Ураган по имени Рафаэль

— Эй, обвиняй своего босса. Я лишь соблюдал условия пари.

— С боссом я еще поговорю, — пообещала она. Рафаэль усмехнулся. Любая неприятность Стефано

Висенте была ему на руку.

— Ты оказался не таким, каким я тебя представляла. — Неторопливо произнесла Амалия.

— И каким же ты меня представляла?

— Надменным, эгоистичным, безразличным, беспринципным. Хотя, заставив меня лететь с тобой, ты проявил именно эти качества. Но я видела, как ты общаешься с членами команды сопровождения. С ними ты совсем другой — не хвастаешься, не задираешь нос, не приказываешь, а, наоборот, относишься к ним с уважением. Они профессионалы, и ты не мешаешь им работать.

Рафаэль рассмеялся:

— Если я стану их поучать, они тут же укажут мне мое место. Это мои друзья, Амалия, пусть не близкие. Мы все увлечены воздухоплаванием, и я безгранично им доверяю. А почему ты решила, что я могу задирать нос? — изумился он.

— Стефано ведет себя так постоянно. Он воображает себя повелителем мира или чем-то в этом роде. Мой босс обожает внимание и лесть.

— Не сравнивай меня с Висенте. Мы совсем разные.

— Знаю. Но поначалу я считала вас очень похожими. Кроме…

Рафаэль ждал ее ответа. Амалия была очень искренней и не скрывала ни радости, ни грусти, ни злости.

— Думаю, ты порядочнее Стефано, — неторопливо продолжила она. — Я неоднократно замечала, что ты мгновенно выходишь из себя, когда кто-то сомневается в твоих словах. Есть старая пословица: «Не держать слова — не уважать ни себя, ни другого». Ты весьма серьезно к этому относишься.

— Конечно.

Она кивнула:

— Сейчас многие стали бесцеремонными, не заботятся о том, какое производят впечатление. Почему для тебя так важно понятие чести?

— Не хочу быть похожим на отца, — неожиданно для себя выпалил Рафаэль.

Амалия нахмурилась:

— Что так?

Придется объяснять. Зря он не сдержался.

— В детстве он кормил меня и Андреаса байками о том, что поведет нас куда-нибудь. Но потом приезжал гость или деловой партнер, и отец тут же забывал обо всем. Так повторялось снова и снова. — На

Рафаэля нахлынула былая злость. Еще тогда он поклялся не давать пустых обещаний.

— Твой отец совсем не похож на моего. Папе нравилось проводить время с семьей. Зачем нужны дети, если ты не общаешься с ними?

— Я часто задавался таким вопросом. Наверное, для того, чтобы было кому оставить наследство.

— Наследство всегда можно отдать на благотворительные цели. Детям нужны не только деньги, но любовь и забота родителей, бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек — всех родственников.

— Ты рассказываешь сказку, а в жизни все иначе, — заметил он.

— Должно быть именно так, — настаивала Амалия.

— Сколько, по-твоему, ты пробудешь в браке, прежде чем изменишь свое мнение?

— Я никогда не изменю.

— Люди эгоистичны. Моим родителям было наплевать на желания своих детей. Они нанимали нам нянек, а сами делали то, что хотели. Когда мы подросли, нас сбыли с рук долой в интернат.

Откинувшись назад, Амалия посмотрела на Рафаэля:

— Так ведут себя только законченные эгоисты. Когда у тебя появляется ребенок, ты должен, прежде всего, думать о нем. Похоже, твои родители нисколько не изменились после рождения двоих детей. Детство мимолетно. Неужели им было так трудно уделить вам всего несколько лет?

— Несомненно. Твои родители явно поступали иначе.

— Они любили нас и радовались общению с нами. Возможно, тут сказалось их собственное сиротство. Мы были желанными детьми.

— Ты тоже будешь такой матерью? Дети окажутся для тебя на первом месте? — Рафаэль понял, что задал дурацкий вопрос. Амалия, как мать, заботится о брате. Ну а уж собственных детей она будет опекать еще лучше.

Она прищурилась:

— Я буду стремиться стать хорошей матерью. Считаю, что и ты будешь хорошим отцом.

Ее слова удивили его, и он резко напомнил:

— Жениться я не собираюсь.

— Вдруг ты страстно влюбишься и захочешь жениться?

— Мне тридцать четыре года. Я пока никого подходящего не встретил и вряд ли встречу.

— Никто ничего не знает наверняка.

— Ох, теперь ты стала Дельфийским оракулом? — поддразнил он ее. — С чего это ты так решила?

— Я вижу, какой ты.

— Я собираюсь остаться холостяком.

— Ты один из самых сексуальных мужчин планеты, и женщины, должно быть, из кожи вон лезут, чтобы завоевать твое внимание. Рано или поздно ты встретишь ту, перед которой не устоишь.

Рафаэль рассмеялся:

— Ну и картину ты нарисовала! Поверь, женщины ради меня не готовы на все, хотя твое заблуждение весьма лестно.

— Тогда ты слепец, если не замечаешь, что происходит.

— Многие просто хотят что-то получить от меня. Как я могу жениться, зная это и не доверяя женщинам?

— Ты все сразу поймешь, и тогда никто и ничто не сможет тебе помешать. И ты станешь таким отцом, какого хотел иметь сам, но не получил. Не надо заниматься только бизнесом. У тебя достаточно средств, чтобы содержать семью и заниматься ею. Разве ты не мечтал, чтобы отец проводил с тобой больше времени?

— Я не женюсь, у меня не будет детей, — решительно повторил Рафаэль.

Однако на мгновение он представил, какие дети могли бы родиться у него и Амалии. Смеющиеся мальчишки или девчонки, счастливые и окруженные любовью. Детишкам Амалии повезет с матерью. Рафаэль даже позавидовал.

— Почаще повторяй это, и ты убедишь себя, — заявила она.

— Я не себя убеждаю, а тебя. — Он вылез из гондолы, решив снова связаться с Мануэлем.

Амалия рассмеялась:

— Это едва ли имеет какое-то отношение ко мне. Хотя, узнав из газет о твоей помолвке, я напомню тебе твои слова в письменном виде.

— Почему ты не сомневаешься, что я женюсь?

— Потому что я против бессмысленной траты жизни. Подумай о том, какие замечательные дети могут у тебя родиться.

Рафаэль не знал, смеяться ему или нет. Амалия дразнила его. И это ему нравилось. Она не красавица. На ней нет макияжа, одежда скорее удобная, чем стильная. И все же что-то заставляет Рафаэля снова и снова смотреть на нее.

Ему нравилось разговаривать с ней. Интересно, какому мужчине удастся увлечь ее и удерживать возле себя всю жизнь? Впервые Рафаэль пожалел о том, что настроен против брака.