Уроки для графа
Шрифт:
– Позволь, я представлю тебя кое-кому, – предложил Белл, который чувствовал себя в клубе так, словно это был его второй дом.
Глубоко вздохнув, Дэвид мысленно приготовился к знакомству с какими-нибудь самовлюбленными хлыщами – герцогами или маркизами вроде Белла. Несмотря на богатство и воспитание, явно полученное в привилегированных заведениях, он не стал напыщенным индюком. Бэлл был помолвлен с младшей сестрой Дэвида – Марианной. Но познакомились они еще до того, как Дэвид неожиданно узнал о том, кто он на самом деле, а именно – наследник графа Элмвуда. Это означало, что его сестра настоящая леди. Дэвид до сих пор с трудом верил в это. После того как все они вернулись из Франции прошлой осенью, он узнал, что его скончавшийся
Теперь Дэвид стал обладателем титула, джентльменом, аристократом. Всего было слишком много. В Брайтоне они жили если не в бедности, то уж точно не в роскоши. В их простом коттедже было несколько комнат, и одну из них Дэвид делил с Фредериком. Они сами выполняли все дела по дому, драили полы, пилили деревья для поделок отца, ловили рыбу, охотились, бегали на деревенские танцульки, а когда выросли, отправились в армию, а Марианна устроилась горничной к леди Кортни.
Ни разу в жизни отец даже не намекнул, что является сыном графа. По всей видимости, он не общался со своей семьей из-за того, что пошел против воли отца и женился на матери Дэвида, отказавшись от претензий на титул, и стал строить собственную жизнь в Брайтоне, вдали от шумного Лондона. Но даже на смертном одре отец не открыл правду. Из-за этого у Дэвида иногда появлялась надежда, что все случившееся какая-то чудовищная ошибка. Однако именно генерал Гримальди, глава министерства внутренних дел, обнаружил эту самую правду, и, судя по всему, в том, что отец Дэвида оказался единственным сыном графа Элмвуда, не было никакой ошибки. А это означало, что Дэвид, как его единственный оставшийся в живых сын, после смерти отца наследует титул.
– Посмотри вон туда, – Белл указал на группку мужчин в углу главной гостиной, склонившихся над толстым фолиантом. – Это печально известная книга для регистрации пари. Страницы этого тома содержат все виды пари, какие только возможны.
Дэвиду не хватило духа сказать Беллу, что он никогда не слышал о такой книге, и даже более того – ему это было совсем неинтересно. Участники пари представлялись ему идиотами, которым не терпится избавиться от своих денег. В армии Дэвид не единожды был свидетелем того, как люди лишались месячного жалованья или даже большего, потому что делали ставки, имея лишь призрачные шансы.
– Перейдем в следующую комнату, – предложил Белл. – Возможно, кто-то из моих друзей там.
Они не сделали и двух шагов, как появившийся из коридора джентльмен окликнул маркиза:
– А, вот ты где, Беллингем! Я как раз тебя разыскиваю. Можно перекинуться с тобой парой слов… тет-а-тет?
Бэлл вопросительно взглянул на Дэвида, и тот, согласно кивнув, отошел в сторону и, заложив руки за спину, принялся разглядывать убранство зала.
Дэвид уже понял, что маркиз ведет двойную жизнь, когда вместе с Марианной приехал, чтобы вызволить его из французского плена. Они оба были тайными агентами министерства внутренних дел, поэтому нет ничего удивительного, что у него есть секреты.
Дэвид взглянул в сторону группы джентльменов, собравшихся у книги регистрации пари. Это было последнее, что ему хотелось бы сделать, но ведь надо же проявить доброе отношение к представителям своего новообретенного класса! Приблизившись к ним, он откашлялся, обращая на себя внимание.
– Добрый вечер, джентльмены. На что ставим сегодня?
Мужчины обернулись и уставились на него в таком недоумении, словно у него выросли рога.
– Прошу прощения, – Дэвид готов был провалиться сквозь землю. – Полагаю, мне следовало сначала представиться. Я…
Договорить он не успел.
– Вы ведь Элмвуд, не так ли? – осведомился один из молодых людей, с интересом глядя на него.
