? Я очень-очень аккуратно, честно!

— Юля с шести лет часть занятий проводила с боевым клинком. Есть вещи, которым на масс-весовых макетах и палках просто не освоить, — вспомнив кое-что из биографии президента, объяснил я в ответ на невысказанный вопрос. И получил понимающий кивок… и крайне внимательный взгляд. Н-да, зря я сболтнул про “боевой меч”, но встреча абсолютно вышибла меня из колеи.

— Думаю, не будет большой проблемой, если Юля посмотри демонстрацию на полигоне вместе с нами, — что-то для себя решил хозяин кабинета. — Зачем терять эти несколько часов, если уж довелось уже сейчас?

Глава 17 без правок

— …Поначалу страшно не было, пап, — в вагоне узкоколейное “метро”, соединяющего части подземного комплекса, с шумоизоляцией было не очень, приходилось прижиматься друг к другу и говорить почти на ухо. — Увидев октов, я уже знала, что они не неуязвимы, что ты одного уже грохнул, причем клинком, почти голыми руками, считай. И знала, как их бить, потому что ты показал, что внутри. Когда приехала полиция с автоматами, я сразу им сказала, что надо решетить по-одному до тех пор, пока тот дергаться не прекратит, и только потом переключаться на следующего. А еще смогла свой отряд и пару соседних в убежище загнать. А потом уговорила вожатых не к Севастополю прорываться, а в пещеры и там прятаться…

От тактильного контакта с Юлей в моей груди словно начинал таять кусок льда. Целый айсберг, что я наморозил вокруг мыслей о родных, пока действовал сам по себе. Недаром меня так штырило время от времени: перегрузка психики по самому больному для меня месту вышла колоссальной. Да, моя воля оказалась куда сильнее слабости, но отнюдь не лечила душевную уязвимость, лишь работала как анастезия. Я прямо чувствовал, что стоит сейчас отпустить себя, дать волю эмоциям, разом расколов “айсберг” — и я буквально вцеплюсь в дочку, заливаясь слезами. Наполовину от пережитого страха за неё, наполовину от гордости.

— Потом какие-то идиоты-туристы притащили за собой на хвосте трех пауканов в тот грот, где мы разместились. Туда нас инструктор из кружка спелеологии всех водил, в подземный кемпинг! Ночевать там круто было, такая тишина! Там дальше пещерная сеть уходила, но нужно было нырять через сифон. В первый раз нам его только показали: вот колодец, который не просто колодец. А потом, когда от октов прятались, я всех перетаскивала, сама вызвалась! Сказала, что с колыбели училась задерживать дыхание по экспериментальной программе воспитания грудничков и теперь могу три минуты не дышать под водой. Сначала ныряла с самыми мелкими, они мне так трогательно доверяли! Потом пошли старшие и последние вожатые с теми туристами. Вода уже помутнела почти до состояния молока. И когда я тащила Марину Викторовну, она вдруг начала брыкаться, сильно стукнула меня, оттолкнула! Я искала её… Сначала так, потом быстро оставшихся протащила и опять нырнула, надолго, шарила руками, но… так и не смогла найти-и…