Уральские россыпи

Исовской прииск для лечения раненых бойцов и командиров помог организовать в посёлке госпиталь на двести коек. Гостеприимно приняли исовчане и разместили в своих домах более трёхсот семей, эвакуированных из прифронтовой полосы. Трудящиеся Исовского прииска, кроме выполнения прямых трудовых обязанностей на производстве, принимали большое участие в оказании помощи фронту. Компенсацию за неиспользованные отпуска, личные сбережения, средства, заработанные на воскресниках, проводимых субботниках передавали в фонд обороны.

Часто можно было видеть вывешенные «молнии» у станков, на агрегатах, в бригадах, на участках, на добычных объектах, гидравликах и драгах, где указывалось, что заработанные деньги в такую-то смену отчислены в Фонд Обороны.

Проводились «Дни золота», в них принимали участие все жители, от старого до малого, всё заработанное в такие дни также перечислялось в Фонд Обороны.

Только за первые два года войны исовчане внесли в Фонд Обороны 2276400 рублей наличными, облигациями государственного займа 1100000 рублей, на танковые колонны 1142988 рублей, на строительство самолётов 244000 рублей. За это же время было отправлено воинам Красной Армии более 20000 посылок, более 48000 тёплых вещей. Комсомольцы района послали около 4000 всевозможных подарков.

Двадцать четвертого февраля 1943 года в городе Нижний Тагил состоялась передача танков колонны «Исовский рабочий» экипажам. Пионеры и школьники Исовской средней школы собрали подарок экипажу шестьсот рублей. Инициаторами этого дела были пионеры. На передаче танков присутствовала от района комсомолка Елена Можайко.

Так ковалась победа в тылу. Так было повсюду на Урале!».

…. «Газета «Приисковый рабочий» 16 мая 1944 года писала:

«Телеграф принёс радостную весть – решением ВЦСПС и Наркомата по итогам работы за апрель месяц 1944 года Исовскому прииску присуждено переходящее Красное Знамя Государственного Комитета обороны СССР – первая премия».

Быстрее молнии разнеслась радостная весть по цехам, драгам, старательским участкам и бригадам. Четырнадцатого мая в клубе имени Артёма по этому поводу состоялся митинг. В двадцать часов открывается занавес. В ярких лучах электрических огней, посреди сцены портрет Великого вождя В. И. Ленина и Красные знамёна. На сцене лучшие люди прииска: начальник Строительного Управления тов. Романович С. К., начальник драги Алыпов В. Е., драгер Исупов Л. В., стахановцы Останин П. Н., Крюков К. Д. и другие. В зале тишина. Первое слово берёт Боровиков, секретарь партбюро. Он выражает благодарность тем, кто вдохновляет людей на подвиги и победы, тому, кто ведёт многомиллионный народ от победы к победе, любимому вождю народа т. Сталину И. В.

Раздаётся команда: «Под знамя ГКО встать!». Все встают и их взоры обращены на бархатное Красное знамя, которое несёт представитель Военного Совета, участник Великой Отечественной Войны, орденоносец, полковник – Самурин Матвей Сергеевич.

Представитель Красной Армии поднимается на сцену и здесь происходит вручение Знамени. Передавая его, полковник Самурин говорит:

Завоевать Красное Знамя ГКО – высшая честь. Вы её добились. Разрешите вам передать Красное Знамя (бурные аплодисменты) и пожелать на трудовом фронте новых замечательных побед. Работайте, трудитесь на благо нашей Родины (бурные аплодисменты).

Оркестр играет Гимн Советского Союза.

С радостным волнением подходит к Знамени директор прииска товарищ Савельев А. С. Он преклоняет колени и целует Красное Знамя. Затем, взяв его в свои руки, поднимается на трибуну и от имени коллектива дает клятву работать еще лучше, дать фронту драгоценного металла еще больше!».

Неисповедимы судьбы людские. Через каких-то двадцать лет, в 1964 году, Александр Сергеевич Савельев, начальник Управления по золоту Восточно-Сибирского совнархоза будет писать рецензию на дипломную работу выпускника Иркутского политехнического института Георгия Красноперова. Он высоко оценит эту работу, поставит оценку «Отлично». На отлично Георгий и защитит диплом. И оба не знали тогда, что это бывший Директор Исовского прииска благословляет в производственную жизнь будущего Главного инженера того же, Исовского прииска!

