Уроки переносятся на завтра

Вполне естественно, что положительный папа всячески старался уберечь сына от сомнительных знакомств, пуская в ход ремень, когда слова не помогали. Однако боязнь родителей Толяна насчёт того, что Серега испортит их единственного отпрыска, была напрасной. Вовсе не Серега, а их ненаглядный сынок выступал зачинщиком большинства драк, лазил без стеснения к девчонкам под юбки и совершал прочие поступки, достойные сожаления. Лучше всего в двух словах охарактеризовать эту парочку мог бы такой выпуклый образ: бездомная дворняга с примесью сенбернара и породистый нагловатый бульдог.

Пожалуй, единственным их сходством была тяга к знаниям. В том смысле, что она отсутствовала напрочь. До двоек, правда, дело не доходило — друзья держались на плаву, купаясь в четвёрках и тройках.

Пройдя вместе все этапы созревания — от ссадин на коленках до водки и плохих компаний, они благополучно избежали и детской комнаты милиции, и увечий, причиняемых шалостями с порохом, пока не вляпались в одну очень скверную историю. Как раз по завершении выпускного вечера они, не известно зачем, грабанули киоск «Союзпечати», поживившись цветными карандашами, почтовыми конвертами и воздушными шариками. Разбивая стекло голыми руками, Серега сильно порезался, забрызгав своим ДНК социалистическое имущество.

Неделю после этого они прятались от возмездия по чужим дачам, питаясь найденными в погребах запасами, уничтожали отпечатки пальцев, прикладывая их к раскалённой плите, и строили планы отступления. Самой гениальной, после покорения Мыса Провидения, им показалась идея вербовки в Красную Армию, и они, не теряя драгоценного времени, посетили военкомат, где написали два заявления с одинаковой просьбой — забрить их в Афган. Они свято верили, что принесут Родине гораздо больше пользы с оружием в руках, нежели со стаканом чефира на нарах. Девушка в окошке сильно удивилась и отказала новобранцам на том глупом основании, что просителям не исполнилось ещё восемнадцати лет. Да и министр обороны не отдал на тот момент никакого приказа.

– Осенью приходите, - посоветовала она.

Тогда раздосадованные неудачей друзья быстренько собрали документы и улетели в областной центр — за высшим образованием.

Эти ли активные действия помогли им, или что другое, но карающий меч правосудия дал в тот раз осечку. Жизнь дарила им ещё один шанс, и они спешили использовать его на что-то более осмысленное. Весь июль они честно штудировали учебники, отказывая себе в малейших удовольствиях, за исключением разве что пива.

Поступать они решили в один институт, но на разные факультеты. Толян с детства болел мотоциклами и потому выбрал автомеханический, а Серега питал неистребимую тягу к проводам, что подтолкнуло его к электротехнике. Не учли они одного: конкурс на специальность Толяна зашкаливал за десять человек на место, тогда как на выбранную Серегой профессию случился недобор. Толян вымучивал трояки, а Серега лишь один раз сорвался вниз до четвёрки. А на последнем экзамене по русскому языку и литературе произошла вполне предсказуемая катастрофа — Толян провалился.

Тем для сочинения дали целых три: первая — что-то вроде «Мировоззрения Наташи Ростовой», вторая — «Чичиков, как выразитель интересов крепостничества», а третья — «СССР — мировой оплот гуманизма и человечности». Не мудрствуя лукаво, Серега выбрал третью, «свободную», как она ласково именовалась, тему. Отложив в сторону совесть и всё доброе, чему учили его семья и школа, он пространно изложил, какие они все зашибательские, за что и получил достаточный в его положении «уд». Толян же легкомысленно решил довериться прелестной вертихвостке Наташе, на чём и погорел. Ему бы для начала со своим жизненным кредо разобраться, или, на худой конец, Чичикова публично заклеймить позором...

Толян уехал домой первым, оставив Серегу наедине с мыслями забрать документы, разделив тем самым судьбу друга, какою бы она ни была. Но что-то его удержало от этого шага — теперь уже и не вспомнишь, что именно. А через пару месяцев пришла короткая, как подзатыльник отца, телеграмма: «приезжай на проводины». Серега бросил всё и помчался на самолёте в родной город.

Водка текла рекой, впервые без упрёков со стороны печальных родителей, а вместе с ней — слёзы. Когда последние гости разошлись, они сели на кухне, обнявшись, и плакали. Не по-мужски это, понятное дело. Но что ещё остается человеку, когда его разлучают с самым дорогим и преданным ему существом?

Они не ленились писать письма, при каждом удобном случае сопровождая их фотографиями. Одна из них, запечатлевшая бравого Толяна возле какого-то грозного орудия, бессменно стояла на Серегиной тумбочке в общаге. Тон писем постепенно менялся: от жалоб и сетований они эволюционировали в направлении обсуждений будущих совместных планов, и вот, наконец, пришла долгожданная весть — Толян возвращался из армии, и первым пунктом его назначения был отнюдь не родительский дом.

Поезд заскрипел, громыхнул и встал намертво, будто уткнулся во что-то ещё более громоздкое, чем он сам. Из вагона показалась возмужавшая, но всё такая же узнаваемая рыжая макушка Толяна, и они бросились в объятья друг друга.

– Серега!
– восклицал дембель и тряс друга за плечи.

– Толян!
– не отставал от него студент.

От избытка чувств им не хватало слов, поэтому начинать следовало с самых простых.

– Ну что, какие планы?
– первым созрел Толян.

– Ты ещё спрашиваешь! Будем гудеть всю ночь.

– А куда двинемся?

– В общагу, конечно. Познакомлю тебя с пацанами. У нас там, знаешь, какая братва!

– Постой, - охладил Серегин пыл друг.
– В общагу мы всегда успеем. Давай лучше упадём где-нибудь.

Предложение оказалось неожиданным. Денег у Сереги в кармане оставалось рублей десять, не больше. Как назло, дело происходило перед самой стипендией. Но раз друг зовёт, значит, так надо.

Идея сесть в «железке» оформилась сама собой. Ехать с вокзала никуда не надо, да и потом домой добираться — пятнадцать минут на трамвае. Кабак этот был не хуже других в городе. Разве что не очень престижный, зато с местами проблем он почти никогда не испытывал.

Серега заказал «студенческий комплект». В те редкие, но неизбежные моменты, когда ему приходилось бывать в подобных заведениях, он брал «столичный» салат, антрекот или шницель и на остальное — водки. Когда закуска неизбежно подходила к концу, спасал морс из облепихи, не очень дорогой и полезный.

– Ну, давай, брат! – родил Серега первый тост.

– Давай! – согласился с ним Толян.

Как положено, они поморщились и занюхали выпитое чёрным хлебом. И лишь после этого позволили себе прикоснуться к салату и закурить — сколько раз Серега мысленно представлял себе эту картину!

– Толян!

Он почувствовал мощнейший приступ сентиментальности, испугавшись расплакаться, но его спас подошедший официант.

– Я извиняюсь, молодые люди. К вам гости, - сказал он.

– Какие ещё гости?
– удивился Серега.

– Двое. Тихие, скромные, мужского пола.

– Чувак, мы никого не ждём, - попытался вставить своё веское слово Толян, но официанта его возражения не интересовали.

– Ладно-ладно, - усмехнулся он.
– Всё понимаю, но кушать не только вам хочется.

Они увидели приближающуюся к ним парочку, но произвела она на них впечатление прямо противоположное.

«Прикольные типы!» - подумал Серега.

«Что за уроды?!» - возмутился Толян.

Глава 3. Для нашего гостя