Ушкуйники
Шрифт:
Опытные в разведывательных вылазках следопыты-тамплиеры расправились с лесными дозорами без труда: радостные крики пирующих соплеменников и предсмертные вопли тевтонской «жертвы» ненадолго отвлекли молодых прусских воинов от службы, поэтому они даже опомниться не успели, как их тела уже были нашпигованы арбалетными болтами. И сразу после этого отряд Юга де Гонвиля с традиционным кличем рыцарей Храма «Босеан! Босеан!» ринулся в атаку.
Появление в Священной роще закованных в броню неведомых воинов оказалось для сембов сродни грому средь ясного неба. Тамплиеры же, воспользовавшись их временным замешательством, принялись разить мечами направо и налево, не щадя ни женщин, ни юнцов. (Совсем малых детей сембы оставили в городище
Стоян едва успел пригнуться, когда брат Арнульф вознамерился одним ударом меча снести ему голову (опытный тамплиер сразу заприметил среди пруссов парня богатырского телосложения и решил расправиться с ним в первую очередь, дабы не столкнуться впоследствии с непредвиденными неприятностями). Впрочем, насчет «неприятностей» брат Арнульф и впрямь угадал. Следующим движением громилы-противника стал нырок под стол, откуда он вынырнул уже с тяжеленной деревянной скамьей в руках. Не понявший столь странного маневра брат Арнульф снова занес над головой богатыря свой меч, но Стоян опередил его. Размахнувшись, он ударил тамплиера скамьей по шлему так, что тот, мигом выронив оружие из рук и отлетев от стола на добрых пять-шесть шагов, благополучно и почти бездыханно приземлился на уже обильно залитую кровью траву.
– Меч! – крикнул Стоян киевским витязям, отметив краем глаза, что те отмахиваются от наседавших ворогов всем, что под руку попадется. – Возьмите меч!
Первым клич парня услышал Горислав. Не мешкая, он подхватил с травы оружие и тут же едва не до пояса рассек подскочившего сервента, доспех которого на поверку оказался совсем никудышным. Подоспевший Венцеслав вырвал из рук погибшего меч, и теперь русы слаженно заработали клинками почти как два крестьянина на току при обмолоте ржи.
Тем временем Стоян с помощью все той же лавки раздобыл оружие и себе, и Носку, который до сих пор обходился одним лишь костяным ножом, но при этом каким-то образом умудрился ранить двух тамплиеров. Когда же Стоян подкинул ему скрамасакс [122] , Носок приободрился и принялся отбиваться от наседавших тамплиеров с обычными своими шуточками-прибауточками:
122
Скрамасакс – короткий немецкий меч с толщиной клинка свыше 5 мм и длиной, доходившей до полуметра.
– Чудак покойник – умер во вторник… Хег!.. Хег!.. Стали гроб тесать, а он вскочил, да и ну плясать. А вот тебе – р-раз! А вот тебе – два! Что, худо, немчура? Васька-васенок, худой поросенок, ножки трясутся, кишки волокутся! На, получи!..
Юг де Гонвиль прорвался меж тем к кострищу и перерезал веревки, которыми были привязаны к столбам Бернхард фон Шлезинг и его курсер. Пока рыцарь наблюдал за страшными муками Адольфа фон Берга, дикий ужас за считанные мгновения выбелил его волосы, и он стал совершенно седым.
– Тебе крупно повезло, фон Шлезинг! – торопливо говорил Юг де Гонвиль, освобождая несостоявшуюся «жертву» от пут. – Помоги теперь и ты нам одолеть этих варваров! Я знаю: ты в одиночку способен совладать сразу с двумя десятками дикарей…
Голос нежданного спасителя показался тевтонцу знакомым, но лица его он не видел – оно было закрыто шлемом. «Судя по боевому кличу, на пруссов напали тамплиеры, но, помилуй, Бог, откуда они взялись в этой дикой глуши?!» – было последней здравой мыслью Бернхарда фон Шлезинга. Едва его руки и ноги оказались избавлены от веревок, он пришпорил верного своего курсера, и жеребец, начавший уже приходить в себя после наркотического угощения
сембских конюхов, ринулся прочь от страшного побоища, опрокидывая и топча по пути и тамплиеров, и пруссов. Совершив гигантский прыжок через стол, конь помчался вон из рощи, чудом выискивая просветы между толстенными стволами вековых дубов.– Лучше бы этого труса сожгли на костре, – зло проворчал алхимик вслед тевтонцу и, тотчас забыв о нем, кинулся к подставке со священным огнем. Подбежав, воткнул меч в землю и с замиранием сердца обеими руками снял колпак. В тот же миг над Священной рощей разнесся его дикий вопль:
– Не-е-ет!!!
