Успеть раньше смерти

– Вот в этом я не уверен, – покачал головой Виктор Дмитриевич. – Сделаем так – если ты не хочешь, чтобы я продолжал работу, ты мне платишь, и тогда я уезжаю. Так будет справедливо. И тебе будет спокойнее.

– Ты мне не веришь?

– Я никому не верю, когда дело касается денег. Ты и сам не веришь. Тебе просто хочется меня кинуть. Но я не советую тебе этого делать.

– Как ты можешь так говорить?! Я никогда тебя не кидал. Ты не имеешь права бросать мне такие оскорбления. Я только хочу обратить твое внимание на одну деталь. Ты все делал по-своему, ты плевал на мой план, и тебе даже не удалось отправить старика в реанимацию. Практически ты не сделал свою работу. При этом ты все осложнил. Эти подростки, эти убийства...

– Тебя это не касается! – отрезал Виктор Дмитриевич. – Ты, что ли, за них будешь отвечать? Можешь сделать дело лучше – делай! А я, между прочим, сразу тебе сказал – пугать старика бесполезно. Детство какое-то! Я за свою жизнь много чего повидал, но ни разу не видел, чтобы человек умер от страха. Самое лучшее в таком случае – помочь ему. Несчастный случай, отравление, пожар...

– Хватит с меня пожаров! – замахал руками Швед. – И никаких несчастных случаев. Любая смерть, кроме сердечного приступа, вызовет подозрения. Начнут шерстить всех подряд... нет, это не пойдет.

– Значит, нужно было подумать о сердечном приступе! – резко сказал Виктор Дмитриевич. – Существуют такие яды. Вскрытие ничего не находит. Нужно было заранее позаботиться.

– Вот и займись, – предложил Швед.

Виктор Дмитриевич некоторое время смотрел на него, а потом вдруг молниеносно выбросил вперед руку и ухватился за новенький, с серебряной полоской галстук Шведа.

– Послушай меня внимательно, ты! – прошептал он в лицо Шведу, затягивая галстук как удавку. – Я исполнитель! Моя работа и без того грязная и опасная. К тому же я постоянно рискую оказаться кинутым такими подонками, как ты! И уж, конечно, я не буду искать яды. Это твоя забота. В общем, учти, я жду еще сутки. Или ты мне платишь, или мы будем разговаривать по-другому.

Вцепившись в края стола, багровый от нехватки воздуха Швед, с ненавистью смотрел в глаза Виктора Дмитриевича.

– Сначала сделай работу до конца! – упрямо просипел он. – И убери руки – на нас люди смотрят!

– Согласен! – неожиданно мирным тоном произнес Виктор Дмитриевич и разжал пальцы. – Я всегда говорил – если со мной по-человечески, то и я со всей душой.

Швед откинулся назад и, хватая ртом воздух, принялся спешно приводить себя в порядок. Его роскошный галстук был теперь похож на скрученную бельевую веревку. Кое-как расправив его и ослабив узел, Швед сумел проговорить более-менее нормальным голосом:

– С тобой совершенно невозможно вести переговоры! Настоящий дикарь! Что ты себе позволяешь? На нас все пялятся!

– Не преувеличивай! Никому мы здесь не нужны. Если ты исправно платишь, то можешь делать что угодно, никто тебе и слова не скажет. Намек понял?

– Сколько можно объяснять? – проскрипел Швед, крутя шеей. – Все тебе будет оплачено. Но сначала сделай, что от тебя требуется.

– Каким образом? Ты уже что-нибудь придумал поумнее надгробного камня?

Швед злобно засопел, но потом сдержался и объяснил:

– Булавин выставил всех недаром. Что-то они со своим дружком затеяли. Жена говорила, что они долго спорили о чем-то в кабинете. Она слышала какие-то обрывки и поняла, что они собираются что-то предпринять, но что именно – не поняла.

– Собираются писать портрет прокурора города?

– Очень смешно! – сердито отозвался Швед. – Ирина должна выяснить, что именно они затевают. Эта информация может оказаться нам полезной. Положение осложняется тем, что мне придется искать квартиру в городе. Тебе на некоторое время тоже придется залечь на дно. Нужно осмотреться. Не нужно больше резких движений. Как только выясню, что задумал Булавин, я с тобой свяжусь, и мы наметим план действий. Возможно, он захочет уехать. Тогда придется все менять.

