Усеченный куб

Я не знаю, есть ли еще живые на нашей планете, я тоже считаю ее своим домом, меня здесь создали, и я рада, что вы пришли ко мне. После финального ядерного удара планета перестала существовать. На долгие десятилетия ее заволокли столбы пыли, все живое погибло. На складе вы найдете много биосинтетического топлива, оно не может испортиться, вы его разработали для себя, чтобы выжить в условиях радиационного заражения. Я предполагаю, что вы привыкли к нему, раз пришли сюда без защитных костюмов. Люди с Земли-232 не смогут здесь жить, им не хватит кислорода, они не выдержат радиационного фона, он до сих пор смертелен для человека».

Кира спросила, сможем ли мы улететь на эту Землю-232? Как она выглядит? Она такая же, как и наш Каткьюб с вечным снегом и холодом? Программа вывела на экран яркую голубую планету с зеленными островками, она показала нам голубое небо, зеленые луга, высокие деревья – все, как рассказывала нам мама Шестого, мы потом рассказывали Кире. Небольшие домики, люди, похожие на нас, но они были выше, они были больше, с пятью пальцами на руках, женщины светловолосые, с длинными волосами до пояса, мужчины широкоплечие, с длинными руками, широкой грудью. Да, они были похожи на нас, но мы отчетливо видели, что они другие. Программа сказала, что нам будет очень тяжело жить на Земле-232, их воздух может убить нас, поэтому мы сможем находиться там только в защитном скафандре.

Белый и Девятый сразу заявили, что не хотят туда лететь, я тоже сомневался, но Кира вся загорелась. Я спросил, остались ли скафандры на складе, программа долго думала и ответила, что есть, но только детские размеры. Я уверен, что для Киры мы точно подберем. Люди на Земле-232 добрые, это видно по их лицам. Я думаю, что они не знают, что здесь есть еще кто-то живой. Мы пошлем к ним Киру, она им все расскажет, Девятый предложил передать им мой дневник, программа заинтересовалась им, предложив перевести его на язык Земли-232. Я был поражен, оказывается, что мы разговариваем на машинном языке, так назвала его программа. Она поняла это сразу, услышав нашу речь.

Я дописываю последние строки и передаю дневник машине. Она его распознает и переведет. Кира вся дрожит от восторга, но я вижу, как она боится. Я делаю вид, что не боюсь, скафандр мы для нее найдем, программа показала нам, как он выглядит, мы видели такие на складе. Я не знаю, что будет дальше, уже столько всего произошло, что кружится голова. Грузовой корабль прилетит через 80 часов, у нас еще есть время подготовиться. Худшее, что может быть – корабль будет полностью автоматический, но Девятый меня успокаивает – ни один робот не сможет нормально загрузить эти бочки из грузовиков на борт корабля, они специально поставили их как попало, хитрецы.

На этом все, прощайте, друзья! Кира – ты лучшее, что было в моей жизни, я люблю тебя. Если ты увидишь, что на нашем снежном каткьюбе лучше, возвращайся домой, пускай он и холодный и здесь нет солнца, но все же это наш дом, другого у нас нет и быть не может.

5-й месяц 253 года, день 13.

Я забрала дневник у Тринадцатого и все прочитала. Почему он не говорил мне, что любит меня? Я очень ждала этих слов! Я его тоже очень сильно люблю, и ребят тоже люблю, но не так. Но я должна улететь, я приняла решение, он согласен, Тринадцатый тоже так считает. Я боюсь и я счастлива! Мне кажется, что мы никогда не расстанемся навсегда, я верю в это. Я вернусь, обязательно вернусь!

1

Капитан D бегло просмотрел отчет автопилота, все параметры были в норме, корабль вышел на свободный эшелон, набрав максимальную скорость. Он посмотрел на экран, впереди было то же черное небо без единой звезды, его всегда поражал этот длительный перегон между Каткьюбом и Землей. Корабль врезался в сумрачное облако, природу которого он не знал, определенно, это был какой-то газ, так как обшивке корабля ничего не угрожало. Капитан D не раз задавал вопросы по поводу этого облака, но каждый раз получал благодарность за любознательность и больше ничего. Стоило бы, конечно, остановиться и взять пробы этого газа, но корабль и так был загружен под завязку, торможение без надобности может стоить очень дорого, тем более он не выполнит сроки доставки, а это штраф для него и второго пилота.

