Ускользающая тень

– Ты меня удивил.

– Ничего особенного. Нам, хааду, языки даются легко. Один раз услышим и запоминаем на всю жизнь.

Начинаю завидовать природным талантам хааду. В моём деле такие способности были бы кстати. Но потом вспоминаю, как прижимаюсь ухом к груди погибшего мужа и слышу только тишину. Нет, некоторые вещи лучше забыть.

– На главную дорогу можно попасть через двое ворот, – рассказывает Нерейт. – Первые – у самого форта, вторые – перед мостом. Я видел, как на мосту обыскивали телегу уезжающего. Скорее всего, они всегда так делают. Наверное, ищут контрабанду.

– А этот мост… он над чем? – спрашивает Фейн.

Чарн презрительно хмыкает:

– Ты тут что, первый день?

– Со мной никому не разговаривал.

– Никто, – поправляю я. Ну в самом деле. Я ему уже несколько уроков дала, про что только ни говорили – и такие элементарные ошибки!

Нерейт объясняет:

– Фаракца находится на острове посреди реки из жидкого камня. Знаешь, что такое жидкий камень?

– Нет, не слышал ни разу.

– Это такое вещество вроде лавы, только плавится при более низкой температуре и быстрее застывает. Река вокруг форта течёт очень медленно. На поверхности – хрупкая корка, она всё время ломается и перемещается. Сформировалась она под воздействием холодного воздуха пещеры. Но под ней чистый расплав. Очень горячий.

– Поэтому здесь так жарко? – уточняет Фейн, кивая на стены нашей камеры.

– Да. Камеры находятся под землёй. Расплавленный жидкий камень окружает нас со всех сторон.

Представляю, как за сырыми стенами из чёрного камня еле-еле перетекает горючая жижа.

– Как же мы переправимся через эту реку? – спрашивает Чарн.

– Ты что-то говорил про хрупкую корку, – обращаюсь я к Нерейту. – Она как, очень хрупкая?

Глава 33

Из отпуска (он же по совместительству – работа) возвращаюсь ещё более взвинченной, чем до отъезда. Джей вернулся в военную школу, Ринну поручили выполнять функцию телохранителя при каком-то важном государственном лице, запланировавшем визит в приграничную область. Поэтому дома меня встречать некому. Впрочем, ничего страшного. Я не из тех, кому постоянно нужна компания.

Ледо велел мне разыскать аптекаря по имени Экан, который продаёт дешёвые зелья и таким образом наносит ущерб его торговле. Попросила Керена выследить этого человека, пока я в отъезде. Вернувшись, обнаруживаю письмо от него. Керен что-то узнал. Тут же отправляю письмо с предложением встретиться в ночное время.

Пока жду ответа, у меня есть свободное время. Брожу по апартаментам Каракасса, не зная, чем бы себя занять. Выпускной Джея всё ближе и ближе, от одной мысли на душе становится тревожно. Поэтому брожу по местам, с которыми связаны приятные воспоминания, пытаясь таким образом успокоиться. В конце концов оказываюсь в центральном атриуме, перед самой массивной из созданных дедом Ринна скульптур. Его величайшее творение. И одновременно – величайшая ошибка.

Грандиозный монумент в центре круглого помещения доминирует надо всем. Сама скульптура возвышается над круглым бассейном, а по каменным каналам вода подаётся к резным фонтанам. Кругом – пышные грибные сады, переливающиеся разными цветами – жёлтым, фиолетовым, зелёным, розовым. С лёгким удивлением понимаю, что могу назвать каждый вид – вот россыпи маленьких дождевиков, а вот – карликовая микора. Её легко узнать по разветвлённой высокой ножке и плоской шляпке.

Пустячок, а приятно. Должно быть, от Рейты нахваталась. Да, натуралист из меня неплохой – для любителя.

