Упоние властью

— Я его девушка, Лив, — говорит она, расставляя точки над «i». — Это моя подруга Мэнди.

— Они не столь просвещенные, как вы, ребята, — шучу я.

К этому времени Мэнди и Лив уже тихо посмеиваются и качают головами.

— Хотя они, кажется, изменят мнение.

— Вот, пожалуйста, Трей, — прерывает меня бармен, протягивая напиток. — Брэндон, вам что-нибудь нужно?

— Принесите нам пару бутылок «Crissy» [прим.пер.Шампанское «Cristal Louis Roederer»], — отвечает он, взглянув на обеих девушек, убеждаясь, что они согласны с его выбором.

— Брэндон, Брэндон, — ворчу я. — «Crissy» — это немодно, по мнению Лив и ее приятеля Jay Z.

— Точно, и у меня та же фигня... — Саша сразу же обращается к Лив, подтверждая свое мнение. — Брэндон настаивает на том, что ему больше нравится «Cristal».

— Что я могу сказать? Оно лучше на вкус, — Брэндон пожимает плечами и встряхивает головой.

— Все в порядке, Брэндон. Мне, например, нравится пиво, — признается Мэнди. — Вы бы видели, как на меня посмотрели, когда я попросила список пива.

— Боже мой, это было так неловко, — слова Лив созвучны подавленному взгляду на ее лице.

— Бьюсь об заклад, что так и было, — говорит Брэндон и гладит ее по плечу.

Я точно знаю, что за мысли его посещают, но у Саши, кажется, имеется своя собственная версия для Лив. Эти две быстро спелись.

— Им удалось найти для меня «Smithwick’s» [прим.пер. Эль с насыщенным золотым цветом с ярким, насыщенным вкусом и умеренной горечью. Аромат - фруктовый, цветочный, солодовый], — Мэнди приподнимает бутылку, и на ее лице появляется хитрое выражение. — Я полагаю, что «Guinness» не оправдал ожиданий.

По мере того как наша компания распадается на группы по интересам, я задаюсь вопросом, как дети, растущие в схожих условиях могут так различаться. Брэндон и я довольно расслабленны, Мэнди и Элли кажутся немного серьезными, в то время как Лив и Саша все еще треплются о «Cristal» и «Ace Of Spades». Какая, однако, разношерстная компания.

— Судя по тому, что творится на тротуаре перед входом, должно быть, ждут прибытия кого-то важного этим вечером, — говорит Брэндон, осматривая помещение, — Хотя я даже не вижу каких-либо знаменитостей.

— Да, когда я подъехал, они вели себя как полные ублюдки по отношению ко мне. Выкрикивали какое-то дерьмо о том, кто убил моего отца.

— Блин, прости, приятель. Я слышал об этом. Что, черт возьми, произошло? — спрашивает Брэндон, явно испытывая дискомфорт от того, что не вспомнил об этом раньше.

— Я понятия не имею ни о чем, кроме официальной версии, что выстрел сделан профессионалом, — объясняю я под нарастающий гул толпы.

— Господи, это совершеннейшая дикость. Но дерьмо происходит все время, — говорит Брэндон, и вдруг притихает.

— Это точно. Твою маму тоже жаль, — я похлопываю Брэндона по плечу. — Там также была какая-то дикость, как я слышал.

— Это уж точно. Мы все были потеряны на похоронах, — отвечает он с мрачным выражением на лице.

— Но, как я слышал, твоему отцу сейчас уже лучше, — я улыбаюсь Брэндону понимающей ухмылкой.

— Да… У него произошла своя стычка с папарацци в прошлом году, — смеется он. — Независимо от того, на каком этаже вы находитесь, не занимайтесь сексом напротив больших стеклянных окон.

— Если не хочешь попасть на страницы желтой прессы! — смеюсь я. — Они все еще вместе?

— Да, они, по правде сказать, поженились,— он выгибает бровь и кивает. — Она моложе нас всех, но по какой-то причине они счастливы друг с другом.

— Это все, что имеет значение.

Я бы все отдал, чтобы избавиться от ноющего чувства в груди, которое всегда проявляется в середине ночи. Это ощущение, с которым я жил так долго, что оно, на самом деле, уже стало частью меня.

— Ты и Джейн ладите с ней?

— Не хочу лгать. В начале мы не особенно были рады этому, но к тому времени, как мы все выяснили, уже находились вместе в бизнесе, — говорит он, закатывая глаза. — Она довольно инновационный дизайнер, хотя ее не заботит слава и богатство. Так что все в порядке.

— Так, а как Джейн к ней относится?

— Да, Джейн счастлива, что у папы кто-то есть. Теперь она может перестать беспокоиться о нем и сосредоточиться на воспитании своей дочери, — отвечает Брэндон с оттенком беспокойства в голосе.

— Она замужем?

— Нет. Она должна была выйти замуж, но жених бросил ее к тому времени, когда она узнала, что беременна, — говорит Брэндон, снова качая головой. — Прошел почти год.

— Я уверен, что она замечательная мама. Она всегда была такой серьезной в школе, — говорю я и вспоминаю, как мы дразнили ее за это.

— Что касается меня, — он смотрит на Сашу и Элли, — Думаю, я двигаюсь назад.

— Эй, молодость бывает лишь однажды. Я отжигал в Стэнфорде и не прекратил до тех пор, пока мне не пришлось довольствоваться двумя исками об установлении отцовства, — признаюсь я. — Это заставило меня остановиться и подумать, что же я делаю со своей жизнью.

— Итак, ты сейчас вернулся? — спрашивает он с любопытством.

— Нет, я все еще в Пало-Альто, и пока еще не нашел для себя ни одного места, где хотел бы остаться жить. Там столько всего происходит, а энергетика места просто удивительна.

— Здесь много энергии даже слишком, но, к сожалению, по большей части, отрицательной, — комментирует Брэндон, попадая, как говорится, не в бровь, а в глаз.

Нью-Йорк — динамичный, быстро развивающийся город, но здесь совершенно другой вид энергии. Я гораздо более расслаблен, и у меня проясняется голова, когда я отправляюсь на запад. Сама зашумленность этого города по-настоящему сводит меня с ума.

— Я впечатлен, что ты и твоя семья можете строить бизнес вместе, — говорю я ему после того, как минуту размышляю над тем, что он сказал мне. — Я никогда не мог работать с отцом, и теперь у меня стойкое ощущение, что Тайлер становится зеркальным отражением его.

— Так ты и Тайлер не будете управлять «Эддисон Медиа»? — спрашивает он, выглядя при этом немного шокированным.

— Боже, нет. Я очень надеюсь, что папа и Совет директоров имеют некий план по обеспечению преемственности. Я абсолютно не заинтересован в этом.