Все события военных лет опишет Константин Иванович Мосин только через тридцать лет после пышного и такого радостного Юбилея прииска.

А пока он, как и все исовчане, собрав вокруг себя гостей-механиков из соседних и дальних золотодобывающих предприятий, веселится где-то на островах обширного водоёма, не знает еще, что скоро возглавит службу Главного механика прииска, проработает на этой трудной должности всю свою оставшуюся в производстве жизнь, уйдет с почетом на пенсию, станет Летописцем золотых приисков!

И почетным гражданином города Нижняя Тура!

8

Заболела дочь. Первенец у Георгия с Ниной. И что там, в чистейшем лесном воздухе Северного Урала, нашла малютка в восемь месяцев своим дыханием, что там её подкараулило – но вот ведь, температура, тяжелый кашель, не ест, не спит. Нина вся с ней извелась, сил нет. И бабушки как раз нет дома, бабушка уехала навестить свою Уфалейскую квартиру – что там, да как.

Не хочет сдавать квартиру, боится умереть на чужбине, вдали от могилы отца, боится, что похоронят её на местном кладбище, на Исовском, и что она там, на этом незнакомом ей кладбище, одна будет? Вот и ездит туда-сюда. Как станет полегче, так к сыну едет, как ухудшается здоровье, так быстрей домой, не умереть бы на чужой земле. Господи, Георгий уже измаялся с матерью, всё убеждает – хватит тебе путешествовать, живи спокойно, чего тебе у нас не хватает, куда ты ездишь со своими болячками? Нет, ни в какую! В последний раз уехала, когда Георгий был в Павде, на сотой драге. Приезжает, а матери нет, уехала, говорят ему дома, в Уфалей, квартиру проведать. Вот ведь неугомонные эти старики. Ну что им не живётся, чего не хватает! Тепло, светло, обута-одета, накормлена, нет, всё равно что-то надо, куда-то спешит, чем-то озабочена.

Георгий съездил за матерью, прямо на машине съездил. Забрали с ней какие-то ей необходимые вещи, без которых она ну уж совсем жить не может. Побывали с ней на могиле отца. Георгий здесь, прямо на могиле поклялся матери, что – где бы с ней не случился последний смертный день, он, Георгий, если господь-бог его сохранит раньше твоей, мама, смерти, обещает похоронить её вот здесь, в этой могиле, рядом с отцом.

– И ты здесь пообещай, мама, что перестанешь отныне бояться чего не надо, жить станешь спокойно у нас дома, в нашей семье, что бы там с нами со всеми не приключилось. А смерти бояться не надо – все там будем. Но каждый – в строго ему одному назначенное время.

С тех пор мать успокоилась и уже не уезжала в страхе в Уфалей при каждой появляющейся «болячке».

…Много позже, когда пришло всё же то время, когда мать распрощалась с миром людским, с земной своей жизнью, так и сделал Георгий – увёз мать на Уфалейское кладбище, похоронил её рядом с отцом, в одной с ним могиле. И проводили её в этот последний путь все её многочисленные родственники – и из Челябинска, и из казачьих станиц Чебаркульских да Травниковских. Все её дети, внуки и появившиеся кое-где уже и правнуки!

Но до этого еще – жить да жить…

Светлана разболелась не на шутку. Георгий приходил домой поздно, мать уже сил не имела успокоить капризничающую дочь. Георгий брал её на руки и ходил, баюкал, напевал ей песни колыбельные. Особенно нравились Светлане «Спи моя радость усни…» и старая казачья песня «ты скачи, скачи, мой конь». Девочка удобно устраивалась на руках отца, мгновенно засыпала, но спала чутко, и как только отец, усыпив девочку, пытался переложить её в кроватку, она тут же просыпалась и строго приказывала отцу – «пой, папа, пой», и снова засыпала под отцовское мурлыканье колыбельной песни. Так по полночи не давала спать отцу.