Ускользающие тени

Красавица с портрета Джошуа Рейнолъдса крадучись пробиралась по парку в направлении Холленд-Хауса, а в противоположную сторону удалялся еще один юноша, смуглый и бойкий на вид. Он галопом скакал в направлении фермы. Значит, у девушки было два поклонника, и один из них застиг ее во время свидания с другим!

Всадник тронул поводья, и в это время девушка оглянулась. Сидония вдруг бросилась к нему – вероятно, из желания утешить. Отчаянно глядя на него, она ждала, что ее, наконец, заметят. Мгновение он смотрел на нее в упор, что-то беззвучно шепча, а потом пришпорил коня и помчался прочь. Стук копыт по земле еще долго звучал в ушах Сидонии после того, как всадник скрылся из виду, а сама она обнаружила себя бегущей как ни в чем не бывало по Холленд-Парку.

Остаток дня она размышляла, кем мог быть этот всадник. Несмотря на то что она все время была занята – разучивала новую и сложную пьесу, давала урок одному из своих учеников, – тайна продолжала мучить ее.

– Его лицо показалось мне знакомым, – сказала она Финнану вечером.

Но на этот раз ирландец не пожелал слушать ее. Сегодня он читал лекцию о гемофилии студентам-медикам, весь день провозился с детьми, больными лейкемией, поэтому его терпение было на пределе.

– Может, поговорим об этом в другой раз? – проговорил он, опускаясь в кресло. – Прости, но сейчас мне не до твоих видений.

Сидония испытала мгновенный приступ неуверенности.

– Но это было не видение! Честное слово, Финнан, все происходило на самом деле!

– Да, конечно, – вяло ответил он и прикрыл глаза.

Уязвленная до глубины души, она отреагировала немедленно и необдуманно.

– Думаю, мне лучше уйти, – раздраженно заметила она. – Похоже, тебе надо выспаться.

Она покинула его квартиру и спустилась к себе, на каждой ступеньке прислушиваясь, не позовет ли он ее.

Закрыв дверь, Сидония поборола жуткое желание заплакать и вместо этого нарушила диету, налив себе бокал вина, и включила телевизор. Бегло просмотрев программу, она выяснила, что вечерний показ фильма только что начался, и, поскольку фильм был о жизни Генделя, решила досмотреть его. Фильм оказался стандартно-блестящим, актер, играющий главную роль, был слишком смазлив, а двое второстепенных героев говорили с заметным американским акцентом. Но последняя сцена фильма буквально приковала внимание Сидонии. В ней были показаны похороны великого композитора в 1759 году в Вестминстерском аббатстве. На похоронах присутствовали три тысячи человек, хоры аббатства и соборов святого Павла и Королевского собора непрестанно исполняли произведения покойного, а за гробом в знак уважения шел сам король Георг II, которого поддерживал его высокий симпатичный внук. Очевидно, гримеры постарались на славу: оба героя выглядели как на своих всем известных портретах.

Сидония привстала с кресла, не в силах поверить собственным глазам.

– Георг III! – выдохнула она. – Конечно, это он!

И, несмотря на поздний час, она бросилась к шкафу с томами энциклопедии.

Конечно, сходство было несомненным. На портрете король, изображенный в день его коронации, был как две капли воды похож на всадника, которого Сидония видела днем в парке. Значит, сам Георг был поклонником обитательницы Холленд-Хауса! С трудом веря всему этому, Сидония начала читать его биографию.

«Георг Уильям Фредерик, король Великобритании и Ирландии, курфюрст Ганноверский, родился в Лондоне 4 июня 1738 года и был сыном Фредерика, принца Уэльского, и внуком Георга II». Затем следовал параграф о воспитании принца, а потом – нечто чрезвычайно важное: «Юный принц Уэльский опасался тяжести королевских забот и всецело полагался на советы своего ментора, графа Бьюта. Этот ловкий придворный управлял наследником как марионеткой, поэтому, когда принц влюбился в пятнадцатилетнюю сестру герцога Ричмондского, он обратился за советом опять-таки к Бьюту».

Сидония медленно закрыла книгу. Неужели девушка с портрета Джошуа Рейнольдса и та пятнадцатилетняя сестра герцога – одно и то же лицо? И если так, кем был тот бойкий юноша, который галопом уезжал от нее?

«Завтра, как только откроется библиотека, проверю это», – решила Сидония и направилась спать в таком возбуждении, что только мимоходом пожалела о размолвке с Финнаном.

Они решили помириться одновременно. Он пришел к ней с огромной охапкой цветов, и она чуть ли не с первой минуты сообщила о своем открытии.

– Прости меня за вчерашний вечер, – сказал Финнан. – Я чувствовал себя подавленным и выжатым как лимон.

– И ты прости – я вела себя как избалованный ребенок. Пожалуйста, прости меня.

– Конечно. Мы пойдем поужинать?

– Почему бы нам не поужинать дома? Знаешь, мне надо так много тебе рассказать. Кажется, я знаю, кем был мой призрак!

– Тогда подожди, я приму душ и буду у тебя.

Когда он ушел, Сидония, которая весь день ждала его прихода и поэтому не нуждалась в особых приготовлениях, обвинила себя в эгоизме.

«Должно быть, он до смерти наговорился в больнице, а я не нашла ничего лучшего, чем предложить ему болтовню о пустяках! Так нельзя поступать с друзьями, Сидония Брукс».

Старательно избегая разговоров о себе, за ужином она спросила:

– Сегодня день был такой же трудный, как вчера?

– Нет, получше. Видишь ли, мои пациенты-гемофилики оказались зараженными вирусом иммунодефицита… – Финнан помолчал и добавил: – Кстати, возможно, скоро я смогу получить очень интересную работу по этой, теме в Канаде.

Сидония беспомощно взглянула на него:

– Значит, тебе придется туда поехать?

– Да, но это будет только в том случае, если все решится. Пока еще не было сказано ничего определенного.

Внезапно Сидонию охватил озноб. Она поняла, что за короткое время слишком привязалась к нему.

– Но ты надеешься, что поедешь? – спросила она, стараясь говорить медленно и отчетливо.

Финнан наклонился над столом, и Сидония заметила воодушевление в его глазах. Она подумала, что он так же горячо влюблен в свою работу, как она – в свою, и почувствовала, что до сих пор не понимала его.

– Конечно, это прекрасная возможность, – улыбнулся ей Финнан. – Но тебя, кажется, это расстроило. Иметь в друзьях гематолога немного утомительно. В будущем я постараюсь поменьше говорить с тобой о подробностях моей работы.

– Нет, не думай об этом – мне стыдно за себя, – ответила Сидония дрогнувшим голосом. – Жаль, что я зашла слишком далеко. Я только пыталась представить, как я буду жить здесь без тебя.

– Думаю, неплохо. У тебя постоянные поездки. Ты даже не заметишь, что я уехал.

Если не прекратить этот разговор, подумала Сидония, он может ошибочно решить, что я от него без ума, поэтому она сделала над собой усилие и сменила тему:

– Ты хочешь услышать, что случилось вчера?

– Конечно.

– Время опять вернулось в прошлое, и я видела в парке всадника. Финнан, это был Георг III.

На лице доктора промелькнуло любопытство.

– Георг III? Откуда ты знаешь?

– Я узнала его по портретам. Я видела его молодым, почти в том же возрасте, когда произошла его коронация. Знаешь, мне он понравился, показался таким простодушным. Интересно, почему он, в конце концов, сошел с ума?