Уроки переносятся на завтра

– С точки зрения результата — никакой.

Новизна мыслительного подхода Атиллы никого не оставила равнодушным.

– А другие категории?

– А, ну да! Вторая — это те, которые ничего не изобретают сами, но выбирают из предложенных вариантов.

– Как в магазине?
– предположил Лёха.

– Точно! Берут, что есть на полках.

– Например?

– Посадить дерево, построить дом...

– Вырастить сына?

– И его тоже. Как вы понимаете, дорогие мои, пьянство здесь ещё более неизбежно. Они сомневаются: то ли выбрали, не переплатили ли.

– Таких большинство, - горько резюмировал Толян.

– Не спешите с выводами, уважаемые коллеги. Мы ещё о третьей группе ни словом не обмолвились.

Народ затаил дыхание.

– Последняя категория вообще не занимается такой ерундой, как поиск смысла жизни. Но поскольку человеческая сущность не позволяет им полностью самоустраниться от этого вопроса, они только и делают, что отвлекают себя от него.

– Горьким?
– догадался Серега.

– А чем же ещё?!

Повисла тягостная пауза, которую прервал Ваня Жилкин.

– Как-то ненаучно, - возразил он.

Серега пошёл дальше и обвинил Атиллу в надувательстве.

– Нет, я ещё могу себе представить, чтобы все поголовно пили, - сказал он.
– Но чтобы тебя допустили к защите с такими тезисами...

– Ты что, мне не веришь?
– обиделся самозванец.

– Нет.

Атилла вскочил с места и ринулся в прихожую выворачивать карманы телогрейки.

– Сейчас, - приговаривал он.
– Сейчас.

– Что ты ищешь?

– Удостоверение кандидата наук.

– Ты же его в карты проиграл, - съехидничал Шнырь.

– Разве?

– Ну да.

Компания покатилась со смеху.

– Атилла, может, ты и аборты умеешь делать?

– Женщинам — нет.

Балаган продолжился, а Шнырь между делом прильнул к командирскому уху.

– Ваня, - доверительно прошептал он.
– Так дело не пойдёт. Ещё парочка дней, и твои бойцы начнут мародёрствовать. Армия разлагается у нас на глазах.

– Да я и сам вижу!
– воскликнул Иван, ни о чём таком и не думавший.
– А что делать? Рыть окопы?

– Эх, молодёжь!
– упрекнул его Шнырь.
– Отправь активистов с обходом по комнатам. Пусть все видят, что мы не дремлем и помним о каждом.

– А повод?

– Да хоть биографию выспросить. Главное — постоянно мозолить им глаза. Чтобы они чувствовали у себя на горле вездесущую любящую длань.

Глава 23. Дед Магдей и его команда

В первый же вечер пребывания в общаге, когда ББМ беспечным первокурсником порхал по коридорам, изучая входы и выходы, его остановили где-то в районе умывальника двое угрюмых типов перезрелого возраста.

– Земеля, - попросил один из них, одетый в облегающую белую маечку, трещавшую под упругими бицепсами.
– Одолжи три рубля до стипендии.

При этом он вульгарно положил свою увесистую руку на плечо ББМ и потрепал его по холке — ничего такого, выходящего за рамки приличий. Однако уже в следующую секунду качок обнаружил себя отдыхающим на немытом кафеле в очень неудобной позе. Где-то рядом, судя по звуку, упал мешок картошки, и в размытом предмете, оказавшимся прямо у него перед глазами, он узнал изящный кроссовок товарища.

С того самого момента за ББМ укрепилась репутация бескомпромиссного, хотя и туповатого бойца, напрочь лишённого дипломатических навыков. Собственно, и кличку-то свою — ББМ — он получил именно тогда.

С детства вкусивший, что такое предательство, несправедливость и жестокость, он раз и навсегда решил во всём полагаться только на силу своих рук и быстроту реакции. Занятия каратэ в подпольном клубе окончательно раскрепостили его и дали навыки, необходимые для выживания в джунглях, официально именуемых социумом.

Его любимым развлечением было подойти к кому-либо и попросить:

– Ну-ка, ударь меня.

Тот, кто видел ББМ впервые, всячески тушевался, а кто знал, смело выполнял эту диковинную просьбу. ББМ с легкостью уворачивался и даже не пытался ударить смельчака в ответ. По его мнению, только преодоление реальной угрозы вело к совершенству боевой формы.

Прокол случился с ним только однажды. Кто-то из сокурсников подтолкнул к нему для знакомства скромного, молчаливого паренька. Достаточно крепкого на вид, но не агрессивного. На лекциях он вечно сидел где-нибудь с краю или в углу, и потому благополучно оставался незамеченным. Даже в общаге он жил в самой крайней комнате на самом верхнем этаже, куда не ступала человеческая нога.

– Ударь меня, - попросил ББМ в качестве почина.

Парень не удивился, но повёл себя несколько оригинально.

– Давай, я лучше сломаю тебя пополам?
– выступил он со встречным предложением.

– Попробуй, - согласился ББМ, изнывая от любопытства.

Парень молча скрутил его, как и обещал, словно собирался засунуть ББМ в маломерный чемодан.

Они немедленно подружились, и с той поры парня стали называть Железным, хотя многие знали о его феноменальной силе задолго до инцидента — ещё на первом курсе, когда студентов подвергли медицинскому осмотру, Железный лёгким движением кисти сломал механическое устройство для измерения силы рук. Доктор долго искал разбросанные по всему полу пружинки и болтики, соображая, что написать в ведомости. Остановился на максимальной цифре, обозначенной на шкале прибора. К следующему агрегату, измеряющему объем легких, Железного не допустили.

Несмотря на врожденную скромность, Железный любил развлекаться, истязая товарищей рукопожатиями. Всякое приветствие сопровождалось хрустом костей и стонами, отчего студенты старались избегать лишних контактов с силачом. Добавим к этому проблемы потоотделения, и станет ясно, почему Железного не окружали толпы поклонников его таланта.

Чуть ли не единственной забавой, куда его регулярно приглашали, была покупка водки «на тачке»*, поскольку именно там Железный проявлял свои лучшие качества, принося пользу. После совершения сделки он обычно говорил таксисту:

– Ну, мужик, спасибо тебе. Выручил.

И протягивал руку.

– Ты чего это?
– испуганно говорил водила, как только оказывался в капкане.
– Отпусти!

* Советские таксисты приторговывали водкой с колёс, когда закрывались вино-водочные магазины. Цена одной бутылки превышала десять рублей. Студенты являлись основными потребителями этих услуг.

Железный улыбался и жал ещё сильнее. Через минуту неравного противостояния водитель сам предлагал пересмотреть их договор, и бутылка уходила по цене, ниже магазинной.