Ущербная луна

Тот сон начинал пугать меня почти так же сильно, как мертвый Чарли.

— Что-то большое побежало туда, сметая все на своем пути. — Отпустив меня, он ткнул в сторону болота.

— Насколько большое? — дрогнувшим голосом спросила я.

Вместо ответа он пересек поляну и опустился на колени, чтобы получше разглядеть тело.

Я нехотя последовала за ним.

— Скорее всего, зверь. — Он наклонил голову и уставился на перегрызенное горло. — Людям такое не под силу.

Верно, однако…

— Что за зверь нападает на человека? Раздирает глотку?

— Тот, которого не хочется повстречать.

Я мало-помалу привыкала к его кратким предложениям и модуляциям тембра голоса.

— Есть сотовый, cher?

— Что?

От его акцента у меня нутро переворачивалось.

Он улыбнулся. Ну или по крайней мере я так подумала. Уголки его губ приподнялись, но зубы так и не показались, а взгляд не стал менее печальным. Впрочем, для печали был повод — Чарли погиб.

— Телефон. Чтобы вызвать полицию.

Прекрасная мысль. Вот только мой мобильник в лодке.

— Проклятье, — пробормотала я.

Он чуть приподнял темные брови.

— Я оставила его на катере. В сумке.

Не хотелось признаваться, что возвращаться туда одной страшно. И не пришлось. Он резко кивнул и пошел на звук работающего вхолостую мотора и свет прожектора.

Когда он ушел, меня обволокла тьма. Неприветливое болото окутывал туман. Даже будь сейчас жарче, чем июльским вечером в Луизиане, я все равно дрожала бы. Здесь обитало нечто, и, по словам Кассандры, оно убивало.

Я перевела взгляд на Чарли. Мне уже доводилось видеть трупы. Но не такие.

За несколькими частыми всплесками возле лодки послышалось низкое предостерегающее рычание, которое словно потекло по болотной траве. Я повернулась кругом, высматривая движение, но ничего не заметила. Мне недоставало пистолета Чарли почти так же, как Саймона. Но здесь, в темноте, я его точно не отыщу. Ствол, вероятно, уже погрузился на самое дно мутного илистого болота.

Я уже решилась пойти к причалу в тот самый момент, когда этот — черт, я даже имени его не знала — выскочил на поляну. Кровь исчезла, на коже все еще сверкали капельки воды, а волосы были прилизаны и больше не закрывали лицо.

Должно быть, я слышала, как он плескался в притоке реки, смывая с себя кровь. А рычание?

— Вы что-нибудь видели? Слышали? — Меня, похоже, приговорили повторяться.

— Аллигаторов. — Он передал мне телефон. — Смотри в оба.

Аллигаторы рычат? Что-то сомнительно.

— Набери управление шерифа прихода Сент-Тэмэни.

Приход в Луизиане — то же самое, что округ в других штатах. Уже больше двух веков.

— Тебе можно было мыться? — Раз он с самого начала перешел на «ты», почему мне нельзя? — Разве кровь не доказательство?

Он застыл на месте.

— Доказательство чего? Думаешь, это я его убил?

Я так не думала. Совсем. На Чарли напал зверь, тогда как я искала оборотня, в чье существование, вообще-то, не верила. Идея, что этот мужчина успел превратиться в волка, убить Чарли, снова стать человеком и запрыгнуть в штаны, прежде чем пришла я, была смехотворной. Однако что-то, связанное с этим местом, со смертями, даже с ним, не давало мне покоя.

Он подошел к краю поляны и вгляделся в темноту.

— Что ты слышала, пока я находился в лодке?

Я замешкалась с ответом. Слышала ли я рычание? Мне показалось, что да, принимая во внимание характерные признаки раны Чарли.

Черный койот, луизианский волк, фантомная кошка или неизвестный вид криптида — что бы там ни водилось, если уж оно убивало, то, разумеется, умело рычать.

— Зверя, — ответила я. — Не похожего на аллигатора. Скорее на кого-то с мехом и когтями.

Он по-прежнему вглядывался в даль, и я, пользуясь случаем, позвонила в справочную, чтобы узнать номер управления шерифа прихода Сент-Тэмэни. По моей просьбе меня соединили с управлением, а после того как я изложила, что произошло, и указала, где нахожусь, пообещали, что помощь прибудет в считанные минуты. Поскольку всего несколько дней назад здесь погиб еще один человек, меня не удивило, что патрульная машина кружила неподалеку.

Я закрыла телефон, сунула его в карман и принялась разглядывать отвлекающую от мыслей великолепную спину мужчины, чье имя мне еще предстояло узнать.

— Кто ты? — прошептала я.

— Ты знаешь.

На миг в темноте мелькнуло видение: он превращался — скалился, его глаза дико горели, из кожи прорастала шерсть, а из копчика — хвост.

Мотнув головой, я отогнала эту картину. Он не лу-гару, потому что оборотней не существует.

И все же, когда он посмотрел мне в лицо, я напряглась. Но передо мной стоял всего лишь он — кем бы он ни был — и не отрывал от меня ярко-голубых глаз, словно ждал каких-то слов.

— Гм… знаю?

— Я Адам Рюэлль.

Отшельник. Солдат. Уроженец болота. И почему до меня раньше не дошло? Возможно, потому, что однажды я спросила его, а он… не ответил.

— Эта земля принадлежит тебе. — Он молча наклонил голову. — И особняк тоже, — внезапно вспомнила я. — Наверху на стене висит портрет.

Он никак не откликнулся на известие о том, что я побывала в фамильном доме. Учитывая внешний вид здания, туда только ленивый не заходил.

Глубоко вздохнув, он испустил протяжный смиренный вздох.

— Я похож на прапрадедушку.

Я разинула рот и снова его закрыла. А чего я ожидала? Откровения, что он призрак? Каким бы невероятным ни казалось его объяснение, в нем было гораздо больше смысла, чем в любом другом.

— Похож — это еще слабо сказано, — пробормотала я.

— Это точно.

— Твоя семья…

— Нет никакой семьи, — сверкнув глазами, резко произнес он.

— Вообще?

— Все умерли, кроме меня.

— Ох, — еле слышно выдохнула я. — Мне жаль.

— А мне нет.

Я слышала, что некоторые не ладят со своими семьями. Черт, да я и сама из таких. Но я не желала родным смерти. Впрочем, мои родители были всего лишь занудными, критикующими всех и вся снобами. Кто знает, кем были предки Адама Рюэлля?

— Все мужчины из рода Рюэллей… — Мой голос затих. Почему я расспрашивала совершенно незнакомого человека о его семье? Потому что Адам меня завораживал. Однако пленяли не только его лицо, красивое тело и угрюмый и скрытный характер. У меня сложилось отчетливое впечатление, что Фрэнк был прав: Адам что-то знал, просто не рассказывал. — Все мужчины из рода Рюэллей настолько похожи? — закончила я.