Условный разум

— Так высоко была отмечена моя статья об открытии непериодических радиосигналов из хармонтской зоны на волне в 21 сантиметр.

— Но подождите, Мэрфи, — не сдержался я. — Пока не получено достоверное доказательство инопланетной природы этих радиосигналов, говорить об открытии рано. Нужна независимая проверка.

Мэрфи обиделся.

— В комиссии Премии заседают заслуженные люди, которые тщательно проверили полученные мной данные и признали их заслуживающими внимания.

— Однако никакого радиопередатчика в лаборатории № 1522 нет.

— А вы откуда знаете?

— Я там был.

Мэрфи был потрясен. Мне показалось, что на какое-то время он растерялся. Но быстро взял себя в руки.

— Когда вы там были?

— Сегодня. Два часа тому назад.

— А тогда все понятно, — засмеялся Мэрфи. — Прежде чем отправляться в Зону, вам необходимо было со мной поговорить. Сигналы регистрируются не всегда. Через определенное время. Скажем, следующий радиосигнал мы ожидаем примерно через три-четыре часа. Приглашаю вас принять участие в его регистрации. Придете?

— Конечно. Но не один. Шухарт, пойдешь с нами?

— Нет, — твердо ответил Шухарт. — Я буду занят.

— Отложи свои дела, Рэд, — попросил я. — Проверка научного наблюдения — дело серьезное.

— Справитесь без меня.

— Как хочешь. Мое дело, предложить. Будет интересно. И познавательно.

— Сомневаюсь, — ответил Шухарт.

На следующий день

Утром я долго не мог проснуться, и до своего кабинета добрался только к обеду. Хорошо, что в Институте всем глубоко наплевать на то, когда я прихожу на работу. Думаю, что если вообще перестану появляться на своем рабочем месте, никто и не заметит.

Шухарта не было. И это было хорошо. Мне нужно было обдумать результаты вчерашней регистрации сигналов из Зоны. Как раз в то время, которое предсказал Мэрфи. Я при этом присутствовал, так что отрицать их реальность не было смысла. Меня пока не интересовала информация, которую мог содержать этот сигнал. Но понять, как генерируется сигнал без материального передатчика, было бы интересно.

Если считать реальной радиопередачу, которую мы вчера прослушали вместе с Мэрфи, то следующим шагом станет признание существования внеземного разума. И нам, землянам, придется смириться с тем очевидным фактом, что предполагаемые инопланетяне не только значительно превосходят нас в техническом отношении, но и, как бы это выразиться понятнее, в размерном отношении. Эти существа должны быть как минимум четырехмерными, раз уж они используют четырехмерные артефакты. Пока трудно загадывать, захотят ли столь могущественные существа общаться с нами. Но разве мы способны понять и оценить выгоду, которая могла бы их привлечь?

Вероятно, для нас, землян, было бы спокойнее, если бы они не заметили нашего существования и прошли мимо, или, что еще лучше, остались равнодушными, обнаружив нашу цивилизацию, как мы остаемся равнодушными, обходя стороной большой муравейник.

Но зачем думать о событиях, повлиять на которые мы не в состоянии? Заметят, — мы поговорим с ними, не заметят, — займемся своими делами, радуясь, что одной трудной проблемой стало меньше.

Способен ли четырехмерный объект стать источником радиоизлучения? Ответа я не знал. Но, скорее всего, — нет. Если бы излучение из четырехмерного мира доходило до нашего трехмерного, мы бы уже давно захлебнулись от его обилия. Но я уже стал привыкать к пониманию того, что в измерениях большей размерности законы природы должны значительно отличаться от наших, трехмерных. А может быть, и не значительно. Но все равно очень трудно понять, зачем четырехмерникам понадобилось опускаться в наш ограниченный мир?

Скорее всего, чтобы это понять, нужно провести целый ряд экспериментов с четырехмерными объектами. И в Институте это можно сделать, если считать таковыми добытые сталкерами артефакты из Зоны. Например, я считаю весьма перспективными для таких исследований использовать «черные брызги». Эти загадочные штуки наверняка имеют выход в четвертое измерение.

Как все быстро изменилось. Сколько десятилетий нам придется изучать «хармонтский феномен», прежде чем мы начнем хоть что-то понимать?

Но труд не пропадет даром. Каждое новое открытие или удачная догадка наверняка приведут нас к знаниям и умениям, о которых мы сейчас даже подумать не в состоянии. Только мечтаем или предвкушаем. А вот мне хотелось бы жить в мире, где реализована нуль-транспортировка. Многие путают нуль-транспортировку с телепортацией. На самом деле, это не совсем верно, потому что нуль-транспортировка — это одновременно и телепортация, и машина времени, и мультипликатор.

Как же мне повезло, что я попал сначала в Центр особо важных исследований, а потом в Институт внеземных культур. У меня появилась возможность заниматься наукой и технологиями далекого будущего.

И, слава Богу, что я не один такой. Совместными усилиями мы сумеем понять, что такое «хармонтский феномен». И это станет настоящим прорывом в наших представлениях о среде нашего обитания, а некоторые из нас наверняка сумеют использовать полученные знания для пользы человечества.

Мои приятные размышления были внезапно прерваны. Невесть откуда появился Шухарт. Он был в прекрасном настроении.

— Мечтаешь о светлом будущем? — спросил он. — А вот некоторые работают за тебя.

— Кто же эти святые люди? — спросил я.

— Я, конечно, кто же еще!

Он достал из своего рюкзачка какую-то металлическую коробку и бросил ее мне на стол.

— Что это?

— Тот самый пресловутый радиопередатчик, который ты не сумел отыскать в Зоне.

Я всегда думал, что меня очень трудно чем-то удивить. Но, как оказалось, я был слишком высокого о себе мнения. На некоторое время я потерял способность хоть что-то понимать.

— Где ты его взял? — спросил я, успокоившись.

— Отобрал у одного нехорошего человека. Он не хотел отдавать, пришлось его ударить по голове лопатой.

— Человека? Ты уверен, что это был человек? — я с ужасом подумал, что Шухарт мог ударить лопатой по башке инопланетянина, и теперь нам прилетит ответка. И наша цивилизация бесславно закончит существование из-за дурацкого передатчика.

Он задумался.

— Человек. Вообще-то он Стервятник. Мы привыкли его так называть, а он откликается. Стервятник Барбридж. Слышал, наверное? Кровь у него из ран течет красная. Значит, человек.

— Он сталкер?

— Один из первых.

— Ну, а он где нашел передатчик? Спросил его?

— А как же. Только он его не находил, с собой принес. Передатчик ему вручил деятель из нашего замечательного Института. И показал, как эта штука работает, что нужно нажимать и когда.

— Из Института? — переспросил я, потому что уже ничего не понимал.

— Ты его, наверное, знаешь. Его фамилия Мэрфи.