Ускользающие тени

— Надеюсь, моя мама тоже приедет, так что ты сможешь увидеться с ней. Она довольно строга, но, думаю, ты сумеешь примириться с этим.

— Сколько ей лет?

— Семьдесят три, хотя ты бы никогда не дала ей столько на вид. Она еще помогает управлять конной фермой, которой владеет вместе с моим отцом. Теперь ее компаньоном стал мой старший брат.

— Неужели она решилась на это, когда вы все разъехались из дома?

— Конечно, нет. Все хозяйство у нее вела всего пара слуг, а мама наравне с отцом возилась с лошадьми, при этом находя время уделить внимание каждому из пяти детей. Она просто бесподобна!

— Завидую таким женщинам, — призналась Сидония. — У меня бы просто руки опустились.

— Твоя работа требует куда больше сил, чем ее, — просто ответил Финнан, желая, чтобы Сидония добавила еще хотя бы фразу, которую он мог бы истолковать как выражение се попытки заняться хозяйством.

— Думаю, да, — ответила Сидония, глядя в сторону.

Она не могла заставить себя говорить, желая быть с ним всегда, ужасаясь одной мысли о его отъезде. Чтобы скрыть свои чувства, она поцеловала Финнана, крепко прижавшись к нему. Целуя ее в ответ, Финнан почувствовал небывалый прилив страсти. Даже когда они уже лежали, успокаивая дыхание, Финнан продолжал сжимать ее в объятиях, вопреки мысли о том, что вскоре им придется надолго расстаться.

Солнце уже высоко поднялось над Ричмонд-Парком — так высоко, что вскоре должно было начать обратный путь к горизонту, а король все еще прижимал к себе Сару, испытывая такое чувство, как будто они оказались единственными выжившими пассажирами при крушении корабля и теперь остались вдвоем во всем огромном мире.

— Я должен вести себя решительно, — в конце концов произнес Георг. — Я должен сообщить матери, что хочу жениться на тебе, и потребовать, чтобы новость о нашей помолвке была как можно скорее оглашена.

Сара опустила голову:

— Думаю, такая новость вызовет настоящую сенсацию.

Король покачал головой:

— Многие давно ожидают ее.

— Да, леди Баррингтон уже обо всем известно. Знаете, что она сказала мне при нашей последней встрече?

Его величество усмехнулся, и его лицо сразу стало юным и беспечным:

— Нет, а что?

— Не знаю, слышали вы или нет, дорогой, что она знаменита своей спиной прекрасной формы, которой она невероятно гордится?

— Я видел ее и сказал бы, что эта спина занимает только второе место в Лондоне.

Сара попыталась изобразить смущение:

— В самом деле? Тогда кому же принадлежит самая лучшая?

— Забыл, — с улыбкой произнес король.

— Ну так вот, мой милый насмешник, входя в Салон во время прошлого визита, она столкнулась со мной в дверях и сказала: «Дорогая леди Сара, позвольте мне пройти вперед, ибо вы никогда не будете иметь такой возможности полюбоваться моей спиной».

Его величество рассмеялся:

— Вот это да! И что же ответили вы? Должно быть, эти слова оказались для вас маленькой неожиданностью.

— Да, но они свидетельствовали о неприязни. Которую я обязательно преодолею.

Поднявшись, он помог своей возлюбленной встать и подсадил ее на гнедую кобылу, которую лорд Илчестер недавно вернул в Холленд-Хаус. Сара Леннокс наклонилась в седле и поцеловала Георга, возвышающегося рядом с конским боком, а потом еще долго смотрела, как он взбирается на собственного коня и рысью удаляется по лесу, по которому уже пролегли удлиненные тени. Вздрогнув от ледяного, неведомо откуда налетевшего ветра, она повернула лошадь и направилась к дому, радуясь возможности укрыться там в безопасности.

Король ехал неторопливо, желая оттянуть самый трудный разговор в своей жизни. Сдерживая коня, он обдумывал фразы, ответы, доводы для своего наставника и громко произносил их, готовясь к словесному поединку. В глубине своей души, управляемой знаком Близнецов, под которым он родился, его величество был способен отделить суждения от своих эмоций и знал, что именно мог бы отвечать ему граф Бьют. За Сарой действительно стояли важные политические силы в лице Генри Фокса — этим фактом нельзя было пренебречь.

«Но я люблю ее», — возражал один из Близнецов, обитающих в душе его величества. «Подумай о народе», — наставлял другой.

Таким образом, ко времени прибытия в Кенсингтонский дворец король Англии пребывал в состоянии мучительной раздвоенности, не зная, какому совету последовать. Такова уж была особенность его зодиакального знака, и король не раз страдал от нес.

— Явился, — произнесла принцесса Августа Уэльская, стоя у окна и выглядывая под прикрытием шторы во двор рядом с конюшней. — Он уезжал почти на весь день, и наверняка к этой потаскухе. Надо сегодня же прекратить это, милорд Бьют. Я больше ни дня не вынесу эти отвратительные выходки.

— Мадам, — печально ответил граф, — весьма вероятно — и я умоляю вас прислушаться к моим словам, — что сейчас его величество останется непреклонным. Я не сомневаюсь, что он искренне любит эту скверную девчонку, так что есть вероятность, что ваш сын сможет настоять на своем.

Августа застонала:

— С каких это пор в Англии королевами стали англичанки? Этому не бывать! Я уже выбрала Шарлотту Мекленбургскую, тихую как мышка, которая будет послушно делать все, что ей прикажут, и кончено! Если Георг попробует настаивать, я не отступлю ни на шаг!

Если бы он не понимал, что без благосклонности принцессы он вновь станет нищим шотландским дворянином, безуспешно стремящимся вверх по лестнице власти, Бьют мог бы возмутиться и спросить свою длинноносую любовницу, неужели для нее ничего не значат желания сына, и заявить, что Англии сейчас необходима королева, родившаяся на английской земле. Однако Бьют не принадлежал самому себе, чтобы высказывать собственные взгляды, поэтому отважился возмутиться только мысленно.

— Я сделаю все возможное, — пообещал он, кланяясь и стараясь выглядеть любезным и достойным, как делал всегда.

— Вы должны это сделать! — с резким немецким акцентом произнесла Августа. — Бьют, вы просто обязаны. От этого зависит будущее не только одной страны.

Пока граф подкреплялся доброй порцией бренди, готовясь к решительному сражению, дверь его кабинета распахнулась, и, к своему изумлению, Бьют увидел стоящего на пороге короля. Тот явился без предупреждения, на его одежде еще виднелись следы поездки.

— Милорд, мне необходимо побеседовать с вами, — без предисловий начал он.

— Разумеется, ваше величество. Я весь к вашим услугам.