Ушебти

Бог Тот усмехнулся:

– Пусть возрадуются и ваши Ка! [8] Вам удалось удивить меня, смертные, а это случается нечасто, даже по меркам богов. И вообще, вы первые люди, которые смогли попасть в Страну Богов.

– В Страну Богов?! – переспросил Райзман дрогнувшим голосом.

– Именно. Вы не в Та-Кемет, [9] а в ином плане бытия. Правда, в нашем языке нет такого понятия, но пока я передавал вам знания, чтобы мы могли понимать друг друга, я покопался в ваших головах и теперь знаю, что оно означает. И вообще, не нужно рассказывать, кто вы, что такое портал и зачем вы вступили в него. Теперь я знаю всё, что знаете вы. Но вновь скажу: я удивлён, а правильнее будет сказать – изумлён. Вы не лжёте, я чувствую это, мне вообще никто не может солгать, но истина, которую вы принесли, слишком уж необычна. Я должен обдумать её. А где лучше всего думается? Конечно, за столом! Чаша вина сейчас будет нелишней!

8

 Ка – в Древнем Египте сложное понятие, часть души человека.

9

Та-Кемет – Чёрная, то есть плодородная земля. Так египтяне называли свою страну в отличие от Красной земли, то есть пустынь.

Тот ударил в медный гонг, и в зал вбежали четыре здоровенных павиана.

– Это мои слуги, – объяснил он и, повернувшись к обезьянам, приказал: – У нас гости, несите столы для пиршества и позовите возлюбленную сестру мою Маат. [10] Пусть она примет участие в пире, и тогда наши сердца возрадуются.

Самый большой волосатый павиан что-то буркнул и косолапо ускакал внутрь храма, трое других последовали за ним.

– Садитесь, – предложил Тот, указывая на плетёные кресла.

10

Маат – в Древнем Египте богиня справедливости, жена Тота. Перо страуса из её волос помещалось на весы при взвешивании душ в царстве Осириса.

В храме было полутёмно, от массивных стен веяло прохладой, через невидимые продухи под крышей тянуло свежим ветерком.

Вэ-Вэ блаженно разлёгся в удобном кресле, но был вынужден снова вскочить: в зал вошла очень красивая египтянка. Она была одета в подобие длинного платья на бретельках, оставлявшего груди открытыми, и длинную полупрозрачную накидку, стянутую у талии пояском. Густые чёрные волосы были уложены в сложную причёску, над которым качалось пышное перо страуса. Маленькие изящные ноги богини были босыми.

– Брат и муж мой Тот, ты звал, и я явилась по твоему приказу.

– Я хочу, чтобы ты, сестра сердца моего, разделила с нами чашу, выслушала наши речи и сказала своё слово. Ибо ты мудра, и тебе открыто потаённое.

– Я сделаю по слову твоему, брат и муж мой, – сказала Маат.

Павиан подтащил к ней кресло, и богиня изящно опустилась в него; другой павиан тут же встал с опахалом у неё за спиной.

Через несколько минут слуги внесли накрытые столы, уставленные сосудами, чашами и блюдами.

– Я вижу, вы устали и хотите есть, вас терзает беспокойство. Успокойтесь, в доме Ибиса, чати [11] богов, вы в полной безопасности, – тихим, мелодичным голосом произнесла Маат. – Вообще вам несказанно повезло, ибо вас могло занести в жилище Сета или львиноголовой Сехмет. [12] Как вам удалось найти жилище моего господина?

– Да мы, собственно, и не искали, – ответил Райзман. – Нас выбросило из портала на прибрежную лужайку. И вот, сидя под пальмой, мы стали рассуждать о богах. Тут-то и прозвучало имя Почтенного Ибиса, ну и получилось, что мы позвали храм. Нам оставалось только дойти до него.

11

 Чати – великий управитель, высшая должность в Древнем Египте. Иногда переводится арабским термином визирь (везир).