Знич исчез! Сей прискорбный факт настолько потряс де Гонвиля, что какое-то время он стоял полным истуканом, забыв о кипевшем вокруг сражении и даже не помышляя о собственной защите. По счастью, рядом оказался брат Раймонд, успевший расправиться с пруссом, уже занесшим костяной нож над плечом командира тамплиеров.
– Что с тобой, Юг?! – встревоженно спросил брат Раймонд. – Ты ранен?
– Я убит… – прошептал в полном отчаянии алхимик. Но тотчас, подняв на сподвижника совершенно обезумевший взгляд, истошно возопил: – Ищите… ищите священный огонь! Он где-то здесь, рядом… Я чувствую это… Я знаю!
Неожиданно шум сражения усилился, и со всех сторон понеслись тревожные крики сервентов. Это в общую потасовку влился отряд литвинов. Долго выжидавший Жигонт решил: сейчас или никогда! Правда, воинам своим строго-настрого наказал: в серьезную драку по мере возможности не ввязываться, ибо главное для них – забрать подставку со Зничем и немедленно отступить, скрыться в лесах.
Новые действующие лица не ускользнули от внимания витязей и ушкуйников, действовавших теперь слаженной командой: все четверо сражались на одном небольшом пятачке поляны, встав спиной к спине и образовав таким образом ощетинившийся мечами неприступный круг. Тамплиеры, наткнувшись в их лице на весьма профессиональных воинов и потеряв трех человек убитыми, благоразумно решили держаться от этой четверки подальше и переключились на безоружных пруссов. А те в большинстве своем, забыв даже про Знич, уже мчались в сторону городища.
Впрочем, того же нельзя было сказать о Небри. Главный жрец бросился к подставке со священным огнем сразу же, как только в рощу ворвались вооруженные рыцари, но ему не повезло: один из сервентов нагнал криве-кривайто и проткнул его мечом насквозь. Скомонд, воочию увидев смерть давнего врага, в душе возрадовался и даже позлорадствовал, однако не раздумывая сцепился с тем сервентом и в итоге разорвал ему горло голыми руками.
…Как и Юг де Гонвиль, Жигонт увидел вместо заветного Знича пустую подставку. Это настолько обескуражило его, что поначалу он даже не узнал стоявшего рядом с ней человека, выглядевшего совершенно потерянным. Когда же признал наконец в нем знакомого лекаря, тот обреченно молвил ему:
– Я проиграл… Мы оба проиграли, купец. Священный огонь будет гореть вечно, но, увы, уже не для наших с тобой народов.
– Но где… где же он?! – вырвался у Жигонта негодующий крик.
– Полагаю, там… – Юг де Гонвиль поднял глаза к небесам. – Я с самого начала старался не выпускать подставку со Зничем из виду и потому почти уверен, что никто не приближался к ней. И потом, если бы друзу кто-то украл, она выдала бы себя ярким сиянием. А сияния не было. Значит, огонь забрали боги…
Жигонт длинно и виртуозно выругался по-литовски.
– Уводи своих людей, – примирительно сказал ему тамплиер. – Я тоже велю своим воинам прекратить бой, ибо он уже бессмыслен. Тем более что основная масса сембов успела скрыться, а их городище с наскока не возьмешь. Да и зачем теперь? Или… – Юг де Гонвиль пытливо уставился на литвина, – или ты хочешь отомстить нам за смерть пруссов?
– Нет… – хмуро буркнул Жигонт, отдавая себе отчет, что численное преимущество на стороне немцев. – Я не собираюсь вмешиваться в ваши дела.
– Разумно…