Кроме меня, в атриуме полно народу. Одни сидят в беседках, другие прогуливаются. А кое-кто расположился на изящных ажурных балконах, опоясывающих комнату. Оттуда открывается чудесный вид на шедевр Венья Эткен Аста. Тихие голоса эхом разносятся по атриуму.

Не спеша прохаживаюсь туда-сюда. Вообще-то мне здесь нравится. Дорожки освещены лампами. Наверху висят мощные фонари с яркими светящимися камнями. Свет играет в каждой грани стекла работы лучших ремесленников. На самом деле свет можно контролировать так же, как и температуру – при помощи разноцветных стёкол, правильных углов, искусства заклинателей камня, которые заставляют светящиеся камни сиять подобно миниатюрным солнцам. Свет – такой же важный элемент архитектуры и часть интерьера, как дерево, камень или металл.

Добираюсь до своего любимого места, останавливаюсь и смотрю на скульптуру. На первый взгляд она кажется странной – бесформенная, почти не обработанная. Многие типы камней и руд сливаются вместе, создавая замысловатые узоры. Вот ярко-красный призматический ванадинит, а рядом – длинная прожилка сине-зелёной хризоколлы. Гроздь пузырьков малахита соперничает по красоте с переливами серебра и оборками из целестина. И среди всего этого – совсем уж редкие минералы, добытые с самых глубин, куда может проникнуть только один народ – краггены. Поначалу скульптура кажется хаотичной и не слишком привлекательной, но постепенно завораживает любого зрителя. Трудно отвести взгляд от всех этих завитков, острых углов и плавных изгибов. Кажется, будто в них скрыта какая-то загадка.

Каждый видит в этой скульптуре что-то своё, но для меня она имеет особый смысл. Именно это великое творение поработило мужчину, которого я любила. Ринн, так же как и я, был в долгу у клана Каракасса. Его дед Аста одолжил у клана деньги, чтобы создать монументальную скульптуру по заказу одного очень богатого торговца. Но когда в результате махинаций конкурентов заказчик разорился, Аста и сам оказался на грани нищеты. Он вложил все деньги в наполовину законченную скульптуру, которая никому была не нужна. Каракасса наложили пожизненный долг на три поколения. Первое задание заключалось в том, чтобы мастер завершил своё произведение.

Ринн был представителем последнего поколения должников в семье. Мой долг распространялся на меня одну. По идее наш сын должен был родиться свободным. Но на деле вышло по-другому.

– Какая красота, – пропел голосок слева.

– Какая гадость, – бросил голос справа.

С улыбкой оборачиваюсь. А вот и близнецы, Лисс и Каста. Разные, будто день и ночь. С тех пор как мы в последний раз виделись, обе изменили цвет кожи. Теперь Лисс бледная, как их старший брат Ледо, и напоминает измождённое привидение. Каста же решила поэкспериментировать с угольно-чёрным.

– Как мы по тебе соскучились!

Лисс целует меня в губы.

– Я по вам тоже, – отвечаю я и поворачиваюсь к Касте. – По обеим.

Лисс с ног до головы одета в белое. Её окутывают тонкие слои газовой ткани, на подоле разрезы. Наряд производит впечатление потрёпанного. За такой эффект приходится платить дополнительные деньги, так что стоит платье целое состояние. Каста одета в красно-чёрное, волосы алые, цвета магмы.

– Ну, рассказывай, как отдохнули! – восклицает Лисс.

– А то Ринн молчит, – прибавляет Каста.

– Мы бы его разговорили, но с ним же неинтересно!

Отдохнули? Ах да. Это они про так называемый отпуск. Не успели мы приехать, как меня срочно вызвали в Мал Эйсту, чтобы я выследила и убила человека по имени Горак Джеспин. Хитрый, сволочь, еле отыскала. Правда, так и не узнала, что он такого натворил.

Лисс взяла меня под руку и потянула в сторону, уводя от скульптуры. И конечно, уже перескочила на другую тему:

– Ты уже поела?

– Мы завтрак проспали, – сообщает Каста.