Соглашается Грейс.- Я безумно его люблю. Когда я увидела его, тогда, двадцать три года назад, то сразу же решила, что он будет моим ребенком, я смогу помочь этому крохе…- Ее глаза опять наполняются слезами, но она не останавливается.- Он был таким маленьким и запуганным. Никому не разрешал прикасаться к себе и постоянно плакал, маму искал… А она… Ее просто убили… Ребенка не заметили, он прятался в шкафу, так сказал полицейский…- Она тихо всхлипывает и я вместе с ней, — Он не говорил, но когда у нас появилась Миа… Ее подкинули на крыльцо
больницы. Ей тогда было около трех месяцев. Кристиан просто расцвел. Он начал говорить и первое его слово — «Миа» — прозвучало так тихо и беззвучно, что я сразу подумала, что мне показалось… Элиот, почему-то невзлюбил ее. Даже не могу сказать — почему? Он не любит маленьких детей, но постоянно подкалывал Кристиана, что он женат уже около четырех лет, а племянников ему еще не подарили…
Кристиан очень хочет ребенка, но у меня не получилось…
Мой голос надломился, но я стойко продолжила, — Я не смогла, но очень хотела сделать счастливыми эту семью… Я не понимаю. Тех женщин, что отказываются от своих родных детей… Как так можно? Пока я вынашивала эту малышку, я настолько привязалась к ней… Порой я задумывалась, чтобы отказаться от инкубаторства, но обстоятельства смотрели прямо в лицо и… Я не могла… на меня надеются люди, которые не могут иметь детей, а я…- Чувствую, как слезы текут и текут по щекам, и я начинаю рыдать взахлеб.
Грейс прижимает меня к себе и бормочет прямо на ухо: «Кристиан меняется с тобой… Я видела его взгляд, обращенный к тебе…»
Нас отвлекает шум от открывающейся двери и мы поворачиваемся на звук.
В дверях стоит Кристиан и озадаченно смотрит на меня и Грейс.
– Мама? Что такое? Почему вы плачете? — Он подходит ко мне и вглядывается в лицо.- Ана? Что случилось?
– Все хорошо, Кристиан… Мы просто поговорили… Не обращай внимания — мы же женщины и плакать свойственно для нас в любое время, — Доктор Грей оправдывается перед сыном.
Но почему именно сейчас, мам? Ане нельзя волноваться.
Он стирает мои слезы кончиками пальцев. Его прикосновения нежные и невинные.
Кристиан, все хорошо…
Обращаю его внимание на себя, — Мы правда говорили.- Кристиан только открывает рот чтобы спросить что-то, но я его опережаю, — Но я не скажу тебе о чем.
Отлично, — Обиженно бормочет он себе под нос.
Тебе нужно поспать…
Ох, да… Спокойной ночи, дети.
Доброжелательно говорит Грейс, смотря на нас.
– Доброй ночи, мама.
Сладких снов, Миссис Грей.
Выдавливаю улыбку.
– Грейс, Ана. Просто Грейс.
– Хорошо, Грейс.
Миссис Грей скрывается за дверью, бесшумно прикрывая ее за собой. Кристиан тут же поворачивается ко мне и сглатывает. Он волнуется? Почему?
– Ана, надеюсь все хорошо?
Да, все отлично… Грейс рассказала мне, что первым ребенком у нее была девочка… Так же, как у меня…
Немного улыбаюсь, вспоминая свой сон с маленькой Эмили.- Как бы ты назвал ее?
– Эмили, — без замедлений отвечает Кристиан. Эмили? Как такое может случится? Та девочка из сна — Эмили — моя дочь? — Я что-то не то сказал? — Обеспокоенно спрашивает Кристиан.
– Нет-нет… Просто, когда я еще была в больнице, мне снился сон… Маленькая девочка.
Мы шли по прекрасному лугу, но она бросила меня и ушла одна… Ее звали Эмили… Я ведь, тогда еще не знала, что потеряла ребенка. Получается, сон был вещим. Разве такое бывает? — Спрашиваю я, и Кристиан берёт меня за руки, усаживая удобней на кровати.
Видимо бывает, раз тебе приснилась наша дочь…
На минуту он задумывается о чем-то, но сразу обращает внимание на меня.- Тебе нужно ложиться спать и набираться сил.
– Да, я уже ложусь…
Расстилаю постель и ложусь на прохладные белые простыни. Кристиан укрывает меня одеялом, как маленькую, ничего не умеющую делать девочку. Он подходит к изголовью кровати, наклоняется и ласково целует меня в лоб, бормоча:
Доброй ночи, детка.
Кристиан быстро выпрямляется и направляется к выходу с комнаты.
Кристиан! — Окликаю его я и он оборачивается.
Не мог бы ты посидеть со мной, хотя бы пока я не засну? — Говорю тихо, смущенно поглядывая на мужчину.
Конечно, — на его лице засияла милая улыбка.
Могу я лечь рядом с тобой? Ну, чтобы было удобней?
– Это ведь твоя комната, твоя кровать, зачем ты спрашиваешь разрешения?
– Ты — девушка, я должен спрашивать твое мнение.
Он подходит ко мне и начинает расстегивать рубашку, обнажая красивый торс. Но что это за шрамы? Круглые, будто специально сделаны. Не буду пока спрашивать… Догадываюсь, что детство Кристиана не было безоблачным…
Он начинает снимать штаны и я тут же отворачиваюсь, чувствуя как к щекам приливает краска. За спиной слышу тихий смешок.
– Ты очень галантен.
– Да, наверное. Я воспитывался в потрясающей семье… Можешь оборачиваться — я уже надел спальные штаны. Я тут же повинуюсь.
– Они очень любят тебя.
И я их люблю и безмерно благодарен за то, что они спасли меня… Иначе, я бы погиб там, возле трупа своей биологической матери, — он хмурится и забирается на кровать рядом со мной, укрываясь одеялом по самую шею. Наши ноги соприкасаются и я тут же убираю свои в сторону.
У тебя очень холодные ноги… Ты замерзла?
Нет, не замерзла. Они всегда холодные. Руки тоже…
Тру ладошки друг о друга. Кристиан перехватывает их растирает интенсивней.
– Да. Руки тоже как ледышки… Говорят, у кого холодные руки — горячее сердце…
Просыпаюсь от нестерпимой духоты и жара. Почему так жарко? Не июнь-месяц на дворе…
Поворачиваю голову и смотрю на прикроватную тумбочку, на которой стоит будильник в виде футбольного мяча. Уже двадцать минут двенадцатого? Видимо это ночные разговоры с Кристианом так подействовали на меня и видимо и на него тоже.
Теперь понятно, почему мне было так жарко… Кристиан обвил меня руками и ногами как плющ и не отпускает из своих объятий.
Поворачиваю голову и смотрю на умиротворенное лицо этого потрясающего мужчины. Как же он красив… Какие скулы… Прямой нос… Длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девушка… И не менее прекрасные глаза, которые на данный момент закрыты и плотно сжаты. Господи… А его руки? Такие сильные и мускулистые, но в меру. Они прижимают меня к подтянутому телу, прикрытому лишь тонкой майкой.