12

 Сехмет – в Древнем Египте богиня войны, зноя и болезней.

Маат кивнула, подошла к столам и стала показывать угощение.

– Здесь напитки. В этом кувшине вино из плодов финиковой пальмы, оно сладкое и радует желудок. Вот ячменное пиво, напиток простецов, а мне больше нравится пиво из фиников; это вино из винограда, оно кислое и его любят не все. На этом блюде – запечённый в глине журавль, это нильские гуси, дальше – рыба всяких сортов. Вот тут дымится, радуя обоняние, мясо антилопы в кисло-сладком соусе. Что ещё? Дыню, виноград, финики вы, конечно, узнали…

– А что это, госпожа? – спросила Ирина, показывая на блюдо с незнакомым на вид мясом.

– Это? Это особым образом приготовленное мясо гиппопотама. Его очень сложно убить, охота опасна, поэтому даже фараоны лакомятся этим блюдом нечасто, ну а боги… боги – другое дело.

– Бес! [13] – позвала Маат.

Тут же из тёмного угла храма вышел на свет толстый кривоногий карлик с длинной бородой. Карлик ухмылялся во весь рот.

– Не дело за столом слышать чавканье и хруст раздираемой пищи, – сказала она. – Услади наш слух музыкой!

13

 Бес – божество веселья и удачи, защитник от злых духов, покровитель домашнего очага.

– Конечно, госпожа! – неожиданно гулким басом ответил карлик. – Но позволь мне позвать Бастет! [14]

Тут же появилась девушка с головой кошки в длинном платье из белого полотна. Бес, усевшись на подушку, заиграл на флейте, а девушка-кошка тихонько подыгрывала ему на систре, его колокольчики нежно и мелодично звенели.

Вэ-Вэ неожиданно почувствовал, что проголодался, он подсел к столу и осторожно посмотрел, как едят хозяева.

14

 Бастет – в Древнем Египте богиня радости, веселья, любви и женской красоты.

В каждом блюде была своя ложка, но вилок и ножей не было. Мясо и рыба были приготовлены так, что легко разделялись на порции и более мелкие куски. Пирующие клали перед собой прямо на стол большую лепёшку, а уж на неё накладывали кто что хотел. Ели руками.

– Какая великолепная посуда! – сказала Ирина, разглядывая серебряную чашу.

– Какая, эта? Эта из гробницы, – небрежно сказал Тот, – не помню уж из чьей. Впрочем, здесь вся посуда из гробниц.

Ирина поперхнулась и слегка побледнела.

– Не надо переживать, – усмехнулся бог. – Во-первых, ей никто и никогда не пользовался, тем более, мёртвые, а, во-вторых, это ведь не настоящая посуда, а только её Ка.

– Как это? – встрепенулся Райзман, который от сытной и обильной трапезы слегка осоловел и, казалось, задремал.

– Да так, – пожал плечами Тот. – Мы пользуемся не самими вещами – это было бы слишком хлопотно – а их внутренней сущностью, Ка.

Египтолог оказался прав: чати египетских богов вёл себя как добродушный и весёлый хозяин. Он с удовольствием ел, пил и угощал гостей, а когда финиковое пиво подействовало, раскрасневшийся бог в танце очень похоже изобразил свою священную птицу. Маат не отставала от супруга, и в храме не стихал смех.

Наконец Тот, отдуваясь, повалился в кресло и сказал:

– Что ж, я вижу, гости сыты, хозяева тоже, значит, пришло время для разговоров.

Бог снова хлопнул в ладоши, павианы утащили столы, на которых заметно поубавилось еды, куда-то исчезли карлик и девушка-кошка.

– Позволь спросить, господин, – сразу воспользовался приглашением Вэ-Вэ. – Вместе с нами в Та-Кемет, возможно, прибыло ещё шесть человек. Мы не знаем что с ними и волнуемся об их судьбе. Ты не знаешь, где они могут быть?