Урфин 2. Новая власть
Шрифт:
Она смела в небольшую грязную кучу осколки, остатки чая, выкидыши веника, и загребла всё это на совок, а затем выбросила в ведро. Вот так, ей не трудно, пожалуйста.
– Да, странный сегодня день, все как с цепи сорвались, ещё это облако, – Татьяна присела на кушетку и подобрала ноги. – Мы с тобой, Юлька, как на арене цирка.
– В цирке весело, – Юля присела рядом. – А у вас тут дурдом просто, хорошо, что ухожу. Пусть в Игнатовской больнице зарплата поменьше, но там так спокойно, ты бы знала, – Юля закатила глаза и блаженно улыбнулась.
– Это да, у нас не каждый работать сможет, специфика, – кивнула Татьяна.
– Да
– А ты что, в проклятия веришь? – оживилась Татьяна. – Никогда бы не подумала.
– Верю, не верю, а место неприятное, – Юля смутилась.
Про себя она прекрасно знала, что это за место – больничный городок, и это знание казалось ей вполне естественным, даже мудрым. Но стоило только заговорить о знаемом в слух, как выходила какая-то дикость, махровая дремучесть, сплошной мистицизм, она чувствовала, что начинает походить на какую-то суеверную деревенскую бабу.
– Что там, в пятой палате случилось? – спросила она, пытаясь сменить тему разговора.
– Ай, ничего особенного, – Татьяна махнула рукой. – Эти мужики такие трусы порой, как бабы, ей богу. Турову Сергею Андреевичу я поставила капельницу и наказала следить, когда закончится. Так он подумал, будто если лекарство закончится, то воздух в вену пойдёт, вот и давай себя и других накручивать. Мол, давайте скорее скоро всё, нет, ну надо додуматься?
– Да, уж… – рефлекторно протянула Юля.
«Последнее время всюду реклама нового торгового центра, пусть Эдик меня туда ведёт, раз виноват, и пицца… хочу пиццу – размышляла она».
Юля сглотнула и вздохнула.
«Ещё целая ночь впереди, когда же кончится эта дурацкая смена?..»
– О чём задумалась? – голос Татьяны прервал размышления.
– Да так, ни о чём. Домой хочу, – усмехнулась Юля.
– Все хотят, – кивнула Татьяна.
– Извините, – дверь приоткрылась и в щель просунулась голова бабульки. – У меня время укола, – бабуля с выцветшими раскрашенными сединой волосами смотрела приветливо, – а на посту у вас никого.
– Да, сейчас, Марина Александровна, – Татьяна поднялась. – Ну, ты отдыхай пока, а я подежурю, потом сменимся, что-то ты бледная какая-то.
Юля в ответ вымученно улыбнулась и кивнула. Она и правда чувствовала себя уставшей, разбитой, готовой упасть и проспать целые сутки.
– Идёмте, Марина Александровна, сейчас сделаем укольчик, ляжем баиньки, время уже позднее, – Татьяна прикрыла за собой дверь.
Юля поднялась, подошла к столу, который стоял возле самого окна и включила настольную лампу, затем выключила верхний свет, в сестринской стало уютнее, но тревога всё равно не покидала её. Темнота за окном казалась угрожающей, будто та странная туча сверху, накрыла больницу и теперь просачивалась через окно в комнату.
– У-ух… – Юля повела плечами.
Она легла на кушетку, укрылась дежурным одеяльцем и прикрыла глаза…
– …Вставай, вот, разоспалась, – Татьяна тормошила её за плечо.
Просыпаться не хотелось, Юля натянула на голову одеяло, но его тут же сдёрнули, пришлось открывать глаза.
– Ну, что такое, я же только легла, – сонно проворчала Юля.
– Да ты что! Уже четыре часа ночи, – сообщила Татьяна.
– Как? – Юля вскочила.
Татьяна смотрела добро, но серьёзно, на шутку это не походило,
Юля достала телефон, на экране четыре тринадцать.– Ничего себе, а мне показалось, только глаза прикрыла, – растеряно пробормотала Юля.
– Да уж, расслабилась, – Татьяна усмехалась. – Жалко даже будить тебя было, но я сама что-то носом клюю, подежурь, тут уже немного осталось.
– Конечно, – Юля подошла к зеркалу.
Лицо припухшее, глаза красные, волосы растрепались.
Она поправила причёску, умылась, чуть подкрасила губы.
– Я тебя полвосьмого разбужу, – подравнивая помаду на губах, сказала она Татьяне.
– Хорошо, – сонно пробормотала Татьяна, но вдруг встрепенулась. – Там же этот, из седьмой палаты, Шнурков, пошёл курить, не спиться ему, и до сих пор не вернулся, ты того, если не придёт через полчаса, сходи, проверь, мало ли что.
– Ладно, проверю, спи, – Юля вышла из сестринского кабинета и пошла на пост.
Коридор, подсвеченный мёртвым белым светом, казался фантастическим туннелем, только настольная лампа на посту отбрасывала живой жёлтый уютный свет.
Она села за стол, из выдвижного ящичка достала журнал с кроссвордами и принялась разгадывать слова.
Однако мысли всё время уходили в сторону, то вспоминалось странное облако повисшее над больничным городком, то Эдик, то сын. Самые лёгкие слова уже были разгаданы и потому, отгадать что-то ещё оказалось очень сложно.
Она отложила журнал в сторону и по-хозяйски оглядела отделение.
«Шнурков… надо проверить, – вспомнила Юля».
Она поднялась и почти бесшумно, лишь еле слышно шурша халатом, пошла к лестнице.
Снизу лестницы на неё пахнуло чем-то жутким, по коже побежали мурашки, Юля даже вздрогнула.
«Или не ходить? – опасливо заглядывая на нижние ступеньки, подумала она. – Нет, надо, вдруг, что-то случилось…»
Осторожно, словно спускаясь в тёмный колодец, Юля пошла вниз по лестнице. Её тапочки мягко ступали по бетонным ступеням, руки крепко держались за перила, а снизу продолжало тянуть жутью и холодом.
Между первым этажом и туннелем Юля остановилась.
– Шнурков, вы здесь? – собственный голос в абсолютно мёртвой тишине показался каким-то чужим. – Ау, есть там кто?
Вокруг тихо, даже обычных сверчков не слышно.
Юля ещё раз огляделась, тяжело вздохнула и пошла вниз.
– Есть здесь кто? Шнурков, вы где? – она говорила специально, чтобы разогнать пугающую тишину.
Из-под лестницы запахло окурками и табачным дымом.
Она заглянула под лестницу, там ей открылась привычная картина – пол весь усыпан пеплом, на стенах чёрные отметины от затушенных окурков, банка с окурками переполнена, а рядом заплеванное ведро и ещё десятка два чибисов валяются вокруг лавки, но никого не было.
«Так может он уже давно вернулся, пока мы в сестринской сидели! Как же я сразу не проверила, – подумала Юля».
Она обрадовалась этой спасительной мысли, здесь в низу она чувствовала себя беззащитной и уязвимой.
Юля развернулась на выход, но внезапно ей перегородил дорогу какой-то мужик.
– Ой! – вскрикнула Юля. – Вы меня напугали.
Мужик в больничном халате продолжал заслонять выход. Его редкие вьющиеся волосы торчали в разные стороны, а взгляд странно отсутствующий был направлен куда-то вдаль, руки зарылись кистями в глубокие карманы халата.