Условия контракта

Тише…

Подхожу сзади и быстро снимаю с себя футболку, чтобы не прикасаться футболкой с больничным запахом к белоснежной коже супруги.- Ведь теперь все хорошо. Посмотри, — обнимаю Ану за талию со спины и смотрю на нас в зеркале.- У нас будет малыш, которого мы зачали сами. Без какого-либо вмешательства со стороны хирургии. Я уверен, что эта детка родится и мы возьмем его, или ее на руки через семь месяцев.- Целую макушку жены, которая находится как раз под моими губами и прижимаю ее крепче к себе.

Я люблю тебя, Кристиан.

Она роняет немного слезинок, но я хмурюсь и укоризненно смотрю на нее.

И я люблю тебя. Ты же знаешь это.

Разворачиваю Ану к себе лицом и она утыкается своим холодным носиком в мою грудь.- Ты замерзла. Быстро под одеяло.

Есть, муж.

Она улыбается и натягивает на себя, принесенную мной ночную рубашку.

Я даже представить себе не мог, как может измениться моя жизнь, когда Ана забеременеет! Это просто нечто.

Сейчас мы на шестнадцатой неделе.

У Аны наконец прекратился токсикоз. Это чудо случилось примерно полторы недели назад. Доктор Грин говорила экспериментировать с едой, которая может уменьшить тошноту.

Перепробовав всяких «вкусностей» Ана остановилась на вареном луке на ужин и крабовых чипсах на завтрак. Все в нашем доме пропахло этим чертовым луком и крабами.

Анастейша выбросила свой дезодорант, мою туалетную воду и моющее средство для мытья посуды с запахом ромашки… Только я не пойму одного — она выбросила их из-за того, что это, как выразилась Грин, запахи-возбудители тошноты, или из-за своего постоянного раздражения на все вокруг?

Но это еще цветочки… Примерно на девятой неделе Ане неожиданно понравился джем из смородины (которую она ненавидит), сыр с плесенью и фасоль! При этом это все перемешивалось в глубокой миске и съедалось в кратчайшие сроки. Такие интересные предпочтения в пище появлялись у жены, как только она спускалась на кухню и открывала дверцы холодильника.

Также мы поменяли гардероб Аны. По большей мере это белье и теплая одежда, потому что зима подкралась в Сиэтл нежданно и рановато. На улице декабрь, но холод ужасный.

После сдачи повторных анализов, результаты показали нам, что малыш находиться в очень хороших руках. По крайней мере так сказала Элизабет, которая вызывала Анастейшу на внеплановые осмотры почти каждую неделю.

Ана читает очень много литературы, которая информирует о прохождение беременности и готовит к будущим родам.

Сегодня двадцать третье декабря. И мы, как самая нормальная семья сейчас пребываем в торговом центре, выбирая подарки к Рождеству. Ана носится по магазинам как угорелая и я не могу не улыбаться при виде моей «уточки». Ох, она такая милая в этих угах и полосатых колготах с рождественским орнаментом.

Кристиан, смотри.

Он указывает на прекрасный кухонный сервиз на двенадцать персон.- Как думаешь, маме Грейс понравится?

– Сервиз будет тяжеловатым подарком…

– Я ведь не буду его нести!

– Ну да, это буду делать я… Ана, давай посмотрим еще что-нибудь.

Ну, милый.

Вот она начинает канючить… Как ребенок, ей-богу. Еще губу свою выпячивает.

Хорошо. Грейс будет рада сотому сервизу.

Улыбаюсь и целую кончик носа жены, замечая несколько новых веснушек на щеках жены.

Отлично.

Она подзывает консультанта и просит упаковать кучу тарелок в коробку. Мдаа… Надо звонить Джейсону.- Нужно всегда меня слушать. Я ничего не подобрала тебе еще…

Ана, мне ничего и не нужно. Самый главный подарок сейчас хорошенько припрятан под этим пальто.

Обнимаю жену за талию, которая еще заметна и даже очень.

Ана существенно потеряла в весе во время токсикоза, и никак я и Гейл не может откормить ее. Для того, чтобы быть с нормальным весом женщины на шестнадцатой неделе беременности нужно набрать около пяти килограмм.

Гинеколог сказала, что это еще успеется, ибо аппетит у Аны начал налаживаться и теперь она трескает все очень полезное, не жаренное, не соленое и не кислое. Как доктор прописал.

Я хотела б еще платье себе присмотреть для ужина. А то уже не влезаю ни в одно свое.

Ана тяжело вздыхает.

– Конечно.

– Я уже не смогу скоро прятать малыша за одеждой.

И не нужно. Ведь все хорошо и родственникам пора узнать о скором пополнении.

Пожимаю плечами и просматриваю вешалки с платьями. Ана доверяет мне. Я проделываю эту операцию не впервые.- Как тебе это?

Протягиваю темно синее платье к сидящей на мягком пуфе супруге и она немного покачиваясь поднимается с него и прикладывает его к себе.

– Мне нравится. Я не сомневаюсь в твоем выборе, Кристиан.

Конечно, это ведь я.

Нахально улыбаюсь и подмигиваю, уходящей в примерочную, жене.

Пока Ана примеряет платье, я вспоминаю прошедшие недели. Они были трудными для меня скорее в эмоциональном плане, нежели физическом. Постоянные переживания по поводу выкидыша или замирания беременности не покидают меня и сейчас, но Доктор Грин убедил меня, что это случается крайне редко и Ана и малыш в полном порядке.

Для Анастейши первый триместр был самым ужасным, но она все стойко вынесла. Мой стойкий оловянный солдатик, непобедимый… Любимая женщина, которая носит под сердцем моего ребенка. Сколько бы ее не тошнило, она продолжала с упорством твердить, что это самое прекрасное состояние, в котором она когда-либо пребывала. Ее ужасно тошнило, а она улыбалась сквозь головную боль и жуткие спазмы в животе. Моя выносливая…

Но теперь ранний токсикоз прекратился и она смогла свободно вздохнуть.

– Ну как? — Анастейша неожиданно появляется из-за плотной шторки и неуклюже мнется на месте.

Ты прекрасна, Ана.

Подхожу к жене и целую мягкие губы.

– Живот заметен.

– Почему ты переживаешь? — Немного отстраняюсь.

– Не знаю, я хочу защитить этого малыша ото всего мира. Не хочу чтобы сглазили…

– Не переживай по этому поводу. Подумай о малыше. Он ведь уже все чувствует.

– Ты читал мои книги? — Она изумленно приподнимает брови и вопросительно смотрит в ожидании ответа.

Конечно читал.

Мне нужно было знать, что творится с моей женой, которая только то и делает, что спит, ест и постоянно писает.