В рубку вошел второй пилот и поставил поднос на стол. Они привыкли есть в рубке, среди мигающих и попискивающих приборов было не так одиноко и тоскливо. Второй пилот сел за стол и нервно выругался. Стол был ниже, чем нужно, а его высокая мощная фигура с трудом умещалась на небольших стульях.

– Вот почему они не могут поменять здесь хотя бы мебель? Это же невозможно! – возмущался второй пилот. – Я не могу нормально вытянуться!

– Ты опять не в духе? – покачал головой капитан D. Он отключил магнитную подошву и, слегка оттолкнувшись от кресла, приплыл к столу. Схватившись за прикрученный к полу стул, он сел, нажав кнопку на поясе комбинезона, ботинки прижались к полу, издав глухой стук. – Лейтенант К, ты так никогда не дослужишься до звания первого пилота, если будешь все время ворчать, у нас ворчунов не любят.

– Я их тоже не особо люблю, – усмехнулся лейтенант К, дернув огненно-рыжей головой.

– Как наша пассажирка? – спросил капитан D, открывая крышку подноса, он вытащил наугад один из тюбиков и меланхолично стал есть.

– Спит, наконец-то уснула, – лейтенант К пристально посмотрел на капитана D. – Как вы думаете, что нас ждет за это?

– Не знаю, – пожал плечами капитан D, он улыбнулся, машинально проведя рукой по седой голове, но волосы были коротко стрижены, а привычка с юности осталась. Он положил пустой тюбик на поднос под крышку, щелчком пальца заставляя его болтаться под ней, поднос глухо застучал, словно под ним кто-то был. – А разве мы могли поступить иначе?

– Нет, конечно не могли! – с жаром воскликнул лейтенант К, но взял себя в руки и достал тюбик из-под крышки подноса. Он долго смотрел на него, но все же принялся за еду.

– Поразительно, а нам говорили, что эта планета необитаема, помнишь?

– Угу, – кивнул лейтенант К. – Это всем в школе рассказывают, но мне всегда было непонятно, кто тогда все это построил?

– Ну. Если верить нашей истории, то мы и построили, – ответил капитан D. – Правда теперь у нас есть много оснований, чтобы этому не верить. Ты не задумывался, почему столько десятков лет, даже веков, там все работает? Я вот не слышал, чтобы кто-то летал туда делать ремонты или что-то подобное.

– Не было такого, – уверенно сказал лейтенант К. – На Каткьюб летают только наши грузовики, ремцеха летают на другие станции, как правило, неподалеку, пару дней хода. Но я никогда не видел, чтобы хотя бы один из этих кораблей куда-либо улетел, по-моему, они просто гниют на космодроме.

– Да уж, вот так приключение, – покачал головой капитан D.

Он откинулся на стуле и задумался. Есть больше не хотелось до положенной нормы ему оставалось еще четыре тюбика, но он мог смело не выполнять ее во время длительного перегона, до конца пути оставался еще целый месяц.

Он закрыл глаза и вновь увидел эту удивительную картину, как к ним по безжизненному до этого полю подошли четверо человек. Он не сразу понял, что это люди, они были меньше его ростом почти вдвое, а самый маленький из них, не доходящий ему до пояса, был одет в белый скафандр. Они долго смотрели друг на друга, каждый удивляясь по-своему. Девочка в скафандре, почему-то ему тогда подумалось, что это девочка, хотя позже система мединспекции корабля определила ее возраст в 39 лет, она первая коснулась его и улыбнулась. Так улыбается ребенок, когда у него что-то получилось и он ждет одобрения родителей. Капитан D видел, что они ждут от него чего-то, но он был настолько ошеломлен, что просто стоял на месте.