Дэвид смущенно пригладил лацканы, все еще не вполне привыкнув к изысканной одежде, которую теперь
носил. Белл отвел его к лучшему портному на Старой Бонд-стрит, и теперь он стал обладателем дюжины сорочек из тончайшего полотна, двух дюжин белоснежных галстуков, превосходно пригнанных бриджей и сапог, которые сияли так, что в их мысах можно было увидеть свое отражение. А еще панталоны, носки, жилеты и носовые платки – о ужас! – с монограммой. Все это обошлось в безумную сумму – столько у него не набралось бы за всю предыдущую жизнь, – но вместе с титулом он получил приличное состояние. Судя по всему, дед его был далеко не бедным.– Да, вы правы, я граф Элмвуд, – ответил Дэвид именно так, как следовало, чувствуя себя при этом последним идиотом.
Ну разумеется, они уже знали, кто он такой. Белл предупредил, что его имя постоянно мелькало в газетах с того момента, как новость о его прибытии разнеслась по Лондону со скоростью лесного пожара. Марианна неделями скрывалась в городском доме леди Кортни из опасения, что ее затопчут леди, возжелавшие познакомиться с сестрой нового графа, которая к тому же стала невестой одного из самых неуловимых холостяков в стране.
Мужчины обменивались неловкими взглядами, а Дэвиду захотелось испариться, исчезнуть, слиться со стенами и стать незаметным. Он сказал что-то не то? Или сделал? Видимо, да, судя по их лицам.
– Вы умеете хранить секреты, Элмвуд? – спросил вдруг один из них с ехидной улыбочкой.
– Какого рода? – осторожно уточнил Дэвид, не желая иметь ничего общего с этой компанией.
– Не говорите ему! – воскликнул кто-то. – Он связан с Беллингемом.
– Да, это правда, – кивнул Дэвид. – Это мой будущий родственник.
Если у них есть секреты, которые нужно хранить от Белла, он не намерен в этом участвовать. Дэвид хотел было отойти от компании, когда услышал:
– Мы заключаем пари на леди.
Дэвид поморщился и, взглянув на щеголя, который это сказал, уточнил:
– Леди? И какого рода пари?
– Есть некая непреступная дама, вот мы и заключаем пари на то, кто из нас на ней женится, а каким способом, неважно.
Почему-то он сразу вспомнил леди, которую видел на веранде. Она, конечно, еще та штучка, но как раз на таких и заключают пари. Вчера, вернувшись в столовую, Дэвид извинился перед хозяйкой и покинул прием, быстро прикинув, что не стоит встречаться с этой грубиянкой. У нее наверняка был большой опыт по части подобного обращения с мужчинами. Да и, скорее всего, она забыла о нем в тот же самый момент, как он ее оставил, а вот ему, похоже, потребуется побольше времени, чтобы забыть ее. Значит, именно так и положено вести себя аристократу? Слушать грубости и молчать? Тогда он предпочел бы вернуться в Брайтон, найти милую скромную девушку из местных и жениться на ней. В конце концов, ему ведь потребуется графиня – именно это Белл сказал.
Тряхнув головой, Дэвид опять подумал о компании, заключившей пари. Конечно, он наверняка пожалеет об этом, но все же обернулся и спросил:
– Какое отношение имеет Белл к этому пари?
– Не говорите ему! – опять выкрикнул тот же мужчина.
У Дэвида засосало под ложечкой. Черт! Не надо было спрашивать об этом. Все-таки пари имеет какое-то отношение к Беллу.
– Леди, о которой мы говорили, – пояснил щеголь с такой мерзкой улыбочкой, что Дэвиду стало не по себе, – это Аннабел Беллингем.
Дэвид присвистнул. Ничего себе! Это же сестра Белла. Ему еще предстояло с ней познакомиться, но пока ее не было в Лондоне, как обычно зимой. Со дня на день они с леди Беллингем должны вернуться из деревни к сезону. Ему было известно, что девушка на несколько лет моложе брата и, судя по всему, еще не замужем. Если учесть, что Марианна очень боялась при встрече ей не понравиться, нрав у девицы ого-го. И только после визита к матери и сестре Белла она заявила, что обе леди очень доброжелательны и приняли ее хорошо. Дэвид был счастлив безмерно.