Усадьба госпожи Ленбрау

Проглотит ли он оскорбление, списав всё на то, что я женщина и слишком импульсивна?

Не знаю.

Ответа на этот вопрос я так и не нашла, сколько ни пыталась анализировать Флоси. Одной встречи недостаточно, чтобы понять характер человека и предсказать его действия. А с некоторыми и многих лет знакомства будет не хватать для понимания всех граней личности.

Однако интуиция подсказывала мне, что от соседа стоит ждать проблем. И я решила ей доверять.

Настроение упало ниже плинтуса.

Ерон перестал подгонять лошадь через несколько минут пути, и та пошла шагом.

Вопросов возница не задавал, и я была ему за это признательна. Сейчас совсем не хотелось рассказывать о своём фиаско. Ведь я подвела всех жителей Любово. Не добыла денег. Окончательно разругалась с соседом, который мог помочь и поправить наше незавидное положение.

Но не после того, как Флоси узнал, что я теперь замужем.

Ещё и так уничижительно отозвался о моём браке и муже. Было особо неприятно, что сосед догадался о моих финансовых проблемах. Как он там выразился? Этот докторишка не помогает деньгами?

А он должен помогать?

Я не знала, как принято в этом мире. И обязан ли муж содержать жену, если они живут порознь и у неё своё имение. Но мысль, что у доктора Ленбрау есть деньги, и он может мне помочь, не отпускала.

Да, они с Еженикой договаривались о фиктивном браке, чтобы отвлечь от неё подозрения. Но у нас-то с ним всё случилось по-настоящему. Пусть случайно с моей стороны и всего один раз.

К тому же мне, как современной женщине, которая привыкла самостоятельно решать проблемы и ни от кого не зависеть, претила мысль о том, чтобы просить денег у доктора.

Но иного выхода я не видела.

Если мы не засадим поля в зиму, в следующем году не будет урожая. А значит, усадьба придёт в ещё больший упадок. И с каждым годом ситуация станет ухудшаться, пока этот процесс не окажется необратимым. И тогда мы с Бабурой, Истой, Ероном и его внуком пойдём просить милостыню на больших дорогах.

Был ещё один вариант: продать имение и купить небольшую квартиру в городе. А оставшиеся деньги положить под проценты, чтобы жить на ренту. Но, к сожалению, я не знала местных законов, цен и рынка недвижимости.

Могла ошибиться и оказаться в ситуации ещё худшей, чем сейчас. Поэтому я решила этот вариант пока даже не рассматривать.

Тем временем мы подъехали к мосту. Свежий аромат воды выдернул меня из невесёлых мыслей. К тому же напомнил о прошлом переезде по расшатанному настилу.

– Останови! – я тронула спину возницы.

Он натянул поводья и лишь затем обернулся, вопросительно глядя на меня.

– Ты поезжай домой, а я пройдусь, – сообщила ему.

Поднялась, держась за бортики, и задом начала спускаться. То ли в Поречье был высок уровень адреналина, то ли подъёмы мне даются легче спусков. Но так легко сойти с дрожек на твёрдую землю мне не удалось.

Сначала я долго нащупывала ногой спицу. Затем поняла, что выбрала наклонную, и, стараясь не свалиться, пришлось искать следующую.

В общем, я снова стала той беспомощной барышней, которой нужна опора, чтобы спуститься.

К сожалению, в жизни такой опоры у меня не было. Поэтому все колдобины судьбы придётся преодолевать самостоятельно.

– Барышня, руку давайте, подсоблю, – словно ответом на мои мысли старичок тянул мне морщинистую ладонь.

Я приняла её, ровно перед тем как спрыгнуть на дорогу. Выше Ерон всё равно не дотягивался.

Оказавшись на твёрдой земле, я перевела дух и посмотрела на возницу.

– Спасибо, – улыбнулась ему.

А может, не настолько всё и плохо? Я нужна своим людям так же, как и они нужны мне. И пока мы нуждаемся друг в друге и поддерживаем друг друга, я не одинока.

Вместе мы справимся и всё преодолеем.

Я вдруг вспомнила, что все жители Любово принадлежат мне. Точнее Еженике. Они не свободны уйти куда-то и искать лучшей доли. Может, будь у них выбор, они бы никогда не остались, бежали без оглядки как можно дальше.

Впрочем, раз уж я теперь хозяйка Любово и этих четверых, что мне мешает изучить местные реалии? Вполне возможно, что по закону я могу отпустить их. Дать возможность собственного выбора.

Настроение стремительно улучшалось. Впереди виднелся просвет среди туч.

Может, меня не зря занесло в этот мир? Может, я пришла сюда, чтобы что-то изменить? Пусть и в отдельно взятом поместье и всего лишь для четверых людей.

А там, кто знает, что ждёт нас впереди.

Я дождалась, когда колёса дрожек отгремят по мосту и задребезжат дальше по дороге, а затем двинулась следом.

Впервые в этом мире я осталась наедине с собой.

Я дошла до середины моста и остановилась, облокотившись на перила. Пешком по настилу идти было намного приятнее и спокойнее, чем трястись в дрожках.

Течение Ласкухи умиротворяло и настраивало на философский лад. В поверхности воды отражались ватные клоки облаков и солнечные блики.

Несмотря на идущую от реки свежесть вскоре мне стало жарко. Я спохватилась, что забыла свой зонтик в Поречье. Оглянулась на дорогу, ведущую к соседу, и покачала головой. Обойдусь без зонтика. Больше я к Флоси ни ногой!

А от солнца можно укрыться в тени. Всё равно собиралась прогуляться по парку.

Я решительно зашагала на другую сторону реки. Туда, где начинались мои владения.

Я повторила про себя, а затем и вслух. Мои владения.

Мне понравилось, как это звучит.

Парк в Любово был совершенно не похож на пореченский. Никаких параллельных и перпендикулярных аллей, заложенных по идеально прямым линиям.

Любоский парк начинался сразу на другом берегу реки. И в этой части был похож на слегка прореженный лес с проложенными грибниками тропинками. Скорее всего, раньше дорожки были шире и ухоженнее, но постепенно зарастали травой по краям.

Вот ещё одна задача, требующая решения, но сейчас мне недоступная. Надо привести парк в порядок, пока он не зарос и не вернулся в своё прежнее, дикое состояние.

Я сразу поняла, что дедушка Еженики очень трепетно отнёсся к лесу и пейзажу, когда строил здесь усадьбу. Он не стал выкорчёвывать все деревья, чтобы насадить на их месте идеально ровные аллеи. Вместо этого господин Хайди проложил извилистые дорожки, расставив вдоль них скамьи.

Иногда в самых неожиданных местах.

При этом каждый раз, когда я садилась на скамейку, моему взгляду открывался живописный вид. Либо долина реки, либо склон холма, покрытый мелкими белыми цветочками, либо склонившаяся над широкой аллеей ветка дуба.