Упрямица. Академия Беллатор

– Гратин тебя и так не выносил, боялся. Особенно после того, как ты в одиночку взял ту крепость... – Ашиль усмехнулся и пощелкал пальцами. – Как она называлась? Императора нервируют нестабильные драконы. Будь иначе, Пассиль не смог бы убедить его избавиться от тебя. У меня же нет причин любить сородичей. Как и драконов. Но зачем ты встал на моем пути, Гаспар?

– Если ты станешь опасен для империи... или даже только для Беллатора, я вынужден буду убить тебя, наплевав на приказ императора, – сказал Гаспар.

– Кто бы сомневался? Но я не понимаю, что происходит. Мария не реагирует на меня. Ты как-то вмешался, да?

– Ты знал о ней?

Ашиль подмигнул проходившей мимо красавице в белоснежном боа.

– Знал, да. Готовился, читал пророчества, интересовался делами бежавших Асье, изучал историю иных миров. Столько всего нарыл интересного, ты не представляешь. Безхозные кристаллы на дороге не валяются.

– Было пророчество?

– Конечно. А как же без него? Каждый кристалл у магов на счету. Когда он исчезает, жрецы впадают в транс, чтобы проследить его путь. Пророчество записывают, в надежде когда-нибудь вернуть реликвию. Я долго собирал сведения, долго ждал. И теперь все рухнуло, потому что... Так и не понял, почему. Почему она не повелась на испытанные чары? Метка ди Ар’раса ведь была слишком слабой.

– Ты провел ритуал на крови, Ашиль? Связал Марию с миром демонов?

– Ритуал на крови? – Ашиль как будто удивился на секунду, а потом рассмеялся. – Можешь считать и так, Гаспар.

– Ты должен снять с нее привязку.

– Я не могу. Потому что всё намного сложнее, чем тебе кажется. Ты не представляешь, что за интересные дела творились в замке Асье когда-то. Сейчас все свидетельства уничтожены, но мне удалось кое-что раскопать.

Ашиль встал и постучал себя пальцем по виску, намекая, что Гаспару он эти секреты не выдаст.

Но и по тем фрагментам, которые недавно узнал Кристиан Асье, было видно, что дело там темное. Клановые проклятия применяли обычно очень осторожно и в самых крайних случаях.

Глава 9 Пророчество

Вечернее купание заняло много времени — тревога как будто въелась в поры и хотелось ее смыть.

Потом я долго рассматривала метку в зеркале. Черный дракон и белый феникс. Тончайший рисунок.

Как же ее замаскировать? Всю дорогу до общежития я поднимала стоячий воротничок блузки, но постоянно так дергаться нереально.

— Асье, ты утонула там?! Люди ждут! — раздалось за дверью зычное.

— Сейчас! — я быстро закуталась в халат, прикрыла метку полотенцем и вышла.

Халаты мы обнаружили в комнатах, но вопрос с обычной, не форменной, одеждой все еще стоял остро. У меня даже шарфика какого-нибудь простенького не было, чтобы намотать на шею.

Люс уже сидела на кровати и перечитывала конспекты.

— Ты почему такая нервная? — поинтересовалась она, не поднимая глаз от тетради.

Я залезла с ногами на постель и в отчаянии осознала, что для скрытия метки нужна иллюзия. Косметические средства слишком ненадежны, еще будут сползать. Да и где мне их достать?

— Завтра у нас первое занятие по медитации, — напомнила Люс.

Немного покачавшись из стороны в сторону и пострадав, я подскочила с постели. Сорвала полотенце и заметалась по комнате, ругая про себя ди Тар’рина, который ничего не предпринял и оставил метку гордо светиться на моей шее. Его рисунок был полностью скрыт под высоким воротником. А у меня драконья морда вылезла на самом видном месте.

— Давай, помогу, — все так же спокойно предложила Люс. — А то поклонницы ректора не поймут, забодают.

Заметила все-таки. И связала факты.

Я в задумчивости замерла посреди комнаты. Люс приняла невинный вид и поморгала.

Обреченно вздохнув, я наклонила голову и продемонстрировала подруге красивое.

У ректора в Беллаторе действительно имелся целый клуб ценительниц его хмурой физиономии и великолепной фигуры. Что-то подсказывало, что адекватностью клуб не страдал и принимал самое активное участие в поисках «таинственной возлюбленной».

— Сегодня меня вызывала ди Пар’рсан, — сказала Люс, когда мы обе уселись на стульях посреди комнаты. — Уже в этом семестре у меня начнутся индивидуальные занятия по иллюзиям и метаморфозам, — она прижала ладони к щекам и помотала головой. — Я так счастлива. Но небольшие иллюзии уже сейчас могу создавать, научилась пока лежала в лазарете.

Люс с интересом присмотрелась к метке и сделала несколько пассов руками, активируя магию.

— Приходила в себя я долго. Где-то месяц, — она легко провела над меткой пальцами, словно что-то выплетая. — Ко мне заходил один адепт из целителей, развлекал, читал вслух. Он меня и научил нескольким полезным заклинаниям. Все, готово.

Я подбежала к зеркалу, кожа выглядела чистой и гладкой.

— А где он сейчас? Почему мы его не видели? — спросила я.

Люс пожала плечами.

— Я тоже надеялась, что еще его встречу, но он как сквозь землю провалился.

Улеглась спать я успокоенная. Метки не видно, а Люс дала страшную клятву о ней не болтать. Не знаю, какие мотивы у ди Тар’рина ее скрывать, а мне совсем не хотелось оказаться в эпицентре очередного скандала.

Люс тихим голосом рассказывала о своей прежней жизни в немагическом мире, походившим на наш XIX век. Они жили у реки, в бедной сырой лачуге. Люс продавала рыбу на рынке, но однажды заболела чахоткой.

— Беллатор вызывает у меня полный восторг. Это какая-то сказка. И Каролина Прис очень вдохновляет, показывает пример, как нужно бороться… — я слушала ее, пока не провалилась в сон.

Следующие дней пять прошли нормально. И, главное, спокойно. Ашиль Ферештех вел себя прилично. То есть так, как и подобает преподавателю. Я отметила несколько его ищущих взглядов, прошедшихся по моей шее, но этим всё и ограничилось.

А я всерьез взялась за тренировки, потому что устала позориться. Включилось мое привычное упрямство. То самое, что помогало учиться и работать в другом мире, что всю жизнь толкало меня вперед.

Бежала я всё еще в конце группы (куда мне до бешеных Прис и Нарта), но не пыталась отсидеться за углом. Полосу препятствий Ашиль не разобрал, и я с поистине впечатляющим упорством научилась проходить все ее этапы.

По вечерам я встречалась с парнями оборотнями и иногда оставалась с одногруппниками поиграть в мяч. Метка не исчезала, но и не беспокоила меня. Не жгла, не чесалась, и это настораживало.

Понимание всей прелести ситуации пришло в один из вечеров, когда ребята показывали мне очередные защитные приемы.

Ди Ар’рас сидел в сторонке и возмущался:

— Люкреция не постеснялась кинуть в Асье «Кислотный плевок». Совсем с ума сошла.

Что, что? Какой такой кислотный плевок?!

— Вчера приехал ее папаша, пытался уговорить ректора обнулить пятьдесят штрафных очков. По ним как раз получается отработка на кухне. Но тот уперся, — ди Ар’рас почесал макушку. — Все теперь ждут, чью сторону примет «Беллаторский Сплетник», который поначалу выгораживал Люкрецию.