– Одного только я поменять не позволю, – твердо сказал Виктор Дмитриевич. – Ты выплатишь все, что обещал, – до копейки. Заруби это на носу. Чтобы потом не было осложнений. Без осложнений жизнь куда краше.

– Как мне надоели эти постоянные напоминания! – с досадой воскликнул Швед. – За кого ты меня принимаешь? Все будет, как договорились. А если мои планы сбудутся, тебя вообще ждет безбедная жизнь! Но несколько дней нужно выждать.

– Ждать да догонять – хуже нету, – заметил Виктор Дмитриевич, промакивая губы салфеткой. – Но ради тебя я согласен и подождать. Ты не хочешь ничего выпить?

– Я за рулем, – буркнул Швед, поспешно вставая. – Выйдем порознь. Я позвоню тебе, когда ситуация прояснится. И пожалуйста, не делай больше ничего самостоятельно! Просто расслабься.

– Я так и сделаю, – ухмыльнулся Виктор Дмитриевич.

Швед повернулся и вышел из ресторана. Сейчас он выглядел совсем не так импозантно, как в момент своего появления, и был похож на человека, проигравшегося в казино.

«Надеешься сорвать куш на халяву? – злобно подумал вослед ему Виктор Дмитриевич. – На халяву такие дела не делаются, дружок! И тем более в моем присутствии. И вообще все будет решено в тот момент, когда ты наконец поймешь, что проще и надежнее пристукнуть человека, нежели запугивать его до смерти. Как только это до тебя дойдет, все у нас получится. Надеюсь, что пример с четырьмя хлопцами тебя убедит».

Он дождался, пока автомобиль Шведа отъедет, расплатился и вышел. Его вещи еще оставались у старухи. Виктор Дмитриевич не волновался, что она может что-то заподозрить – ведь он с ее племянником в открытую так и не встретился ни разу. Они все и сегодня-то были порядком ошарашены встречей – и Штырь, и Никита, и Костик. Один Свин держался спокойно и снисходительно, изображая из себя «правую руку». Надеялся, видно, что главенство в компании теперь перейдет от Штыря к нему. Ну что же, может быть, на небесах роли и поменяются. А на земле они вряд ли сумели до конца понять, что произошло. Сначала он взял их «на слабо», предложив героин высочайшего качества. Не желая выглядеть слабаками, они согласились ширнуться. А уж потом не составило труда добавить каждому до передоза. Опыт работы с героином у Виктора Дмитриевича был немалый. В определенных кругах это весьма распространенная причина смерти. Сыщики не слишком охотно копаются в таких смертях. Никого не интересуют судьбы наркоманов.

Итак, по мнению Петровны, он не имеет никакого отношения к ее племяннику. Наверное, ближе к вечеру ей сообщат печальную новость. Когда он вернется за вещами, старухе будет не до него. Он заберет свое добро и потихоньку отчалит. Но до тех пор нужно сделать еще две вещи – найти квартиру потише и взять билет на вокзале до Петербурга. Денег жалко, но он дал слово участковому, что уезжает. В сложившейся ситуации нужно держать слово. Каждый его поступок сейчас может быть истолкован превратно. Участковый – величина небольшая, но этот не выглядит простаком, а человек, который приходил вместе с ним, вообще странный тип. Он вызывает самые неприятные чувства, хотя отрекомендовался всего лишь гостем художника. Пройдет дня три-четыре, и о Шигине все забудут, но пока не забыли, нужно быть осторожным и предусмотрительным. За легкомыслие приходится слишком дорого платить.

Виктор Дмитриевич сгонял на железнодорожный вокзал и приобрел билет до Петербурга. Место выбрал хорошее, купейное. Время отправления тоже хорошее – полночь. Вряд ли участковый будет пасти его до полуночи. Работа у него тяжелая, отдыхает мало. Зачем ему торчать по ночам на вокзале, когда на участке у него далеко не все ладно? А отъезд незарегистрированного лица участковый может только приветствовать, меньше забот. Тем более что документы он у Виктора Дмитриевича проверил лично и не нашел в них ничего подозрительного. Он же не может знать, что фальшивый паспорт Виктора Дмитриевича сделан на подлинном бланке, который был продан за очень большие деньги в одном из паспортных столов нашей необъятной Родины. Слава богу, теперь все продается и покупается, и слава богу, не обо всех таких покупках известно участковому.